Неточные совпадения
— Здесь вас ожидают ваши старые знакомые, — говорил Захаревский, идя вслед за ним. — Вот они!.. — прибавил он, показывая на двух
мужчин, выделившихся из толпы и подходящих к Вихрову. Один из них был
в черной широкой и нескладной фрачной
паре, а другой, напротив,
в узеньком коричневого цвета и со светлыми пуговицами фраке,
в серых
в обтяжку брюках,
с завитым хохолком и
с нафабренными усиками.
Танцующих набралось довольно,
пар до десяти, и две тому были причины: одна из них была та, что французская кадриль, как известно, нашим тяжеловатым северным натурам пришлась более подходящею, чем другие резвые танцы, —
в ней все могли выхаживать — старые и молодые, дрессированные
в танцевальном искусстве и недрессированные; второй причиной оказалось то обстоятельство, что
мужчины средних лет успели уже сходить
в буфет и, несколько воодушевившись там штритеровской водкой, подняли своих тяжеловесных дам
с их седалищ.
Господин Жуквич, наконец, показался
в дверях. Это был весьма благообразный из себя
мужчина,
с окладистою, начинавшею седеть бородою,
с густыми, кудрявыми, тоже
с проседью, волосами, одетый во франтоватую черную фрачную
пару; глаза у него были голубые и несколько приподнятые вверх; выражение лица задумчивое. При виде князя он весь как-то склонился и имел на губах какую-то неестественную улыбку.
Разумеется, при таких условиях, особенно
с незнакомыми почти дамами,
мужчины беспрестанно ошибались, и при смене каждой
пары в зале Норков начинался самый веселый хохот.
Публика была скромная, много девушек, без куафюр,
в просто причесанных волосах и темных кашемировых платьях, молодые люди
в черных
парах, студенты университета и академии, но не мало и пожилых, даже старых
мужчин,
с седыми бородами, лысых, худых и толстых,
с фигурами и выражением лица писателей, художников и особого класса посетителей публичных чтений и торжеств, существующего
в Петербурге.
Обвиняемые Гиршфельд и Арефьев были
в черных сюртучных
парах, а Стефания Павловна
в черном шелковом платье. Последняя была очень эффектна и на ней более, нежели
с участием останавливались взгляды присутствующих
мужчин.
Существует греческая легенда о Девкалионе и его жене Пирре, которые, спасшись от всемирного потопа
с небольшим количеством людских
пар, стали рубить их пополам: Девкалион —
мужчин, а Пирра — женщин и разбрасывать обе половины
в разные стороны. Из каждой половины потом образовался отдельный
мужчина и женщина.
Настасья Федоровна быстро прошла
в переднюю комнату, откинула дверной крюк, и вместе
с ворвавшимся
в комнату клубом морозного
пара на пороге двери появился видный, рослый
мужчина, закутанный
в баранью шубу, воротник которой был уже откинут им
в сенях, а шапка из черных мерлушек небрежно сдвинута на затылок.