Неточные совпадения
Все, что Дронов рассказывал о жизни города, отзывалось непрерывно кипевшей злостью и сожалением, что из этой злости нельзя извлечь
пользу, невозможно превратить ее
в газетные строки.
Злая пыль повестей хроникера и отталкивала Самгина, рисуя жизнь медленным потоком скучной пошлости, и привлекала, позволяя ему видеть себя не похожим на людей, создающих эту пошлость. Но все же он раза два заметил Дронову...
— Так я оставлю en blanc [пробел] что тебе нужно о стриженой, а она уж велит своему мужу. И он сделает. Ты не думай, что я
злая. Они все препротивные, твои protégées, но je ne leur veux pas de mal. [я им
зла не желаю.] Бог с ними! Ну, ступай. А вечером непременно будь дома. Услышишь Кизеветера. И мы помолимся. И если ты только не будешь противиться, ça vous fera beaucoup de bien. [это тебе принесет большую
пользу.] Я ведь знаю, и Элен и вы все очень отстали
в этом. Так до свиданья.
Как бы то ни было, щегольство и щедрость настолько подкупали
в его
пользу, что
злые языки поневоле умолкали.
Существование
зла в мире не только не есть аргумент
в пользу атеизма, не только не должно восстанавливать против Бога, но и приводит к сознанию высшего смысла жизни, великой задачи мировой истории.
Гинце и Кононович боролись с этим
злом, но недостаточно энергично; по крайней мере я нашел только три приказа, относящихся к вопросу о прислуге, и таких, которые человек заинтересованный мог широко толковать
в свою
пользу.
Все предметы
в мире различны и все равно прекрасны, и каждому дан свой закон, и
в каждом благодать и
польза есть; но если предмет, изменив своему назначению, изберет себе иной путь, вдруг из добра он обращается во
зло.
— Вы очень
зло отвечаете, — проговорил Лаптев после короткой паузы. — Я всегда уважаю докторов, за исключением тех случаев, когда они выходят из пределов своей специальности. Впрочем,
в данном случае докторские советы должны принести двойную
пользу, и мне остается только пожалеть, что я совершенный профан
в медицине.
Добрые гении пролагают железные пути, изобретают телеграфы, прорывают громадные каналы, мечтают о воздухоплавании, одним словом, делают всё, чтоб смягчить международную рознь;
злые, напротив, употребляют все усилия, чтобы обострить эту рознь. Политиканство давит успехи науки и мысли и самые существенные победы последних умеет обращать исключительно
в свою
пользу.
Но, положим даже, что существует это; положим, что он двух-трех девок, слепых, кривых, хромых, ради спасения их душ, привел
в свой толк; но тут, как я полагаю, надобно положить на вески это
зло и ту
пользу, которую он делает обществу.
Костылев. Зачем тебя давить? Кому от этого
польза? Господь с тобой, живи знай
в свое удовольствие… А я на тебя полтинку накину, — маслица
в лампаду куплю… и будет перед святой иконой жертва моя гореть… И за меня жертва пойдет,
в воздаяние грехов моих, и за тебя тоже. Ведь сам ты о грехах своих не думаешь… ну вот… Эх, Андрюшка,
злой ты человек! Жена твоя зачахла от твоего злодейства… никто тебя не любит, не уважает… работа твоя скрипучая, беспокойная для всех…
— Во-первых, оттого, что Анна Павловна больна, во-вторых… да я не вижу: какая будет
польза, если мы уедем? Мановский, если захочет сделать
зло, сделает везде: будем ли мы здесь,
в Петербурге или Москве! Там еще более!.. Здесь по крайней мере есть покровитель!..
И он пошел, как шел до Пашеньки, от деревни до деревни, сходясь и расходясь с странниками и странницами и прося Христа ради хлеба и ночлега. Изредка его бранила
злая хозяйка, ругал выпивший мужик, но большей частью его кормили, поили, давали даже на дорогу. Его господское обличье располагало некоторых
в его
пользу. Некоторые, напротив, как бы радовались на то, что вот господин дошел также до нищеты. Но кротость его побеждала всех.
Ясно, что при обстоятельствах, менее благоприятных для спокойного саморазвития и самосовершенствования, при существовании непосредственных враждебных столкновений с миром Станкевич не побоялся бы отстаивать свои убеждения и действовать против
злых в пользу добрых:
в этом он умел находить, как мы видим, собственное наслаждение.
Надобно из самаго
зла извлекать для себя возможную
пользу: потщимся и силу дьявольскую эксплуатировать
в пользу костела!
Отчего не убить старушонку-процентщицу — так себе, «для себя», чтоб только испытать страшную радость свободы? Какая разница между жертвою жизнью
в пользу человечества и какою-нибудь сладострастною, зверскою шуткою? Отчего невозможно для одного и того же человека изнасиловать малолетнюю племянницу г-жи Ресслих и все силы свои положить на хлопоты о детях Мармеладовой? Для чего какая-то черта между добром и
злом, между идеалом Мадонны и идеалом содомским?
— Да и вы думаете так же. Для маленького
зла вы слишком большой человек, как и миллиарды слишком большие деньги, а большое
зло… честное слово, я еще не знаю, что это значит — большое
зло? Может быть, это значит: большое добро? Среди недавних моих размышлений, когда я… одним словом, пришла такая странная мысль: кто приносит больше
пользы человеку: тот, кто ненавидит его, или тот, кто любит? Вы видите, Магнус, как я еще несведущ
в человеческих делах и как я… готов на все.
Последний находил, что устройство военных поселений — обращение мирных поселян с их потомством
в пахотных воинов — не только не может принести ни малейшей
пользы, но готовит
в будущем непоправимое
зло и грустные последствия.
Раздача даровая несет
в себе не только столько же
зла, сколько она бы могла принести
пользы, но больше: и
в особенности среди сельского населения с его фантастическими представлениями о казне и с его разрастающимися, как комы снега, слухами.
А за то, что Перегуд знал такой хороший закон, какого другие не знали, добрые люди его «поважали, а злодии трепетали», а оттого ему пришли разом великая
польза и превеличайший вред, ибо он, с одной стороны, надеялся, что скоро после сего мог бы по сим правилам всем руководить и править даже до века, а с другой, его настиг
злой рок
в том, что, по выводе всех конокрадов, он впал
в искушение, и
в душе его зародилась ненасытная жажда славы и честолюбия.
Повсюду земства требуют больших сумм, администрация же считает их преувеличенными и излишними и или отказывает, или сбавляет их. Администрация жалуется на то, что земства увлекаются общим настроением и, не вникая
в сущность дела, не мотивируя, пишут жалобные литературные описания нужды народной и требуют огромные суммы, которые правительство не может дать и которые, если бы и были даны, принесли бы больше
зла, чем
пользы.
Тут нет нужды отвлекаться
в разбор философских теорий о социальном
зле, а достаточно стоять на самой простой точке — прямой и практической
пользе, которую всякий человек принести может, если он того захочет.