Неточные совпадения
Плавание
в южном полушарии замедлялось противным зюйд-остовым пассатом; по меридиану уже идти было нельзя: диагональ отводила нас
в сторону, все к Америке. 6-7 узлов был самый большой ход. «Ну вот вам и лето! — говорил
дед, красный, весь
в поту, одетый
в прюнелевые ботинки, но, по обыкновению, застегнутый на все пуговицы. — Вот и акулы, вот и Южный Крест, вон и «Магеллановы облака» и «Угольные мешки!» Тут уж особенно заметно целыми стаями начали реять над поверхностью воды летучие рыбы.
Улеглись ли партии? сумел ли он поддержать порядок, который восстановил? тихо ли там? — вот вопросы, которые шевелились
в голове при воспоминании о Франции. «
В Париж бы! — говорил я со вздохом, — пожить бы там,
в этом омуте новостей, искусств, мод, политики, ума и глупостей, безобразия и красоты, глубокомыслия и пошлостей, — пожить бы эпикурейцем, насмешливым наблюдателем всех этих проказ!» «А вот Испания с своей цветущей Андалузией, — уныло думал я, глядя
в ту
сторону, где
дед указал быть испанскому берегу.
Я с ранних лет должен был бороться с воззрением всего, окружавшего меня, я делал оппозицию
в детской, потому что старшие наши, наши
деды были не Фоллены, а помещики и сенаторы. Выходя из нее, я с той же запальчивостью бросился
в другой бой и, только что кончил университетский курс, был уже
в тюрьме, потом
в ссылке. Наука на этом переломилась, тут представилось иное изучение — изучение мира несчастного, с одной
стороны, грязного — с другой.
Это была серьезная победа
в глазах матушки, потому что, не дальше как за год перед тем,
дед совсем было склонился на
сторону дяди Григория Павлыча, даже купил пополам с ним имение под Москвой и отправился туда на лето.
И когда придет час меры
в злодействах тому человеку, подыми меня, Боже, из того провала на коне на самую высокую гору, и пусть придет он ко мне, и брошу я его с той горы
в самый глубокий провал, и все мертвецы, его
деды и прадеды, где бы ни жили при жизни, чтобы все потянулись от разных
сторон земли грызть его за те муки, что он наносил им, и вечно бы его грызли, и повеселился бы я, глядя на его муки!
— Отворотился хоть бы
в сторону, когда хочешь чихнуть! — проговорил
дед, протирая глаза. Осмотрелся — никого нет. — Нет, не любит, видно, черт табаку! — продолжал он, кладя рожок
в пазуху и принимаясь за заступ. — Дурень же он, а такого табаку ни
деду, ни отцу его не доводилось нюхать!
Вот и карты розданы. Взял
дед свои
в руки — смотреть не хочется, такая дрянь: хоть бы на смех один козырь. Из масти десятка самая старшая, пар даже нет; а ведьма все подваливает пятериками. Пришлось остаться дурнем! Только что
дед успел остаться дурнем, как со всех
сторон заржали, залаяли, захрюкали морды: «Дурень! дурень! дурень!»
Потихоньку побежал он, поднявши заступ вверх, как будто бы хотел им попотчевать кабана, затесавшегося на баштан, и остановился перед могилкою. Свечка погасла, на могиле лежал камень, заросший травою. «Этот камень нужно поднять!» — подумал
дед и начал обкапывать его со всех
сторон. Велик проклятый камень! вот, однако ж, упершись крепко ногами
в землю, пихнул он его с могилы. «Гу!» — пошло по долине. «Туда тебе и дорога! Теперь живее пойдет дело».
Начал прищуривать глаза — место, кажись, не совсем незнакомое: сбоку лес, из-за леса торчал какой-то шест и виделся прочь далеко
в небе. Что за пропасть! да это голубятня, что у попа
в огороде! С другой
стороны тоже что-то сереет; вгляделся: гумно волостного писаря. Вот куда затащила нечистая сила! Поколесивши кругом, наткнулся он на дорожку. Месяца не было; белое пятно мелькало вместо него сквозь тучу. «Быть завтра большому ветру!» — подумал
дед. Глядь,
в стороне от дорожки на могилке вспыхнула свечка.
Еще стоит островком
в моей памяти путешествие
в Кишинев к
деду с отцовской
стороны…
Дед таинственно беседовал с мастером, показывая ему что-то на пальцах, а тот, приподняв бровь, глядел
в сторону матери, кивал головою, и жидкое его лицо неуловимо переливалось.
Я думаю, что я боялся бы его, будь он богаче, лучше одет, но он был беден: над воротником его куртки торчал измятый, грязный ворот рубахи, штаны —
в пятнах и заплатах, на босых ногах — стоптанные туфли. Бедные — не страшны, не опасны,
в этом меня незаметно убедило жалостное отношение к ним бабушки и презрительное — со
стороны деда.
— Ваши-то мочегане пошли свою землю
в орде искать, — говорил Мосей убежденным тоном, — потому как народ пригонный, с расейской
стороны… А наше дело особенное: наши
деды на Самосадке еще до Устюжанинова жили. Нас неправильно к заводам приписали
в казенное время… И бумага у нас есть, штобы обернуть на старое. Который год теперь собираемся выправлять эту самую бумагу, да только согласиться не можем промежду себя. Тоже у нас этих разговоров весьма достаточно, а розним…
Богатство их увеличивалось по законам роста дерева; оно не особенно выделялось среди других состояний, пока
в 1863 году Элевзий Паран,
дед нынешнего Граса Парана, не увидел среди глыб обвала на своем участке, замкнутом с одной
стороны горами, ртутной лужи и не зачерпнул
в горсть этого тяжелого вещества.
Хорошо помню, что когда
дед Афимьи давно уже был снесен на кладбище, покривившийся на
сторону отец его,
в чистом долгополом зипуне и с длинной палкой, продолжал проходить мимо окон к обедне версты за четыре.
— Видишь ты: думал я, что быть мне колдуном, — очень душа моя тянулась к этому. У меня и
дед с материной
стороны колдун был и дядя отцов — тоже. Дядя этот —
в нашей
стороне — знаменитейший ведун и знахарь, пчеляк тоже редкий, — по всей губернии его слава известна, его даже и татаре, и черемисы, чуваши — все признают. Ему уж далеко за сто лет, а он годов семь тому назад взял девку, сироту-татарку, — дети пошли. Жениться ему нельзя уж — трижды венчался.
На луговой
стороне Волги, там, где впадает
в нее прозрачная река Свияга и где, как известно по истории Натальи, боярской дочери, жил и умер изгнанником невинным боярин Любославский, — там,
в маленькой деревеньке родился прадед,
дед, отец Леонов; там родился и сам Леон,
в то время, когда природа, подобно любезной кокетке, сидящей за туалетом, убиралась, наряжалась
в лучшее свое весеннее платье; белилась, румянилась… весенними цветами; смотрелась с улыбкою
в зеркало… вод прозрачных и завивала себе кудри… на вершинах древесных — то есть
в мае месяце, и
в самую ту минуту, как первый луч земного света коснулся до его глазной перепонки,
в ореховых кусточках запели вдруг соловей и малиновка, а
в березовой роще закричали вдруг филин и кукушка: хорошее и худое предзнаменование! по которому осьми-десятилетняя повивальная бабка, принявшая Леона на руки, с веселою усмешкою и с печальным вздохом предсказала ему счастье и несчастье
в жизни, вёдро и ненастье, богатство и нищету, друзей и неприятелей, успех
в любви и рога при случае.
— Будет, не плачь, дедушка, — глядя
в сторону, суровым тоном проговорил Лёнька и, повернув к
деду лицо, добавил: — Говорили обо всём уж ведь. Не пропаду. Поступлю
в трактир куда ни то…
Лёнька часто слышал от
деда этот вопрос, ему уже надоело рассуждать о смерти, он молча отвернулся
в сторону, сорвал былинку, положил её
в рот и стал медленно жевать.
Большие, слышу, стали выходить между ними из-за этого семейные неприятности; так что я, чтобы как-нибудь да посладить, начал брату, издалека, конечно, советовать, чтобы он хоть должность, что ли, какую-нибудь себе приискал, и, как полагаю, даже успел бы его убедить
в этом, однако на пятый уж почти год их супружества она родила сына, этого самого, которого вы видели и которого
в честь
деда с материнской
стороны наименовали Дмитрием.
Новое рождение указано здесь
в качестве задачи супружества, как внутренняя его норма, и на этой основе строится вся полнозвучная гамма человеческих отношений
в семье,
в которой с такой мудрой прозорливостью усмотрел существо человеческого общества Η. Φ. Федоров: муж, жена, отец, брат, сестра,
деды, внуки — во все
стороны разбегающиеся побеги и ветви Адамова древа.
Милица хотела ответить, но отчаянный плач Маринки, рванувшейся к
деду, заставил обернуться
в её
сторону молодую девушку.
Страшен был крик
деда Магомета… он потряс, казалось, не только кровлю нашего дома, но и весь Гори и диким эхом раскатился
в горах, по ту
сторону Куры. Вслед за первым воплем раздался второй и третий… Потом
дед внезапно затих и, упав на пол, лежал без движения, широко разметав свои сильные руки.
Иногда
дед приезжал к нам. Он появлялся всегда внезапно со
стороны гор, худой и выносливый, на своем крепком, словно из бронзы вылитом, коне, проведя несколько суток
в седле и нисколько не утомляясь длинной дорогой.
Еще
в городе
в доме
деда (со
стороны матери) припоминаются сцены, где права"вотчинника"заявляли себя, вроде отдачи лакеев
в солдаты и арестантские роты, обыкновенно за кражу со взломом; но дикостей крепостного произвола над крестьянами — за целых десять и более лет, особенно у отца моего — я положительно не видал и не хочу ничего прикрашивать
в угоду известной тенденции.
Лиза оставалась одна со своим
дедом. Тони не выдержала долго разлуки с ней и посетила ее. С обеих
сторон отдан отчет
в том, что с ними случилось с тех пор, как они не виделись. Не удивилась одна, узнав, что Сурмин сделал предложение ее подруге, она это предугадывала прежде; но изумилась и как бы испугалась другая, когда Лиза открыла ей тайну своего брака.
А
в нем не то бродило. Должно быть,"атавизм"от
деда со
стороны матери. О гимназии он еще"карапузиком"начал мечтать и даже просил взять ему репетитора-дьякона
в соборе, чтобы подготовить к классической муштре.
Вот это уже был не такой, как жены его
дед и батько, бо то были простяки и блюли только свои хапаньцы; ну, а сей, как только получил перегудинский приход, так и почал вмешиваться не
в свои дела, а, главнейше всего, стал заступать
в мою часть, и с самой преудивительнейшей еще
стороны: например, вдруг он почал у людей на духу расспрашивать не то, что не думает ли кто коней красти, а все про якие-то другие думки и пустяки, вроде того, что «чи вы ото всех довольны живете, или чи не смущае вас кто ожидати лучшего, и як с вас становой добирает податки?» Помилуйте, к чему это такое?