Неточные совпадения
Засим это странное явление, этот съежившийся старичишка проводил его со двора, после чего велел ворота тот же
час запереть, потом обошел кладовые, с тем чтобы осмотреть, на своих ли местах сторожа, которые стояли на всех углах, колотя деревянными лопатками
в пустой бочонок, наместо чугунной доски; после того заглянул
в кухню, где под видом того чтобы попробовать, хорошо ли едят люди, наелся препорядочно щей с кашею и, выбранивши всех до
последнего за воровство и дурное поведение, возвратился
в свою комнату.
Он бродил без цели. Солнце заходило. Какая-то особенная тоска начала сказываться ему
в последнее время.
В ней не было чего-нибудь особенно едкого, жгучего; но от нее веяло чем-то постоянным, вечным, предчувствовались безысходные годы этой холодной мертвящей тоски, предчувствовалась какая-то вечность на «аршине пространства».
В вечерний
час это ощущение обыкновенно еще сильней начинало его мучить.
— Ну, тогда было дело другое. У всякого свои шаги. А насчет чуда скажу вам, что вы, кажется, эти
последние два-три дня проспали. Я вам сам назначил этот трактир и никакого тут чуда не было, что вы прямо пришли; сам растолковал всю дорогу, рассказал место, где он стоит, и
часы,
в которые можно меня здесь застать. Помните?
— Вы уж уходите! — ласково проговорил Порфирий, чрезвычайно любезно протягивая руку. — Очень, очень рад знакомству. А насчет вашей просьбы не имейте и сомнения. Так-таки и напишите, как я вам говорил. Да лучше всего зайдите ко мне туда сами… как-нибудь на днях… да хоть завтра. Я буду там
часов этак
в одиннадцать, наверно. Все и устроим… поговорим… Вы же, как один из
последних, там бывших, может, что-нибудь и сказать бы нам могли… — прибавил он с добродушнейшим видом.
И до того уже задавила его безвыходная тоска и тревога всего этого времени, но особенно
последних часов, что он так и ринулся
в возможность этого цельного, нового, полного ощущения.
Доживая
последние дни
в Париже, он с утра ходил и ездил по городу, по окрестностям, к ночи возвращался
в отель, отдыхал, а после десяти
часов являлась Бланш и между делом, во время пауз, спрашивала его: кто он, женат или холост, что такое Россия, спросила — почему там революция, чего хотят революционеры.
— Бывало — да; а теперь другое дело:
в двенадцать
часов езжу. — Он сделал на
последнем слове ударение.
Этот предсмертный дневник свой он затеял еще третьего дня, только что воротился
в Петербург, еще до визита к Дергачеву; после же моего ухода вписывал
в него каждые четверть
часа; самые же
последние три-четыре заметки записывал
в каждые пять минут.
Старец же должен быть доволен во всякое время, а умирать должен
в полном цвете ума своего, блаженно и благолепно, насытившись днями, воздыхая на
последний час свой и радуясь, отходя, как колос к снопу, и восполнивши тайну свою.
Но так как и я ни за что не выдавал документа до
последней минуты, то он и решил
в крайнем случае содействовать даже и Анне Андреевне, чтоб не лишиться всякой выгоды, а потому из всех сил лез к ней с своими услугами, до самого
последнего часу, и я знаю, что предлагал даже достать, если понадобится, и священника…
—
Последние мысли иногда бывают чрезвычайно ничтожны. Один такой же самоубийца именно жалуется
в таком же своем дневнике, что
в такой важный
час хоть бы одна «высшая мысль» посетила его, а, напротив, все такие мелкие и пустые.
Кажется, ни за что не умрешь
в этом целебном, полном неги воздухе,
в теплой атмосфере, то есть не умрешь от болезни, а от старости разве, и то когда заживешь чужой век. Однако здесь оканчивает жизнь дочь бразильской императрицы, сестра царствующего императора. Но она прибегла к целительности здешнего воздуха уже
в последней крайности, как прибегают к первому знаменитому врачу — поздно: с
часу на
час ожидают ее кончины.
Скорей же, скорей
в путь! Поэзия дальних странствий исчезает не по дням, а по
часам. Мы, может быть,
последние путешественники,
в смысле аргонавтов: на нас еще, по возвращении, взглянут с участием и завистью.
Вчера,
в осьмом
часу вечера, насилу дотащились
последнюю станцию верхом.
Иногда бросало так, что надо было крепко ухватиться или за пушечные тали, или за первую попавшуюся веревку. Ветер между тем завывал больше и больше. У меня дверь была полуоткрыта, и я слышал каждый шум, каждое движение на палубе: слышал, как
часа в два вызвали подвахтенных брать рифы, сначала два, потом три, спустили брам-реи, а ветер все крепче.
Часа в три утра взяли
последний риф и спустили брам-стеньги. Начались сильные размахи.
Митя, впрочем, не знал, что будет тогда, до самого
последнего часу не знал,
в этом надо его оправдать.
Ревнивец чрезвычайно скоро (разумеется, после страшной сцены вначале) может и способен простить, например, уже доказанную почти измену, уже виденные им самим объятия и поцелуи, если бы, например, он
в то же время мог как-нибудь увериться, что это было «
в последний раз» и что соперник его с этого
часа уже исчезнет, уедет на край земли, или что сам он увезет ее куда-нибудь
в такое место, куда уж больше не придет этот страшный соперник.
Я хотел
последний день и
последний час мой провести
в этой комнате,
в этой самой комнате… где и я обожал… мою царицу!..
Окончательный процесс этого решения произошел с ним, так сказать,
в самые
последние часы его жизни, именно с
последнего свидания с Алешей, два дня тому назад вечером, на дороге, после того как Грушенька оскорбила Катерину Ивановну, а Митя, выслушав рассказ о том от Алеши, сознался, что он подлец, и велел передать это Катерине Ивановне, «если это может сколько-нибудь ее облегчить».
Скончался же на третьей неделе после Пасхи,
в памяти, и хотя и говорить уже перестал, но не изменился до самого
последнего своего
часа: смотрит радостно,
в очах веселье, взглядами нас ищет, улыбается нам, нас зовет.
Все же то, что изречено было старцем собственно
в сии
последние часы жизни его, не определено
в точности, а дано лишь понятие о духе и характере и сей беседы, если сопоставить с тем, что приведено
в рукописи Алексея Федоровича из прежних поучений.
— Да вот что вы сейчас сказали, —
в удивлении смотрел на него Николай Парфенович, — то есть что вы до самого
последнего часа все еще располагали идти к госпоже Верховцевой просить у нее эту сумму… Уверяю вас, что это очень важное для нас показание, Дмитрий Федорович, то есть про весь этот случай… и особенно для вас, особенно для вас важное.
Действительно, сквозь разорвавшуюся завесу тумана совершенно явственно обозначилось движение облаков. Они быстро бежали к северо-западу. Мы очень скоро вымокли до
последней нитки. Теперь нам было все равно. Дождь не мог явиться помехой. Чтобы не обходить утесы, мы спустились
в реку и пошли по галечниковой отмели. Все были
в бодром настроении духа; стрелки смеялись и толкали друг друга
в воду. Наконец
в 3
часа дня мы прошли теснины. Опасные места остались позади.
В каком бы направлении ветер ни дул — с материка
в море или, наоборот, с моря на материк, движение его всегда происходит по долинам.
В тех случаях, если
последние имеют северо-западное направление, ветер дует с такой силой, что опрокидывает на землю деревья и снимает с домов крыши. Обыкновенно с восходом солнца ветер стихает, а
часа в четыре дня начинает дуть снова.
Сегодняшняя вечерняя заря была опять очень интересной и поражала разнообразием красок. Крайний горизонт был багровый, небосклон оранжевый, затем желтый, зеленый и
в зените мутно-бледный. Это была паутина перистых облаков. Мало-помалу она сгущалась и наконец превратилась
в слоистые тучи.
Часов в 10 вечера за нею скрылись
последние звезды. Началось падение барометра.
Следующий день был
последним днем июля. Когда занялась заря, стало видно, что погода будет хорошая.
В горах еще кое-где клочьями держался туман. Он словно чувствовал, что доживает
последние часы, и прятался
в глубокие распадки. Природа ликовала: все живое приветствовало всесильное солнце, как бы сознавая, что только одно оно может прекратить ненастье.
Господь ведает, что бы сталось с Тихоном, если бы
последний из его благодетелей, разбогатевший откупщик, не вздумал
в веселый
час приписать
в своем завещании: а Зёзе (Тихону тож) Недопюскину предоставляю
в вечное и потомственное владение благоприобретенную мною деревню Бесселендеевку со всеми угодьями.
Нет худа без добра. Случилось так, что
последние 2 ночи мошки было мало; лошади отдохнули и выкормились. Злополучную лодку мы вернули хозяевам и
в 2
часа дня тронулись
в путь.
В девять
часов вечера
последний раз мы пили чай, затем стрелки занимались своими делами: чистили ружья, починяли одежду и обувь, исправляли седла…
До сумерек было еще далеко. Я взял свою винтовку и пошел осматривать окрестности. Отойдя от бивака с километр, я сел на пень и стал слушать.
В часы сумерек пернатое население тайги всегда выказывает больше жизни, чем днем. Мелкие птицы взбирались на верхушки деревьев, чтобы взглянуть оттуда на угасающее светило и послать ему
последнее прости.
Осенью
в пасмурный день всегда смеркается рано.
Часов в пять начал накрапывать дождь. Мы прибавили шагу. Скоро дорога разделилась надвое. Одна шла за реку, другая как будто бы направлялась
в горы. Мы выбрали
последнюю. Потом стали попадаться другие дороги, пересекающие нашу
в разных направлениях. Когда мы подходили к деревне, было уже совсем темно.
Саша уходит за прибором, — да, это чаще, чем то, что он прямо входит с чайным прибором, — и хозяйничает, а она все нежится и, напившись чаю, все еще полулежит уж не
в постельке, а на диванчике, таком широком, но, главное достоинство его, таком мягком, будто пуховик, полулежит до 10, до 11
часов, пока Саше пора отправляться
в гошпиталь, или
в клиники, или
в академическую аудиторию, но с
последнею чашкою Саша уже взял сигару, и кто-нибудь из них напоминает другому «принимаемся за дело», или «довольно, довольно, теперь за дело» — за какое дело? а как же, урок или репетиция по студенчеству Веры Павловны...
Вот она и читает на своей кроватке, только книга опускается от глаз, и думается Вере Павловне: «Что это,
в последнее время стало мне несколько скучно иногда? или это не скучно, а так? да, это не скучно, а только я вспомнила, что ныне я хотела ехать
в оперу, да этот Кирсанов, такой невнимательный, поздно поехал за билетом: будто не знает, что, когда поет Бозио, то нельзя
в 11
часов достать билетов
в 2 рубля.
— Я так и думал, —
в последние три
часа, с той поры как вышел сюда из — за карточного стола. Но зачем же он считается женихом?
Снегурочка, дитя мое, о чем
Мольбы твои? Великими дарами
Могу тебя утешить на прощанье.
Последний час Весна с тобой проводит,
С рассветом дня вступает бог Ярило
В свои права и начинает лето.
Сначала содержание было довольно строго,
в девять
часов вечера при
последнем звуке вестовой трубы солдат входил
в комнату, тушил свечу и запирал дверь на замок.
Сейчас написал я к полковнику письмо,
в котором просил о пропуске тебе, ответа еще нет. У вас это труднее будет обделать, я полагаюсь на маменьку. Тебе счастье насчет меня, ты была
последней из моих друзей, которого я видел перед взятием (мы расстались с твердой надеждой увидеться скоро,
в десятом
часу, а
в два я уже сидел
в части), и ты первая опять меня увидишь. Зная тебя, я знаю, что это доставит тебе удовольствие, будь уверена, что и мне также. Ты для меня родная сестра.
Поэтому двух
часов,
в продолжение которых, по условию, батюшка должен был «просидеть» со мною, было даже чересчур много, так что
последний час обыкновенно посвящался разговорам.
Работала она
в спальне, которая была устроена совершенно так же, как и
в Малиновце. Около осьми
часов утра
в спальню подавался чай, и матушка принимала вотчинных начальников: бурмистра и земского, человека грамотного, служившего
в конторе писарем.
Последнюю должность обыкновенно занимал один из причетников, нанимавшийся на общественный счет. Впрочем, и бурмистру жалованье уплачивалось от общества, так что на матушку никаких расходов по управлению не падало.
В два
часа и матушка и сестрица сидят
в гостиной;
последняя протянула ноги на стул:
в руках у нее французская книжка, на коленях — ломоть черного хлеба. Изредка она взглядывает на матушку и старается угадать по ее лицу, не сделала ли она «распоряжения». Но на этот раз матушка промахнулась или, лучше сказать, просто не догадалась.
В час или выезжают, или ожидают визитов.
В последнем случае сестра выходит
в гостиную, держа
в одной руке французскую книжку, а
в другой — ломоть черного хлеба (завтрака
в нашем доме не полагается), и садится, поджавши ноги, на диван. Она слегка нащипывает себе щеки, чтобы они казались румяными.
— Пошел бы… да боюсь… вдруг, как
последний раз, помнишь, встретим Сергиенко… Я уж оделся, выхожу, а он входит. Взял меня за пуговицу и с
час что-то рассказывал. Вдруг опять встретим? А я люблю Сандуны… Только кругом воздух скверный:
в сухую погоду — пыль, а когда дождь — изо всех домов выкачивают нечистоты
в Неглинку.
Первые три недели актеры поблещут подарками, а там начинают линять: портсигары на столе не лежат,
часы не вынимаются, а там уже пиджаки плотно застегиваются, потому что и
последнее украшение — цепочка с брелоками — уходит вслед за
часами в ссудную кассу. А затем туда же следует и гардероб, за который плачены большие деньги, собранные трудовыми грошами.
Старуха сама оживала при этих рассказах. Весь день она сонно щипала перья, которых нащипывала целые горы… Но тут,
в вечерний
час,
в полутемной комнате, она входила
в роли, говорила басом от лица разбойника и плачущим речитативом от лица матери. Когда же дочь
в последний раз прощалась с матерью, то голос старухи жалобно дрожал и замирал, точно
в самом деле слышался из-за глухо запертой двери…
Я еще зубрил «закон божий», когда до меня долетел переливчатый звон гимназического колокола,
в последний раз призывавший меня
в гимназию. Ну, будь, что будет! Книга закрыта, и через четверть
часа я входил уже во двор гимназии.
Часов в пять чудного летнего утра
в конце июня 1870 года с книжками филаретовского катехизиса и церковной истории я шел за город к грабовой роще.
В этот день был экзамен по «закону божию», и это был уже
последний.
— А что будет, если я буду чаи распивать да выеду на работу
в восемь
часов? — объяснял Галактион. — Я раньше всех должен быть на месте и уйти
последним. Рабочие-то по хозяину бывают.
Нельзя же ведь определить, сколько
часов каторжный должен тащить бревно во время метели, нельзя освободить его от ночных работ, когда
последние необходимы, нельзя ведь по закону освободить исправляющегося от работы
в праздник, если он, например, работает
в угольной яме вместе с испытуемым, так как тогда бы пришлось освободить обоих и прекратить работу.
В этот день с бивака мы выступили
в обычное время и
в полдень, как всегда, сделали большой привал.
В два
часа мы миновали
последние остатки древесной растительности. Дальше перед нами на необозримом пространстве расстилалась обширная поемная низина, занесенная снегом, по которой там и сям отдельными буро-желтыми пятнами виднелись вейник и тростник, менее других погребенные сугробами.
Собрав остатки
последних сил, мы все тихонько пошли вперед. И вдруг действительно
в самую критическую минуту с левой стороны показались кустарники. С величайшим трудом я уговорил своих спутников пройти еще немного. Кустарники стали попадаться чаще вперемежку с одиночными деревьями.
В 21/2
часа ночи мы остановились. Рожков и Ноздрин скоро развели огонь. Мы погрелись у него, немного отдохнули и затем принялись таскать дрова. К счастью, поблизости оказалось много сухостоя, и потому
в дровах не было недостатка.