Неточные совпадения
— Да моя теория та: война, с одной
стороны, есть такое
животное, жестокое и ужасное дело, что ни один человек, не говорю уже христианин, не может лично взять на свою ответственность начало войны, а может только правительство, которое призвано к этому и приводится к войне неизбежно. С другой
стороны, и по науке и по здравому смыслу,
в государственных делах,
в особенности
в деле воины, граждане отрекаются от своей личной воли.
Он, во имя истины, развенчал человека
в один
животный организм, отнявши у него другую, не
животную сторону.
В чувствах видел только ряд кратковременных встреч и грубых наслаждений, обнажая их даже от всяких иллюзий, составляющих роскошь человека,
в которой отказано
животному.
Здесь до значительной степени можно наблюдать некоторые
стороны жизни
животных почти
в естественном состоянии.
— Кабарга! — шепнул Дерсу на мой вопросительный взгляд. Минуты через две я увидел
животное, похожее на козулю, только значительно меньше ростом и темнее окраской. Изо рта ее книзу торчали два тонких клыка. Отбежав шагов 100, кабарга остановилась, повернула
в нашу
сторону свою грациозную головку и замерла
в выжидательной позе.
Невдалеке от нас на поверхности спокойной воды вдруг появился какой-то предмет. Это оказалась голова выдры, которую крестьяне
в России называют «порешней». Она имеет длинное тело (1 м 20 см), длинный хвост (40 см) и короткие ноги, круглую голову с выразительными черными глазами, темно-бурую блестящую шерсть на спине и с боков и серебристо-серую на нижней
стороне шеи и на брюхе. Когда
животное двигается по суше, оно сближает передние и задние ноги, отчего тело его выгибается дугою кверху.
Действительно, кто-то тихонько шел по гальке. Через минуту мы услышали, как зверь опять встряхнулся. Должно быть,
животное услышало нас и остановилось. Я взглянул на мулов. Они жались друг к другу и, насторожив уши, смотрели по направлению к реке. Собаки тоже выражали беспокойство. Альпа забилась
в самый угол палатки и дрожала, а Леший поджал хвост, прижал уши и боязливо поглядывал по
сторонам.
Немало трудностей доставил нам переход по затопленному лесу.
В наносной илистой почве мулы вязли, падали и выбивались из сил. Только к сумеркам нам удалось подойти к горам с правой
стороны долины. Вьючные
животные страшно измучились, но еще больше устали люди. К усталости присоединился озноб, и мы долго не могли согреться.
Я стал направлять его взгляд рукой по линии выдающихся и заметных предметов, но, как я ни старался, он ничего не видел. Дерсу тихонько поднял ружье, еще раз внимательно всмотрелся
в то место, где было
животное, выпалил и — промахнулся. Звук выстрела широко прокатился по всему лесу и замер
в отдалении. Испуганная кабарга шарахнулась
в сторону и скрылась
в чаще.
Я весь ушел
в созерцание природы и совершенно забыл, что нахожусь один, вдали от бивака. Вдруг
в стороне от себя я услышал шорох. Среди глубокой тишины он показался мне очень сильным. Я думал, что идет какое-нибудь крупное
животное, и приготовился к обороне, но это оказался барсук. Он двигался мелкой рысцой, иногда останавливался и что-то искал
в траве; он прошел так близко от меня, что я мог достать его концом ружья. Барсук направился к ручью, полакал воду и заковылял дальше. Опять стало тихо.
Через несколько минут мы подошли к реке и на другом ее берегу увидели Кокшаровку. Старообрядцы подали нам лодки и перевезли на них седла и вьюки. Понукать лошадей не приходилось. Умные
животные отлично понимали, что на той
стороне их ждет обильный корм. Они сами вошли
в воду и переплыли на другую
сторону реки.
Я стал карабкаться через бурелом и пошел куда-то под откос. Вдруг с правой
стороны послышался треск ломаемых сучьев и чье-то порывистое дыхание. Я хотел было стрелять, но винтовка, как на грех, дульной частью зацепилась за лианы. Я вскрикнул не своим голосом и
в этот момент почувствовал, что
животное лизнуло меня по лицу… Это был Леший.
Самый крупный кабан был
в центре стада, множество
животных бродило по
сторонам и некоторые отходили довольно далеко от табуна, так что, когда эти одиночные свиньи подошли к нам почти вплотную, большой кабан был еще вне выстрела.
Действительно, это были дикие свиньи. Их было тут более сотни. Некоторые
животные отходили
в сторону, но тотчас опять возвращались назад. Скоро можно было рассмотреть каждое
животное отдельно.
Степные кулики
в степях то же, что болотные кулики
в болотах: так же далеко встречают человека, собаку, даже всякое
животное, приближающееся к их гнездам или детям, так же сначала налетают близко на охотника, вьются над ним и садятся кругом, стараясь отвесть его
в противоположную
сторону, но все это делают они с меньшей горячностью и большею осторожностью. После нескольких выстрелов степные кулики отдаляются и становятся сторожки.
Вылетев навстречу человеку или собаке, даже лошади, корове и всякому
животному, — ибо слепой инстинкт не умеет различать, чье приближение опасно и чье безвредно, — болотный кулик бросается прямо на охотника, подлетает вплоть, трясется над его головой, вытянув ноги вперед, как будто упираясь ими
в воздух, беспрестанно садится и бежит прочь, все стараясь отвести
в противоположную
сторону от гнезда.
В это время подошла лодка, и мы принялись разгружать ее. Затем стрелки и казаки начали устраивать бивак, ставить палатки и разделывать зверей, а я пошел экскурсировать по окрестностям. Солнце уже готовилось уйти на покой. День близился к концу и до сумерек уже недалеко. По обе
стороны речки было множество лосиных следов, больших и малых, из чего я заключил, что
животные эти приходили сюда и
в одиночку, и по несколько голов сразу.
Самсон Силыч — вовсе не порождение ада, а просто грубое
животное,
в котором смолоду заглушены все симпатические
стороны натуры и не развиты никакие нравственные понятия.
Потом он видел, как Николаев встал из-за карт и, отведя Шурочку
в сторону, долго что-то ей говорил с гневными жестами и со злым лицом. Она вдруг выпрямилась и сказала ему несколько слов с непередаваемым выражением негодования и презрения. И этот большой сильный человек вдруг покорно съежился и отошел от нее с видом укрощенного, но затаившего злобу дикого
животного.
Немудрено увидеть убегающего зайца или летящую дрохву — это видел всякий проезжавший степью, но не всякому доступно видеть диких
животных в их домашней жизни, когда они не бегут, не прячутся и не глядят встревоженно по
сторонам.
Любовь и мужчина составляют главную суть ее жизни, и, быть может,
в этом отношении работает
в ней философия бессознательного; изволь-ка убедить ее, что любовь есть только простая потребность, как пища и одежда, что мир вовсе не погибает от того, что мужья и жены плохи, что можно быть развратником, обольстителем и
в то же время гениальным и благородным человеком, и с другой
стороны — можно отказываться от наслаждений любви и
в то же время быть глупым, злым
животным.
«…Таким образом, пузырчатое
животное описываемой разновидности представляется нам простым мешком, лишенным самых элементарных органов. Поселяясь
в желудке высшего
животного, оно является окруженным со всех
сторон питательной средой…»
Что делать Юрию? —
в деревне,
в глуши? — следовать ли за отцом! — нет, он не находит удовольствия
в войне с
животными; — он остался дома, бродит по комнатам, ищет рассеянья, обрывает клочки раскрашенных обоев; чудные занятия для души и тела; — но что-то мелькнуло за углом… женское платье; — он идет
в ту
сторону, и вступает
в небольшую комнату, освещенную полуденным солнцем; ее воздух имел
в себе что-то особенное, роскошное; он, казалось, был оживлен присутствием юной пламенной девушки.
Вся вообще жизнь была
в тогдашней Руси более удовлетворением
животной, грубо-чувственной
стороне человека, нежели высшим его интересам.
Рассмотрение этой темной
стороны приводит его к заключению, что «нигде положение дел не представляло столь грустной и печальной картины, как
в нашем отечестве» (стр. XXII), и что «Россия, невзирая на благотворное развитие основных элементов своих, далеко не достигла той цели, к которой стремились все государства европейские и которая состоит
в надежной безопасности извне и внутри,
в деятельном развитии нравственных, умственных и промышленных сил,
в знании, искусстве,
в смягчении дикой
животной природы, одним словом —
в том, что украшает и облагороживает человека» (стр. XXV).
Как актер, Ароматов был замечательно хорош, но его погубила «проклятая буква р»; колоссальная память и начитанность придавали его разговорам живой интерес, и, что всего занимательнее, он владел счастливой способностью не только схватить, но и передать с замечательным искусством смешные
стороны в людях и
животных.
— Не все то правда, что говорили римляне или греки. Повышенное настроение, возбуждение, экстаз — все то, что отличает пророков, поэтов, мучеников за идею от обыкновенных людей, противно
животной стороне человека, то есть его физическому здоровью. Повторяю: если хочешь быть здоров и нормален, иди
в стадо.
Иуда вздрогнул и даже вскрикнул слегка от испуга, и все у него — глаза, руки и ноги — точно побежало
в разные
стороны, как у
животного, которое внезапно увидело над собою глаза человека. Прямо к Иуде шел Иисус и слово какое-то нес на устах своих — и прошел мимо Иуды
в открытую и теперь свободную дверь.
Платонов. Умный гнался за дураком, а не наоборот! Честь имею, господа, представить! Интереснейший субъект! Одно из интереснейших кровожадных
животных современного зоологического музея! (Поворачивает Осипа на все
стороны.) Известен всем и каждому как Осип, конокрад, чужеяд, человекоубийца и вор. Родился
в Войницевке, грабил и убивал
в Войницевке и пропадет
в той же Войницевке!
Заключать отсюда о законности живосечений — слишком поспешно: мудрый человек должен принять
в расчет и другую, моральную
сторону дела — гнусную несправедливость причинения мук невинным
животным».
Взмахом могучей головы он закидывает
животное на спину, вместе с ним высоко над загородкой перелетает на другую
сторону и скрывается
в темноте ночи.
И то, что змей вовлек жену
в разговор о Боге, вступил с ней
в духовное общение на такой почве, которая всецело составляла достояние их супружеского любовного единомыслия, явилось со
стороны жены уже духовной изменой Адаму, как бы духовным любодейством с загадочным существом, по плоти принадлежащим к
животному царству, по духу же к какому-то чуждому и недоброму, для нее доселе неведомому миру.
Дуня, испуганная одним уже видом этого огромного, басистого человека, заметя странный инструмент
в его руке, неожиданно вырвала руку из руки надзирательницы, метнулась
в сторону и, забившись
в угол комнаты, закричала отчаянным, наполненным страха и
животного ужаса криком...
Среди них я узнал лисий, — он тянулся цепочкой и был с поволокой
в сторону движения
животного, затем кабарожий, оставленный ее маленькими острыми копытцами, а рядом другой, весьма похожий на медвежий, но значительно меньший размерами.
Одна из нерп вынырнула так близко от лодки, что гребцы едва не задели ее веслом по голове. Она сильно испугалась и поспешно погрузилась
в воду. Глегола схватил ружье и выстрелил
в то место, где только что была голова
животного. Пуля булькнула и вспенила воду. Через минуты две-три нерпа снова появилась, но уже дальше от лодки. Она с недоумением глядела
в нашу
сторону и, казалось, не понимала,
в чем дело. Снова выстрел и снова промах. На этот раз нерпа исчезла совсем. Она поняла об угрожающей ей опасности.
Сотня овец вздрогнула и
в каком-то непонятном ужасе, как по сигналу, бросилась
в сторону от отары. И Санька, как будто бы мысли овец, длительные и тягучие, на мгновение сообщились и ему,
в таком же непонятном,
животном ужасе бросился
в сторону, но тотчас же пришел
в себя и крикнул...
Человек начинает жить истинной жизнью, т. е. поднимается на некоторую высоту над жизнью
животной, и с этой высоты видит призрачность своего
животного существования, неизбежно кончающегося смертью, видит, что существование его
в плоскости обрывается со всех
сторон пропастями, и, не признавая, что этот подъем
в высоту и есть сама жизнь, ужасается перед тем, что он увидал с высоты.
Потребностей существования
животного человека столько, сколько
сторон этого существования, а
сторон столько же, сколько радиусов
в шаре.
Это неведение того, что дает счастье, эту бессознательность поэтических наслаждений я почти понимаю или привык к ней, встречав ее часто
в жизни; грубая, бессознательная жестокость толпы тоже была для меня не новость; что бы ни говорили защитники народного смысла, толпа есть соединение хотя бы и хороших людей, но соприкасающихся только
животными, гнусными
сторонами, и выражающая только слабость и жестокость человеческой природы.
Бык, нагнувшись, с пеной у рта, кидается на своего противника. Кажется, еще одна секунда — и тореадор у него на рогах, но
в этот самый момент артист ловко отскакивает
в сторону и одновременно вонзает свою шпагу по самую рукоять между плечами несчастного
животного, которое с ревом падает к его ногам.
Рассвирепевшее
животное бросается на него, стараясь посадить его на рога, но ловкий артист быстрым движением
в сторону уклоняется от направленного на него удара.
Но Глеб Алексеевич, несколько лет жив поклонением своему идеалу, все же состоял из плоти, костей и крови, и чтобы чисто
животная сторона человека, столько лет побеждаемая им, не воспрянула тотчас же, как только предмет его духовного поклонения исчез, перестав властвовать
в его сердце, поборола плотские страсти.
Ватага двинулась, Ермак Тимофеевич отъехал
в сторону и пропустил мимо себя людей. Они прошли, они уже были далеко, а конь Ермака все стоял как вкопанный среди степи. Умное
животное чувствовало, что всадник тоже как завороженный сидит
в седле и не намерен покидать своего наблюдательного поста.
Так огромный зверь, со всех
сторон окруженный маленькими, разъяренными
животными и выбившийся из сил,
в бегстве влечет их с собою до тех пор, пока сам падет или их утомит.
— Ни более, ни менее, мой друг! Она носила массу названий, массу костюмов, говорила на всех языках Вавилонского столпотворения, но это все та же женщина: гетера, куртизанка, лоретка, содержанка, кокотка горизонталка; Фрина, Аспазия, Империя, Армида, Цирцея, Ригольбош или Анжель. Это кровопийца, женщина веселья, опустошающая карманы и притупляющая ум ственные способности — ее сила
в животной стороне человека.
Все взглянули по этому направлению и увидели статного юношу, которого несла по двору бешеная лошадь. Он сидел прямо и, казалось, спокойно, натянув на руки повод того, как струны, и крепко обхватив бока сильного
животного ногами. Несмотря на это, лошадь, закусив удила, то расстилалась под ним на бегу, то вдруг останавливалась или сворачивала
в сторону, или вихрем взвивалась на дыбы, стараясь сбросить с себя всадника.
Все взглянули по этому направлению и увидели статного юношу, которого несла по двору бешеная лошадь. Он сидел прямо и, казалось, спокойно, натянув на руки удила туго, как струны, и крепко обхватив бока сильного
животного ногами. Несмотря на это, лошадь закусила удила, то расстилалась под ним на бегу, то вдруг останавливалась, или сворачивала
в сторону, или вихрем взвивалась на дыбы, стараясь сбросить с себя всадника.
Побуждения людей, стремившихся со всех
сторон в Москву, после ее очищения от врага, были самые разнообразные, личные, и
в первое время, большею частью — дикие
животные. Одно только побуждение было общее всем, — это стремление туда,
в то место, которое прежде называлось Москвой, для приложения там своей деятельности.
Ибо то, что с точки зрения наблюдения, разум и воля суть только отделения (sécrétion) мозга, и то, что человек, следуя общему закону, мог развиться из низших
животных в неизвестный период времени, уясняет только с новой
стороны тысячелетия тому назад признанную всеми религиями и философскими теориями, истину о том, что с точки зрения разума человек подлежит законам необходимости, но ни на волос не подвигает разрешение вопроса, имеющего другую, противоположную
сторону, основанную на сознании свободы.
Со всех
сторон лежало мясо различных
животных — от человеческого до лошадиного,
в различных степенях разложения; и волков не подпускали шедшие люди, так что Серый мог наедаться сколько угодно.
Но со всех
сторон,
в истории,
в современной окружающей меня, и
в моей жизни я видел закон противоположный, противный моему сердцу, моей совести, моему разуму, но потакающий моим
животным инстинктам.