Неточные совпадения
Ночи он проводил
в подвалах, около денег, как «скупой рыцарь». Вставал
в десять часов утра и аккуратно
в одиннадцать часов шел
в трактир. Придет. Сядет. Подзовет полового...
В «городе» более интересных
трактиров не было, кроме разве явившегося впоследствии
в подвалах Городских рядов «Мартьяныча», рекламировавшего вовсю и торговавшего на славу, повторяя собой во всех отношениях бубновскую «дыру».
Трактир Егорова когда-то принадлежал Воронину, и на вывеске была изображена ворона, держащая
в клюве блин. Все лавки Охотного ряда были мясные, рыбные, а под ними зеленные
подвалы. Задние двери лавок выходили на огромный двор — Монетный, как его называли издревле. На нем были тоже одноэтажные мясные, живорыбные и яичные лавки, а посредине — двухэтажный «Монетный»
трактир.
В задней части двора — ряд сараюшек с погребами и кладовыми, кишевшими полчищами крыс.
Послушав венгерский хор
в трактире «Крым» на Трубной площади, где встретил шулеров — постоянных посетителей скачек — и кой-кого из знакомых купцов, я пошел по грачевским притонам, не официальным, с красными фонарями, а по тем, которые ютятся
в подвалах на темных, грязных дворах и
в промозглых «фатерах» «Колосовки», или «Безымянки», как ее еще иногда называли.
Благодаря ей и верхнюю, чистую часть дома тоже называли «дыра». Под верхним
трактиром огромный подземный
подвал, куда ведет лестница больше чем
в двадцать ступеней. Старинные своды невероятной толщины — и ни одного окна. Освещается газом. По сторонам деревянные каютки — это «каморки», полутемные и грязные. Посередине стол, над которым мерцает
в табачном дыме газовый рожок.
Петруха отвёл дяде Терентию новое помещение — маленькую комнатку за буфетом.
В неё сквозь тонкую переборку, заклеенную зелёными обоями, проникали все звуки из
трактира, и запах водки, и табачный дым.
В ней было чисто, сухо, но хуже, чем
в подвале. Окно упиралось
в серую стену сарая; стена загораживала небо, солнце, звёзды, а из окошка
подвала всё это можно было видеть, встав пред ним на колени…
— Там вот пымали
в подвале под старым
трактиром… Как лисица, такая…
Он ушел. Гаврила осмотрелся кругом.
Трактир помещался
в подвале;
в нем было сыро, темно, и весь он был полон удушливым запахом перегорелой водки, табачного дыма, смолы и еще чего-то острого. Против Гаврилы, за другим столом, сидел пьяный человек
в матросском костюме, с рыжей бородой, весь
в угольной пыли и смоле. Он урчал, поминутно икая, песню, всю из каких-то перерванных и изломанных слов, то страшно шипящих, то гортанных. Он был, очевидно, не русский.