Неточные совпадения
— Дуй, бей,
давай углей, — сипло кричал он, повертываясь
в углах. У мехов раскачивалась, точно богу молясь, растрепанная баба неопределенного возраста, с
неясным, под копотью, лицом.
И зачем тупая случайность унесла Грановского, этого благородного деятеля, этого глубоко настрадавшегося человека,
в самом начале какого-то другого времени для России, еще
неясного, но все-таки другого; зачем не
дала она ему подышать новым воздухом, которым повеяло у нас и который не так крепко пахнет застенком и казармами!
— Казаки, — сказал кто-то поблизости. Слово ясным топотом понеслось дальше, толкнулось во что-то и утонуло
в море звуков. Но оно
дало определенное содержание
неясным грезам, овладевшим моим разгоревшимся воображением.
Звуки эти долетали до него отрывочно и слабо,
давая ему слуховое ощущение
дали,
в которой мелькает что-то затянутое,
неясное, как для нас мелькают очертания
далей в вечернем тумане…
Ходят еще
в народе предания о славе, роскоши и жестокости грозного царя, поются еще кое-где песни про осуждение на смерть царевича, про нашествия татар на Москву и про покорение Сибири Ермаком Тимофеевичем, которого изображения, вероятно, несходные, можно видеть доселе почти во всех избах сибирских; но
в этих преданиях, песнях и рассказах — правда мешается с вымыслом, и они
дают действительным событиям колеблющиеся очертания, показывая их как будто сквозь туман и дозволяя воображению восстановлять по произволу эти
неясные образы.
— Не тронь, пусть поет! — добродушно попросил Фома, заглядывая
в лицо своей
дамы. Он был бледен,
в глазах его вспыхивали какие-то искорки, по лицу блуждала улыбка,
неясная и ленивая.
Очень может быть, что я дрожал
в своем углу от
неясного сознания всего этого. Может быть, кроме того, мне не хотелось появиться перед ней, такой живой и бодрой, продрогшим, съежившимся, с самочувствием жалкой собачонки. Как бы то ни было, я
дал ей уйти и только тогда пошел за нею.
Лодка под ним колыхнулась, и от ее движения на воде послышался звон, как бы от разбиваемого стекла. Это
в местах, защищенных от быстрого течения, становились первые «забереги», еще тонкие, сохранившие следы длинных кристаллических игол, ломавшихся и звеневших, как тонкий хрусталь… Река как будто отяжелела, почувствовав первый удар мороза, а скалы вдоль горных берегов ее, наоборот, стали легче, воздушнее. Покрытые инеем, они уходили
в неясную, озаренную
даль, искрящиеся, почти призрачные…
Конечно, «прогресс» имеет свои права; но разве не грустно, что он должен сопровождаться таким множеством жертв? Жизнь шаг за шагом, неторопливо, но и неуклонно
давала ему чувствовать его непригодность, и, как ни мало был он способен к рефлексам и раздумью, тем не менее,
в глубине его души накоплялось
неясное, несознанное, тупое чувство меланхолии.
Этапный двор казался угрюм и неприветлив. Ровная с прибитой пылью площадка замыкалась забором. Столбы частокола, поднявшись рядами, встали угрюмой тенью между взглядом и просторною
далью. Зубчатый гребень как-то сурово рисовался на темной синеве ночного неба. Двор казался какой-то коробкой…
в тени смутно виднелся ворот колодца и еще
неясные очертания каких-то предметов. Глухое бормотание и дыхание спящих арестантов неслись из открытых окон…
Я мчался тоже
в далекую ссылку, но что за дело!.. Я был полон жизни и надежд,
неясных, как эти
дали, искрившиеся
в золотистых туманах лунной ночи…
Лариса же была иная статья: ее неровный,
неясный и неопределившийся характер, ее недовольство всем и верно определенная Форовым детская порывчивость то
в пустынники, то
в гусары,
давали Бодростиной основание допускать, что ловкий, умный, расчетливый и бессердечный Горданов мог тут недаром поработать.
Лука Иванович болезненно вздохнул. Он решительно не мог выносить больше всех этих вопросов. Не его вина, что с самых сумерек им овладело такое малодушное настроение; разве он желал, чтобы вслед за
неясным, бесформенным, т. е. обыкновенным недовольством, явились такие ясные, крупные, беспощадные вопросные пункты?
В нем какой-то другой Лука Иванович почти вознегодовал, перестал, наконец, прислушиваться и
давать приниженные ответы, захотел принудить себя ко сну…
А должен сознаться, что для меня признать, что Христос мог
в этом месте сказать такие
неясные слова,
давая возможность понимать их так, что от них ничего не оставалось, для меня признать это было бы то же, что отречься от всего Евангелия.