Неточные совпадения
Скотинин. Я
никуда не шел, а брожу, задумавшись. У меня такой обычай, как что заберу
в голову, то из нее гвоздем не выколотишь. У меня, слышь ты, что вошло
в ум, тут и засело. О том вся и дума, то только и вижу во сне, как наяву, а наяву, как во сне.
В глазах родных он не имел никакой привычной, определенной деятельности и положения
в свете, тогда как его товарищи теперь, когда ему было тридцать два года, были уже — который полковник и флигель-адъютант, который профессор, который директор банка и железных дорог или председатель присутствия, как Облонский; он же (он знал очень хорошо, каким он должен был казаться для других) был помещик, занимающийся разведением коров, стрелянием дупелей и постройками, то есть бездарный малый, из которого ничего не вышло, и делающий, по понятиям общества, то самое, что делают
никуда негодившиеся люди.
Со смешанным чувством досады, что
никуда не уйдешь от знакомых, и желания найти хоть какое-нибудь развлечение от однообразия своей жизни Вронский еще раз оглянулся на отошедшего и остановившегося господина; и
в одно и то же время у обоих просветлели глаза.
— Мне так хорошо!
Никуда не поеду, особенно
в Москву.
― Да
никуда особенно. Я обещал Свияжскому
в Общество сельского хозяйства. Пожалуй, поедем, ― сказал Левин.
Там,
в деревне, он, очевидно зная себя на своем месте,
никуда не спешил и никогда не бывал не занят.
Но дело
в том, ― она, ожидая этого развода здесь,
в Москве, где все его и ее знают, живет три месяца;
никуда не выезжает, никого не видает из женщин, кроме Долли, потому что, понимаешь ли, она не хочет, чтобы к ней ездили из милости; эта дура княжна Варвара ― и та уехала, считая это неприличным.
Вронский и Анна всё
в тех же условиях, всё так же не принимая никаких мер для развода, прожили всё лето и часть осени
в деревне. Было между ними решено, что они
никуда не поедут; но оба чувствовали, чем долее они жили одни,
в особенности осенью и без гостей, что они не выдержат этой жизни и что придется изменить ее.
Впрочем,
в ней нет колеса, да и строенье
никуда не годится.
А тот… но после всё расскажем,
Не правда ль? Всей ее родне
Мы Таню завтра же покажем.
Жаль, разъезжать нет мочи мне:
Едва, едва таскаю ноги.
Но вы замучены с дороги;
Пойдемте вместе отдохнуть…
Ох, силы нет… устала грудь…
Мне тяжела теперь и радость,
Не только грусть… душа моя,
Уж
никуда не годна я…
Под старость жизнь такая гадость…»
И тут, совсем утомлена,
В слезах раскашлялась она.
Уже два листа бумаги были испорчены… не потому, чтобы я думал что-нибудь переменить
в них: стихи мне казались превосходными; но с третьей линейки концы их начинали загибаться кверху все больше и больше, так что даже издалека видно было, что это написано криво и
никуда не годится.
— Оставить
в конторе и отнюдь
никуда не употреблять без моего приказания.
Я не мог прийти
в себя от мысли, что вместо ожидаемого рисунка при всех прочтут мои
никуда не годные стихи и слова: как родную мать, которые ясно докажут, что я никогда не любил и забыл ее.
— Я бы вот как сделал: я бы взял деньги и вещи и, как ушел бы оттуда, тотчас, не заходя
никуда, пошел бы куда-нибудь, где место глухое и только заборы одни, и почти нет никого, — огород какой-нибудь или
в этом роде.
Придя
в острог, он узнал от арестантов, что Софья Семеновна заболела, лежит дома и
никуда не выходит.
Он уже сошел три лестницы, как вдруг послышался сильный шум ниже, — куда деваться! Никуда-то нельзя было спрятаться. Он побежал было назад, опять
в квартиру.
Тут Рыцарь прыг
в седло и бросил повода,
А лошадь молодца, не ездя
никуда,
Прямёхонько примчала
в стойло.
— Батюшка Петр Андреич! — сказал добрый дядька дрожащим голосом. — Побойся бога; как тебе пускаться
в дорогу
в нынешнее время, когда
никуда проезду нет от разбойников! Пожалей ты хоть своих родителей, коли сам себя не жалеешь. Куда тебе ехать? Зачем? Погоди маленько: войска придут, переловят мошенников; тогда поезжай себе хоть на все четыре стороны.
— Третьего дня, я смотрю, он Пушкина читает, — продолжал между тем Базаров. — Растолкуй ему, пожалуйста, что это
никуда не годится. Ведь он не мальчик: пора бросить эту ерунду. И охота же быть романтиком
в нынешнее время! Дай ему что-нибудь дельное почитать.
— А потом мы догадались, что болтать, все только болтать о наших язвах не стоит труда, что это ведет только к пошлости и доктринерству; [Доктринерство — узкая, упрямая защита какого-либо учения (доктрины), даже если наука и жизнь противоречат ему.] мы увидали, что и умники наши, так называемые передовые люди и обличители,
никуда не годятся, что мы занимаемся вздором, толкуем о каком-то искусстве, бессознательном творчестве, о парламентаризме, об адвокатуре и черт знает о чем, когда дело идет о насущном хлебе, когда грубейшее суеверие нас душит, когда все наши акционерные общества лопаются единственно оттого, что оказывается недостаток
в честных людях, когда самая свобода, о которой хлопочет правительство, едва ли пойдет нам впрок, потому что мужик наш рад самого себя обокрасть, чтобы только напиться дурману
в кабаке.
В 55-м году он повез сына
в университет; прожил с ним три зимы
в Петербурге, почти
никуда не выходя и стараясь заводить знакомства с молодыми товарищами Аркадия.
— Что это значит — мир, если посмотреть правильно? — спросил человек и нарисовал тремя пальцами
в воздухе петлю. — Мир есть земля, воздух, вода, камень, дерево. Без человека — все это
никуда не надобно.
— Дорогой мой, — уговаривал Ногайцев, прижав руку к сердцу. — Сочиняют много! Философы, литераторы. Гоголь испугался русской тройки, закричал… как это? Куда ты стремишься и прочее. А — никакой тройки и не было
в его время. И никто
никуда не стремился, кроме петрашевцев, которые хотели повторить декабристов. А что же такое декабристы? Ведь, с вашей точки, они феодалы. Ведь они… комики, между нами говоря.
— Слышите? — подхватил Бердников. —
В эстеты произвел меня. А то — нигилистом ругает. Однако чем же я виноват, ежели у нас свобода-то мысли именно к празднословию сводится и больше
никуда? Нуте-ко, скажите, где у нас свободная-то мысль образцово дана? Чаадаев? Бакунин и Кропоткин? Герцен, Киреевский, Данилевский и другие этого гнезда?
— Томилину — верю. Этот ничего от меня не требует,
никуда не толкает. Устроил у себя на чердаке какое-то всесветное судилище и — доволен. Шевыряется
в книгах, идеях и очень просто доказывает, что все на свете шито белыми нитками. Он, брат, одному учит — неверию. Тут уж — бескорыстно, а?
— Ну-с, я с вами
никуда не поеду, а сейчас же отправляюсь на вокзал и —
в Лондон! Проживу там не более недели, вернусь сюда и — кутнем!
— Да я… не знаю! — сказал Дронов, втискивая себя
в кресло, и заговорил несколько спокойней, вдумчивее: — Может — я не радуюсь, а боюсь. Знаешь, человек я пьяный и вообще ни к черту не годный, и все-таки — не глуп. Это, брат, очень обидно — не дурак, а
никуда не годен. Да. Так вот, знаешь, вижу я всяких людей, одни делают политику, другие — подлости, воров развелось до того много, что придут немцы, а им грабить нечего! Немцев — не жаль, им так и надо, им
в наказание — Наполеонов счастье. А Россию — жалко.
Здесь Самгину было все знакомо, кроме защиты террора бывшим проповедником непротивления злу насилием. Да, пожалуй, здесь говорят люди здравого смысла, но Самгин чувствовал, что он
в чем-то перерос их, они кружатся
в словах,
никуда не двигаясь и
в стороне от жизни, которая становится все тревожней.
Красавина. Ленива. Уж сколько раз я ей говорила: «Что, мол, ты
никуда не съездишь али к себе гостей не позовешь?»
В гости ехать, говорит, одеваться надобно; а приедешь — разговаривать нужно.
Красавина. Да вот тебе первое. Коли не хочешь ты
никуда ездить, так у себя дома сделай: позови баб побольше, вели приготовить отличный обед, чтобы вина побольше разного, хорошего; позови музыку полковую: мы будем пить, а она чтоб играла. Потом все
в сад, а музыка чтоб впереди, да так по всем дорожкам маршем; потом опять домой да песни, а там опять маршем. Да так чтобы три дня кряду, а начинать с утра. А вороты вели запереть, чтобы не ушел никто. Вот тебе и будет весело.
Чтоб кончить все это разом, ей оставалось одно: заметив признаки рождающейся любви
в Штольце, не дать ей пищи и хода и уехать поскорей. Но она уже потеряла время: это случилось давно, притом надо было ей предвидеть, что чувство разыграется у него
в страсть; да это и не Обломов: от него
никуда не уедешь.
Может быть, он умел бы, по крайней мере, рассказать все, что видел и слышал, и занять хоть этим других, но он нигде не бывал: как родился
в Петербурге, так и не выезжал
никуда; следовательно, видел и слышал то, что знали и другие.
Доктор ушел, оставив Обломова
в самом жалком положении. Он закрыл глаза, положил обе руки на голову, сжался на стуле
в комок и так сидел,
никуда не глядя, ничего не чувствуя.
Она казалась выше того мира,
в который нисходила
в три года раз; ни с кем не говорила,
никуда не выезжала, а сидела
в угольной зеленой комнате с тремя старушками, да через сад, пешком, по крытой галерее, ходила
в церковь и садилась на стул за ширмы.
Сквозь обветшавшую и никогда
никуда не пригодную мудрость у нее пробивалась живая струя здравого практического смысла, собственных идей, взглядов и понятий. Только когда она пускала
в ход собственные силы, то сама будто пугалась немного и беспокойно искала подкрепить их каким-нибудь бывшим примером.
— Мне никак нельзя было, губернатор не выпускал
никуда; велели дела канцелярии приводить
в порядок… — говорил Викентьев так торопливо, что некоторые слова даже не договаривал.
— Нет, Семен Семеныч, я не хочу
в монастырь; я хочу жизни, света и радости. Я без людей
никуда, ни шагу; я поклоняюсь красоте, люблю ее, — он нежно взглянул на портрет, — телом и душой и, признаюсь… — он комически вздохнул, — больше телом…
Вот отчего мне никогда ничего и
никуда дальше своего угла не хотелось: не верю я
в этих нынешних великих людей…
— Ничего тебе не хочется,
никуда не тянет тебя? Не просит голова свободы, простора? Не тесно тебе
в этой рамке? Ведь
в глазах, вблизи — все вон этот забор, вдали — вот этот купол церкви, дома… под носом…
Но все еще он не завоевал себе того спокойствия, какое налагала на него Вера: ему бы надо уйти на целый день, поехать с визитами, уехать гостить на неделю за Волгу, на охоту, и забыть о ней. А ему не хочется
никуда: он целый день сидит у себя, чтоб не встретить ее, но ему приятно знать, что она тут же
в доме. А надо добиться, чтоб ему это было все равно.
— Нет, — сказала она, — чего не знаешь, так и не хочется. Вон Верочка, той все скучно, она часто грустит, сидит, как каменная, все ей будто чужое здесь! Ей бы надо куда-нибудь уехать, она не здешняя. А я — ах, как мне здесь хорошо:
в поле, с цветами, с птицами как дышится легко! Как весело, когда съедутся знакомые!.. Нет, нет, я здешняя, я вся вот из этого песочку, из этой травки! не хочу
никуда. Что бы я одна делала там
в Петербурге, за границей? Я бы умерла с тоски…
Он был
в их глазах пустой,
никуда не годный, ни на какое дело, ни для совета — старик и плохой отец, но он был Пахотин, а род Пахотиных уходит
в древность, портреты предков занимают всю залу, а родословная не укладывается на большом столе, и
в роде их было много лиц с громким значением.
Дома у себя он натаскал глины, накупил моделей голов, рук, ног, торсов, надел фартук и начал лепить с жаром, не спал,
никуда не ходил, видясь только с профессором скульптуры, с учениками, ходил с ними
в Исакиевский собор, замирая от удивления перед работами Витали, вглядываясь
в приемы,
в детали,
в эту новую сферу нового искусства.
Вино у Каннингама, разумеется, было прекрасное; ему привозили из Европы. Вообще же
в продаже
в этих местах, то есть
в Сингапуре, Гонконге и Шанхае, вина
никуда не годятся. Херес, мадера и портвейн сильно приправлены алкоголем, заглушающим нежный букет вин Пиренейского полуострова. Да их большею частью возят не оттуда, а с мыса Доброй Надежды. Шампанское идет из Америки и просто
никуда не годится. Это американское шампанское свирепствует на Сандвичевых островах и вот теперь проникло
в Китай.
Встанешь утром,
никуда не спеша, с полным равновесием
в силах души, с отличным здоровьем, с свежей головой и аппетитом, выльешь на себя несколько ведер воды прямо из океана и гуляешь, пьешь чай, потом сядешь за работу.
Так и мне, не ходившему дотоле
никуда в море далее Кронштадта и Петергофа, приходилось часто впадать
в сомнение при этих, по непривычке «страшных», но вовсе не «опасных», шумах, тресках, беготне, пока я не ознакомился с правилами и обычаями морского быта.
В Индии старались разводить виноград — не родится; а если где и привился, так
никуда не годен; яблоки тоже; чай нехорош.
Она восьмой год при гостях лежала,
в кружевах и лентах, среди бархата, позолоты, слоновой кости, бронзы, лака и цветов и
никуда не ездила и принимала, как она говорила, только «своих друзей», т. е. всё то, что, по ее мнению, чем-нибудь выделялось из толпы.
Я еще понимаю, что дело о Холостове затянули на десять лет и вытащили решение
в тот момент, когда Холостова уже нельзя было
никуда сослать, кроме царствия небесного…
— На прощанье?! Спокойно?! Боже мой… Нет, ты
никуда не уйдешь… я живую замурую тебя
в четыре стены, и ты не увидишь света божьего… На прощанье! Хочешь разве, чтобы я тебя проклял на прощанье?.. И прокляну… Будь ты проклята, будьте вы оба прокляты!..