Неточные совпадения
Говорят, древние производили выборы как-то тайно, скрываясь, как воры; некоторые наши историки утверждают даже, что они являлись на выборные празднества тщательно замаскированными (воображаю это фантастически-мрачное зрелище: ночь, площадь, крадущиеся вдоль стен
фигуры в темных
плащах; приседающее от ветра багровое пламя факелов…).
Шагов я не слышал. Внизу трапа появилась стройная, закутанная
фигура, махнула рукой и перескочила
в шлюпку точным движением. Внизу было светлее, чем смотреть вверх, на палубу. Пристально взглянув на меня, женщина нервно двинула руками под скрывавшим ее
плащом и села на скамейку рядом с той, которую занимал я. Ее лица, скрытого кружевной отделкой темного покрывала, я не видел, лишь поймал блеск черных глаз. Она отвернулась, смотря на корабль. Я все еще удерживался за трап.
Видели, как она на полпути остановилась и, сбросив с головы капюшон
плаща, долго смотрела на город, а там,
в лагере врагов, заметили ее, одну среди поля, и, не спеша, осторожно, к ней приближались черные, как она,
фигуры.
Гамлет — Вольский
в сопровождении двух приставленных к нему королем его друзей, Горацио и Марчелло, вышел на террасу, где появлялась тень отца. Он одним взмахом накинул на себя тяжелый
плащ, который сразу красиво задрапировал его
фигуру.
Засыпаю под
плащом на палубе и вижу
фигуры баронессы и Лины на берегу, как они меня провожали и махали мне своими платками. Лина плакала. Она, наверно, и теперь иногда плачет, а я все-таки представляю себе, будто я нахожусь
в положении сказочного царя Салтана. а моя теща Венигрета Васильевна — «сватья баба Бабариха», и что она непременно сделает мне страшное зло: Никитку моего изведет, как Бабариха извела Гвидона, а меня чем-нибудь на всю жизнь одурачит.
Тут далее мой приятель не слышал ничего, кроме слитного гула, потому что внимание его отвлек очень странный предмет: сначала
в отпертой передней послышался легкий шорох и мягкая неровная поступь, а затем
в темной двери передней заколебалась и стала
фигура ясная, определенная во всех чертах; лицо веселое и доброе с оттенком легкой грусти,
в плаще из бархата, забывшего свой цвет,
в широких шелковых панталонах,
в огромных сапогах с раструбами из полинявшей желтой кожи и с широчайшею шляпою с пером, которое было изломано
в стебле и, шевелясь, как будто перемигивало с бедностью, глядевшей из всех прорех одежды и из самых глаз незнакомца.
На полях и
в лесу уже ложились серые тени летних сумерек. Вдоль берега лесного пруда беспокойно двигалась взад и вперед женская
фигура, закутанная
в теплый
плащ.
Высокая женская
фигура в сером клеенчатом
плаще медленно тронулась, и за ней последовал тот, кого называли Саша.