Неточные совпадения
Аммос Федорович (строит всех полукружием).Ради бога, господа, скорее
в кружок, да побольше порядку! Бог с ним: и во
дворец ездит, и государственный совет распекает! Стройтесь на военную ногу, непременно на военную ногу! Вы, Петр Иванович, забегите с этой
стороны, а вы, Петр Иванович, станьте вот тут.
Отыскивая причину раздражения, он шел не спеша и заставлял себя смотреть прямо
в глаза всем встречным, мысленно ссорясь с каждым. Людей на улицах было много, большинство быстро шло и ехало
в сторону площади, где был
дворец губернатора.
Лицом к солдатам стоял офицер, спина его крест-накрест связана ремнями, размахивая синенькой полоской обнаженной шашки, указывая ею
в сторону Зимнего
дворца, он, казалось, собирался перепрыгнуть через солдат, другой офицер, чернобородый,
в белых перчатках, стоял лицом к Самгину, раскуривая папиросу, вспыхивали спички, освещая его глаза.
За ним пошли шестеро, Самгин — седьмой. Он видел, что всюду по реке бежали
в сторону города одинокие фигурки и они удивительно ничтожны на широком полотнище реки, против тяжелых
дворцов, на крыши которых опиралось тоже тяжелое, серокаменное небо.
Когда арестованные, генерал и двое штатских, поднялись на ступени крыльца и следом за ними волною хлынули во
дворец люди, — озябший Самгин отдал себя во власть толпы, тотчас же был втиснут
в двери
дворца, отброшен
в сторону и ударил коленом
в спину солдата, — солдат, сидя на полу, держал между ног пулемет и ковырял его каким-то инструментом.
Я пошел по площади кругом; она образует параллелограмм: с одной
стороны дворец генерал-губернатора — большое двухэтажное каменное здание новейшей постройки; внизу,
в окнах, вместо рам большие железные решетки.
Московский артистический кружок был основан
в шестидесятых годах и окончил свое существование
в начале восьмидесятых годов. Кружок занимал весь огромный бельэтаж бывшего голицынского
дворца, купленного
в сороковых годах купцом Бронниковым. Кружку принадлежал ряд зал и гостиных, которые образовывали круг с огромными окнами на Большую Дмитровку с одной
стороны, на Театральную площадь — с другой, а окна белого голицынского зала выходили на Охотный ряд.
Против роскошного
дворца Шереметевской больницы вырастали сотни палаток, раскинутых за ночь на один только день. От рассвета до потемок колыхалось на площади море голов, оставляя узкие дорожки для проезда по обеим
сторонам широченной
в этом месте Садовой улицы. Толклось множество народа, и у всякого была своя цель.
Он был так мило любезен и так искренне рад, что со
стороны, слыша его солидный голос, кто-нибудь мог подумать, что говорит не кто иной, как радушный, хлебосольный хозяин этого дома-дворца, построенного самим Растрелли
в екатерининские времена.
Правдивее говорят о наружной
стороне того царствования некоторые уцелевшие здания, как церковь Василия Блаженного, коей пестрые главы и узорные теремки могут дать понятие о причудливом зодчестве Иоаннова
дворца в Александровой слободе; или церковь Трифона Напрудного, между Бутырскою и Крестовскою заставами, построенная сокольником Трифоном вследствие данного им обета и где доселе видно изображение святого угодника на белом коне, с кречетом на рукавице [С тех пор как это написано, церковь Трифона Напрудного так переделана, что ее узнать нельзя.
Уходит. Порыв ветра взметает его широкую одежду. Облако желтой пыли застилает площадь,
дворец и Короля. Видно, как из клубов пыли выскакивают маленькие красные Слухи. Они прыгают и рассыпаются во все
стороны. Кажется, что ветер свистит, когда они заливаются смехом. Сию же минуту
в толпе гуляющих раздаются тревожные голоса.
Говорили, будто ко
дворцу со
стороны Петропавловской крепости плыл какой-то необыкновенный пловец,
в которого один из стоявших у
дворца часовых выстрелил и пловца ранил, а проходивший инвалидный офицер бросился
в воду и спас его, за что и получили: один — должную награду, а другой — заслуженное наказание. Нелепый слух этот дошел и до подворья, где
в ту пору жил осторожный и неравнодушный к «светским событиям» владыко, благосклонно благоволивший к набожному московскому семейству Свиньиных.
Во
дворце были шаги. Они послышались со
стороны биллиардной, прошли боскетную, потом стихли. Сердце у старика остановилось на секунду, ему показалось, что он умрет. Потом сердце забилось часто-часто, вперебой с шагами. Кто-то шел к Ионе,
в этом не было сомнения, твердыми шагами, и паркет скрипел уже
в кабинете.
А было то
в ночь на светлое Христово воскресенье, когда, под конец заутрени, Звезда Хорасана, потаенная христианка, первая с иереем христосовалась.
Дворец сожгли, останки его истребили, деревья
в садах порубили. Запустело место. А речку, что возле
дворца протекала, с тех пор прозвали речкою Царицей. И до сих пор она так зовется. На Волге с одной
стороны устья Царицы город Царицын стоит, с другой — Казачья слободка, а за ней необъятные степи, и на них кочевые кибитки калмыков.
Все душнее, все жарче дышит благовонная ночь юга. Нестерпимо пахнут цветы
в королевском саду, и нет-нет душистая волна роз и магнолий потянется со
стороны дворца к южному берегу. Уже давно замолчали неприятельские пушки на вражеском судне, и полная тишина воцарилась теперь над опустевшим со дня начала бомбардировки городом.
С лицевой
стороны дворца в нижний сад спускается тремя уступами великолепный каскад, который так же широк, как и весь
дворец, выложен диким камнем и украшен свинцовыми и позолоченными рельефными фигурами на зеленом поле. Нижний сад, через который прямо против главного корпуса и каскада проходит широкий и весь выложенный камнем канал, поражал прелестными цветниками. Этим каналом можно было подходить на судах до самого каскада.
Нижний сад был центром многих красивых аллей, проведенных через окружающую его рощу. Две самые большие из них, с обеих
сторон сада, ведут через рощу к двум увеселительным
дворцам, находящимся у самой Невы,
в одинаковом расстоянии от Петергофа.
Господский дом, или, как называли его,
дворец, был небольшой, деревянный. На нем с восточной
стороны была надпись: «Мал, да покоен». Он стоял
в конце глубокого двора, а с остальных трех
сторон его окружал роскошный и тенистый сад.
Подъезд со
стороны Фонтанки, теперь не существующий,
в былое время давал возможность подъезжать на лодке к ступеням
дворца.
Несколько раз
в неделю Шетарди имел продолжительные свидания с цесаревной. Он отправлялся к ней во
дворец ночью, переодетый; каждый день посылал ей записки, одобряя ее планы или высказывая свои замечания, стараясь, с одной
стороны, сдерживать ее излишнюю горячность, а с другой — поддержать ее доверие, которое начинало колебаться.
От Преображенских казарм, расположенных на окраине тогдашнего Петербурга, до Зимнего
дворца было очень далеко. Пришлось идти по Невскому проспекту, безмолвному и пустынному. По обеим
сторонам его высились уже
в то время обширные дома,
в которых жили сановники. Проходя мимо этих домов, солдаты входили
в них и арестовывали тех, которых им было велено отвезти во
дворец Елизаветы Петровны. Таким образом, они арестовали графа Остермана, графа Головнина, графа Левенвольда, барона Менгдена и многих других.
В большой тронной зале Зимнего
дворца император и императрица сидели рядом на троне, по
сторонам которого стояли чины синода и сената.
И
в самом деле эта встреча могла бы повести цыган к заплечному мастеру. Молча шли они далее. Но скоро показался трехъярусный дом с корабликом на каждых воротах по
сторонам, а за ним Зимний
дворец. При виде этих палат язык старика вновь развязался.
Тринадцатого июля, после пробития утренней зари, по данному сигналу из трех пушек все малороссийские полки вошли
в город пешие и поставлены были по обеим
сторонам дороги от гетманского
дворца до церкви Святого Николая. Гарнизонный полк стоял около церкви. Когда последовал второй сигнал, генеральные старшины, бунчуковые товарищи и прочие члены собрались во
дворце, откуда, по третьему сигналу, двинулись
в церковь.