Неточные совпадения
Прогулку сделали они недалекую: именно, перешли только на другую
сторону улицы, к дому, бывшему насупротив
гостиницы, и вошли
в низенькую стеклянную закоптившуюся дверь, приводившую почти
в подвал, где уже сидело за деревянными столами много всяких: и бривших и не бривших бороды, и
в нагольных тулупах и просто
в рубахе, а кое-кто и во фризовой шинели.
Поздно вечером к нему
в гостиницу явился человек среднего роста, очень стройный, но голова у него была несоразмерно велика, и поэтому он казался маленьким. Коротко остриженные, но прямые и жесткие волосы на голове торчали
в разные
стороны, еще более увеличивая ее. На круглом, бритом лице — круглые выкатившиеся глаза, толстые губы, верхнюю украшали щетинистые усы, и губа казалась презрительно вздернутой. Одет он
в белый китель, высокие сапоги,
в руке держал солидную палку.
Остальная половина дороги, начиная от
гостиницы, совершенно изменяется: утесы отступают
в сторону, мили на три от берега, и путь, веселый, оживленный, тянется между рядами дач, одна другой красивее. Въезжаешь
в аллею из кедровых, дубовых деревьев и тополей: местами деревья образуют непроницаемый свод; кое-где другие аллеи бегут
в сторону от главной, к дачам и к фермам, а потом к Винбергу, маленькому городку, который виден с дороги.
По состоянию одних этих
гостиниц безошибочно можете заключить, что голландцы падают, а англичане возвышаются
в здешней
стороне.
Вы едва являетесь
в порт к индийцам, к китайцам, к диким — вас окружают лодки, как окружили они здесь нас: прачка-китаец или индиец берет ваше тонкое белье, крахмалит, моет, как
в Петербурге; является портной, с длинной косой,
в кофте и шароварах, показывает образчики сукон, материй, снимает мерку и шьет европейский костюм; съедете на берег — жители не разбегаются
в стороны, а встречают толпой, не затем чтоб драться, а чтоб предложить карету, носилки, проводить
в гостиницу.
Над самой
гостиницей и над садом веяли флаги; студенты сидели за столами под обстриженными липками; огромный бульдог лежал под одним из столов;
в стороне,
в беседке из плюща, помещались музыканты и усердно играли, то и дело подкрепляя себя пивом.
По другую
сторону площади,
в узком переулке за Лоскутной
гостиницей существовал «низок» — трактир Когтева «Обжорка», где чаевничали разносчики и мелкие служащие да заседали два-три самых важных «облаката от Иверской». К ним приходили писать прошения всякого сорта люди. Это было «народное юридическое бюро».
В прежние годы Охотный ряд был застроен с одной
стороны старинными домами, а с другой — длинным одноэтажным зданием под одной крышей, несмотря на то, что оно принадлежало десяткам владельцев. Из всех этих зданий только два дома были жилыми: дом, где
гостиница «Континенталь», да стоящий рядом с ним трактир Егорова, знаменитый своими блинами. Остальное все лавки, вплоть до Тверской.
Вернувшись к себе
в гостиницу, Санин нашел записку от Джеммы. Она назначала ему свидание — на следующий день,
в семь часов утра,
в одном из публичных садов, со всех
сторон окружающих Франкфурт.
Егор Егорыч вскоре начал чувствовать легкий озноб от наступивших сумерек. Он сказал о том Сусанне Николаевне, и они немедля же отправились
в гостиницу свою, но на главной улице Гейдельберга их остановило шествие студентов с факелами
в руках и с музыкой впереди. Извозчик их поспешно повернул экипаж несколько
в сторону и не без гордости проговорил...
Литвинов до самой ночи не выходил из своей комнаты; ждал ли он чего, бог ведает! Около семи часов вечера дама
в черной мантилье, с вуалем на лице, два раза подходила к крыльцу его
гостиницы. Отойдя немного
в сторону и поглядев куда-то вдаль, она вдруг сделала решительное движение рукой и
в третий раз направилась к крыльцу…
Потом Дюрок распрощался со мной и исчез по направлению к
гостинице, где жил, а я, покуривая, выпивая и слушая музыку, ушел душой
в Замечательную Страну и долго смотрел
в ту
сторону, где был мыс Гардена.
Комната
в гостинице, довольно прилично меблированная; две двери: одна с левой
стороны, другая,
в глубине,
в переднюю; на стене зеркало.
И на пристани, и
в гостинице, и на хлебной бирже прислушивается Алексей, не зайдет ли речь про какое местечко. Кой у кого даже выспрашивал, но все понапрасну. Сказывали про места, да не такие, какого хотелось бы. Да и на те с ветру людей не брали, больше все по знакомству либо за известной порукой. А его ни едина душа по всему городу́ не знает, ровно за тридевять земель от родной
стороны он заехал. Нет доброхотов — всяк за себя, и не то что чужанина, земляка — и того всяк норовит под свой ноготь гнуть.
День был ясный, и она, потихоньку пробираясь
в тени по другой
стороне улицы, поверсталась с
гостиницей, где жили Смолокуровы.
Поместились
в гостинице, на городской
стороне, а не на ярманке, там уж очень шумно и беспокойно было.
Туземцы ушли, а мы принялись устраиваться на ночь. Односкатная палатка была хорошо поставлена, дым от костров ветер относил
в сторону, мягкое ложе из сухой травы, кусок холодного мяса, черные сухари и кружка горячего чая заменили нам самую комфортабельную
гостиницу и самый изысканный ужин
в лучшем городском ресторане.
В одном из городов, расположенных по ею
сторону Уральского хребта, разнесся слух, что на днях прибыл
в город и остановился
в гостинице «Япония» персидский сановник Рахат-Хелам. Этот слух не произвел на обывателей никакого впечатления: приехал перс, ну и ладно. Один только городской голова, Степан Иванович Куцын, узнав от секретаря управы о приезде восточного человека, задумался и спросил...
Писать
в Россию и ждать высылки денег было бы очень долго, и Николай Герасимович не мог так долго быть на хлебах из милости у хозяина
гостиницы, да это было и опасно: малейшее подозрение со
стороны хозяина или какая-нибудь случайность могли его погубить.
Жених и невеста вышли из кабинета.
В этот же вечер было решено до времени не объявлять о помолвке, а написать дяде и сестре
в Шестово. Княжна Лида принялась писать письма. Князь со своей
стороны написал брату. Письма были отправлены с тем же нарочным, который был прислан
в город князем Александром Павловичем заказать номер
в гостинице «Гранд-Отель» и уведомить князя Дмитрия о визите к нему Николая Леопольдовича Гиршфельда.
Тут
в публике все мне захлопали, як бы я был самый Щепкин, а председатель велел публику выгонять, и меня вывели, и как я только всеред людей вышел, то со всех
сторон услыхал обо мне очень разное: одни говорили: «Вот сей болван и подлец!» И
в тот же день я стал вдруг на весь город известный, и даже когда пришел на конный базар, то уже и там меня знали и друг дружке сказывали: «Вот сей подлец», а другие
в гостинице за столом меня поздравляли и желали за мое здоровье пить, и я так непристойно напился с неизвестными людьми, що бог знае
в какое место попал и даже стал танцевать с дiвчатами.