Неточные совпадения
А если и действительно
Свой долг мы ложно поняли
И наше назначение
Не
в том, чтоб имя древнее,
Достоинство дворянское
Поддерживать охотою,
Пирами, всякой роскошью
И жить чужим трудом,
Так надо было ранее
Сказать… Чему учился я?
Что видел я вокруг?..
Коптил я небо Божие,
Носил ливрею царскую.
Сорил
казну народную
И думал век так жить…
И вдруг… Владыко праведный...
Уж сумма вся исполнилась,
А щедрота народная
Росла: — Бери, Ермил Ильич,
Отдашь, не пропадет! —
Ермил народу кланялся
На все четыре стороны,
В палату шел со шляпою,
Зажавши
в ней
казну.
Сдивилися подьячие,
Позеленел Алтынников,
Как он сполна всю тысячу
Им выложил на стол!..
Не волчий зуб, так лисий хвост, —
Пошли юлить подьячие,
С покупкой поздравлять!
Да не таков Ермил Ильич,
Не молвил слова лишнего.
Копейки не дал им!
Оттоль, взяв
в плен казначея и бухгалтера, а
казну бессовестно обокрав, возвратилась
в дом свой.
Предвидя конечную гибель, она решилась умереть геройскою смертью и, собрав награбленные
в казне деньги,
в виду всех взлетела на воздух вместе с казначеем и бухгалтером.
Думал он также и о том, что надобно торопиться закупать, у кого какие еще находятся беглецы и мертвецы, ибо помещики друг перед другом спешат закладывать имения и скоро во всей России может не остаться и угла, не заложенного
в казну.
Прежде всего отнеслись к Коробочке, но тут почерпнули не много: купил-де за пятнадцать рублей, и птичьи перья тоже покупает, и много всего обещался накупить,
в казну сало тоже ставит, и потому, наверно, плут, ибо уж был один такой, который покупал птичьи перья и
в казну сало поставлял, да обманул всех и протопопшу надул более чем на сто рублей.
Чиновники были отставлены от должности; дома гражданской архитектуры поступили
в казну и обращены были на разные богоугодные заведения и школы для кантонистов, [Кантонисты — солдатские сыновья, с самого рождения определенные
в военное ведомство.] все распушено было
в пух, и Чичиков более других.
Да вот теперь у тебя под властью мужики: ты с ними
в ладу и, конечно, их не обидишь, потому что они твои, тебе же будет хуже; а тогда бы у тебя были чиновники, которых бы ты сильно пощелкивал, смекнувши, что они не твои же крепостные, или грабил бы ты
казну!
Он даже не составил себе небольшого капитальца из разных конфискованных товаров и отбираемых кое-каких вещиц, не поступающих
в казну во избежание лишней переписки.
Конечно, ничего вредоносного ни для кого не могло быть
в этом поступке: помещики все равно заложили бы также эти души наравне с живыми, стало быть,
казне убытку не может быть никакого; разница
в том, что они были бы
в одних руках, а тогда были бы
в разных.
«Хорошо бы было, — подумала между тем про себя Коробочка, — если бы он забирал у меня
в казну муку и скотину.
Заклад
в казну был тогда еще дело новое, на которое решались не без страха.
— Нет, Платон Михайлович, — сказал Хлобуев, вздохнувши и сжавши крепко его руку, — не гожусь я теперь никуды. Одряхлел прежде старости своей, и поясница болит от прежних грехов, и ревматизм
в плече. Куды мне! Что разорять
казну! И без того теперь завелось много служащих ради доходных мест. Храни бог, чтобы из-за меня, из-за доставки мне жалованья прибавлены были подати на бедное сословие: и без того ему трудно при этом множестве сосущих. Нет, Платон Михайлович, бог с ним.
— Как же, с позволения вашего, чтобы не рассердить вас, вы за всякий год беретесь платить за них подать? и деньги будете выдавать мне или
в казну?
–…для расходов по экономии
в моем отсутствии. Понимаешь? За мельницу ты должен получить тысячу рублей… так или нет? Залогов из
казны ты должен получить обратно восемь тысяч; за сено, которого, по твоему же расчету, можно продать семь тысяч пудов, — кладу по сорок пять копеек, — ты получишь три тысячи: следовательно, всех денег у тебя будет сколько? Двенадцать тысяч… так или нет?
— А разве ты позабыл, бравый полковник, — сказал тогда кошевой, — что у татар
в руках тоже наши товарищи, что если мы теперь их не выручим, то жизнь их будет продана на вечное невольничество язычникам, что хуже всякой лютой смерти? Позабыл разве, что у них теперь вся
казна наша, добытая христианскою кровью?
В тот же час отправились несколько человек на противуположный берег Днепра,
в войсковую скарбницу, где,
в неприступных тайниках, под водою и
в камышах, скрывалась войсковая
казна и часть добытых у неприятеля оружий.
И много было видно за ними всякой шляхты, вооружившейся кто на свои червонцы, кто на королевскую
казну, кто на жидовские деньги, заложив все, что ни нашлось
в дедовских замках.
— Судостроитель, мокшаны строю, тихвинки и вообще всякую мелкую посуду речную. Очень прошу прощения: жена поехала к родителям, как раз
в Песочное, куда и нам завтра ехать. Она у меня — вторая, только весной женился. С матерью поехала с моей, со свекровью, значит. Один сын — на войну взят писарем, другой — тут помогает мне. Зять, учитель бывший, сидел
в винопольке — его тоже на войну, ну и дочь с ним, сестрой,
в Кресте Красном. Закрыли винопольку. А говорят — от нее
казна полтора миллиарда дохода имела?
— Брось, — небрежно махнув рукой, сказал Дронов. — Кому все это интересно? Жила одинокая, богатая вдова, ее за это укокали, выморочное имущество поступило
в казну,
казна его продает, вот и все, и — к черту!
Выморочное имущество поступает
в казну, и около его кто-то погреет ловкие руки.
— А может быть — втрое. Да-с. Родственников — нет. Стало быть: имеем выморочное имущество, кое, по законам империи нашей, отходит
в казну. Это очень волнует некоторых… людей со вкусом к жизни.
— Далее: дело по иску родственников купца Потапова, осужденного на поселение за принадлежность к секте хлыстов. Имущество осужденного конфисковано частично
в пользу
казны. Право на него моей почтенной доверительницы недостаточно обосновано, но она обещала представить еще один документ. Здесь, мне кажется, доверительница заинтересована не имущественно, а, так сказать, гуманитарно, и, если не ошибаюсь, цель ее — добиться пересмотра дела. Впрочем, вы сами увидите…
Гости приехали — и то не отрада: заговорят, сколько кто вина выкуривает на заводе, сколько кто аршин сукна ставит
в казну… Что ж это? Ужели то сулил он себе? Разве это жизнь?.. А между тем живут так, как будто
в этом вся жизнь. И Андрею она нравится!
Грозы не страшны, а только благотворны там бывают постоянно
в одно и то же установленное время, не забывая почти никогда Ильина дня, как будто для того, чтоб поддержать известное предание
в народе. И число и сила ударов, кажется, всякий год одни и те же, точно как будто из
казны отпускалась на год на весь край известная мера электричества.
Мы знаем,
Что ты несчетно был богат;
Мы знаем: не единый клад
Тобой
в Диканьке укрываем.
Свершиться казнь твоя должна;
Твое имение сполна
В казну поступит войсковую —
Таков закон. Я указую
Тебе последний долг: открой,
Где клады, скрытые тобой?
— Матушка! кабак! кабак! Кто говорит кабак? Это храм мудрости и добродетели. Я честный человек, матушка: да или нет? Ты только изреки — честный я или нет? Обманул я, уязвил, налгал, наклеветал, насплетничал на ближнего? изрыгал хулу, злобу? Николи! — гордо произнес он, стараясь выпрямиться. — Нарушил ли присягу
в верности царю и отечеству? производил поборы, извращал смысл закона, посягал на интерес
казны? Николи! Мухи не обидел, матушка: безвреден, яко червь пресмыкающийся…
— Вы мне когда-то говорили, что он племянницу обобрал,
в казне воровал, — и он же осудит…
Они обязаны содержать
в исправности данные им от
казны почтовые лодки.
Казна не только дает им средства на первое обзаведение лошадей, рогатого скота, но и поддерживает их постоянно, отпуская по два пуда
в месяц хлеба на мужчину и по пуду на женщин и детей.
Такое развлечение имело гораздо более смысла для матросов, нежели торжество Нептуна: по крайней мере
в нем не было аффектации, особенно когда прибавлялась к этому лишняя, против положенной от
казны, чарка.
Якуты здесь только ямщики; они получают жалованье, а русские определены содержателями станций и получают все прогоны, да еще от
казны дается им по два пуда
в месяц хлеба на мужика и по одному на бабу.
В провинции Тондо
казна получает до 80 000 долларов подати,
в других — где 20, где 15 000.
Впрочем,
в 1837 году некоторые налоги были отменены, например налог с дохода, с слуг, также с некоторых продуктов. Многие ошибочно думают, что вообще колонии, и
в том числе капская, доходами своими обогащают британскую
казну; напротив, последняя сама должна была тратить огромные суммы.
Судебные по сему делу издержки возложить по равной части на осужденных, а
в случае их несостоятельности принять на счет
казны.
Однако, несмотря на порядок и хозяйственный расчет, Еремей Лукич понемногу пришел
в весьма затруднительное положение: начал сперва закладывать свои деревеньки, а там и к продаже приступил; последнее прадедовское гнездо, село с недостроенною церковью, продала уже
казна, к счастью, не при жизни Еремея Лукича, — он бы не вынес этого удара, — а две недели после его кончины.
Ольгинцы
в большинстве случаев были разночинцы и запасные солдаты, арендовавшие землю
в казне.
И жизнь свою отдам
в придачу. Слуги,
Казну мою несите!
Итак, Витберг отправился
в ссылку, отрешенный от службы «за злоупотребление доверенности императора Александра и за ущербы, нанесенные
казне», на него насчитывают миллион, кажется, рублей, берут все именье, продают все с публичного торга и распускают слух, что он перевел видимо-невидимо денег
в Америку.
Дело пошло
в сенат. Сенат решил, к общему удивлению, довольно близко к здравому смыслу. Наломанный камень оставить помещику, считая ему его
в вознаграждение за помятые поля. Деньги, истраченные
казной на ломку и работу, до ста тысяч ассигнациями, взыскать с подписавших контракт о работах. Подписавшиеся были: князь Голицын, Филарет и Кушников. Разумеется — крик, шум. Дело довели до государя.
Доля жалованья шла,
в случае начета, на уплату
казне и могла длиться двести, триста лет, если б чиновник длился так долго.
Все это, разумеется, на бумаге. На деле отмежевание земель
в частное владение — страшный источник грабежа
казны и притеснения крестьян.
После Июньских дней мое положение становилось опаснее; я познакомился с Ротшильдом и предложил ему разменять мне два билета московской сохранной
казны. Дела тогда, разумеется, не шли, курс был прескверный; условия его были невыгодны, но я тотчас согласился и имел удовольствие видеть легкую улыбку сожаления на губах Ротшильда — он меня принял за бессчетного prince russe, задолжавшего
в Париже, и потому стал называть «monsieur le comte». [русского князя… «господин граф» (фр.).]
Прежде при приказах общественного призрения были воспитательные домы, ничего не стоившие
казне. Но прусское целомудрие Николая их уничтожило, как вредные для нравственности. Тюфяев дал вперед своих денег и спросил министра. Министры никогда и ни за чем не останавливаются, велели отдать малюток, впредь до распоряжения, на попечение стариков и старух, призираемых
в богадельне.
Еще когда он посещал университет, умерла у него старуха бабушка, оставив любимцу внуку
в наших местах небольшое, но устроенное имение, душ около двухсот. Там он, окончивши курс, и приютился, отказавшись
в пользу сестер от своей части
в имении отца и матери. Приехавши, сделал соседям визиты, заявляя, что ни
в казне, ни по выборам служить не намерен, соперником ни для кого не явится, а будет жить
в своем Веригине вольным казаком.
Узнал батюшка царь и велел господина, за давним временем, судом не судить, а имение его отписать
в казну.
Разговор шел деловой: о торгах, о подрядах, о ценах на товары. Некоторые из крестьян поставляли
в казну полотна, кожи, солдатское сукно и проч. и рассказывали, на какие нужно подниматься фортели, чтоб подряд исправно сошел с рук. Время проходило довольно оживленно, только душно
в комнате было, потому что вся семья хозяйская считала долгом присутствовать при приеме. Даже на улице скоплялась перед окнами значительная толпа любопытных.
— А? что? — крикнул на него Савельцев, — или и тебе того же хочется? У меня расправа короткая! Будет и тебе… всем будет! Кто там еще закричал?.. запорю! И
в ответе не буду! У меня, брат, собственная
казна есть! Хребтом
в полку наживал… Сыпну денежками — всем рты замажу!
После смерти владельца его наследники, не открывая музея для публики, выставили некоторые вещи
в залах Исторического музея и снова взяли их, решив продать свой музей, что было необходимо для дележа наследства. Ученые-археологи, профессора, хранители музеев дивились редкостям, высоко ценили их и соболезновали, что
казна не может их купить для своих хранилищ.
Чтоб исполнять принятые на себя обязательства и охранять интересы общества,
казна содержит около рудников две тюрьмы, Дуйскую и Воеводскую, и военную команду
в 340 человек, что ежегодно обходится ей
в 150 тысяч рублей.