Неточные совпадения
Конечно, понемногу. Вот короткая история
мастерской за целые три года,
в которые эта
мастерская составляла главную
сторону истории самой Веры Павловны.
А Вера Павловна чувствовала едва ли не самую приятную из всех своих радостей от
мастерской, когда объясняла кому-нибудь, что весь этот порядок устроен и держится самими девушками; этими объяснениями она старалась убедить саму себя
в том, что ей хотелось думать: что
мастерская могла бы идти без нее, что могут явиться совершенно самостоятельно другие такие же
мастерские и даже почему же нет? вот было бы хорошо! — это было бы лучше всего! — даже без всякого руководства со
стороны кого-нибудь не из разряда швей, а исключительно мыслью и уменьем самих швей: это была самая любимая мечта Веры Павловны.
— Милый мой, ведь это ты для моего успокоения геройствовал. А убежим сейчас же,
в самом деле, если тебе так хочется поскорее кончить карантин. Я скоро пойду на полчаса
в мастерскую. Отправимтесь все вместе: это будет с твоей
стороны очень мило, что ты первый визит после болезни сделаешь нашей компании. Она заметит это и будет очень рада такой внимательности.
Было бы слишком длинно и сухо говорить о других
сторонах порядка
мастерской так же подробно, как о разделе и употреблении прибыли; о многом придется вовсе не говорить, чтобы не наскучить, о другом лишь слегка упомянуть; например, что
мастерская завела свое агентство продажи готовых вещей, работанных во время, не занятое заказами, — отдельного магазина она еще не могла иметь, но вошла
в сделку с одною из лавок Гостиного двора, завела маленькую лавочку
в Толкучем рынке, — две из старух были приказчицами
в лавочке.
В мастерской становится тихо, все косятся
в сторону Жихарева, усмехаясь, а
в тишине звучат странные слова...
Через полчаса я видел, как Истомин, будто ни
в чем не бывало, живо и весело ходил по зале. С обеих
сторон у его локтей бегали за ним две дамы: одна была та самая, что курила крепкую сигару и спорила, другая — мне вовсе незнакомая. Обе они залезали Истомину
в глаза и просили у него позволения посетить его
мастерскую, от чего он упорно отказывался и, надо полагать, очень смешил их, потому что обе они беспрестанно хохотали.
Семенов нетерпеливо повел плечом и хотел пройти далее, но кружок, увлеченный внезапной выходкой Чубарова и
мастерским подражанием, шумно стеснился вокруг спящего Прохора. Семенов вяло остановился несколько
в стороне.
В работные кельи зашли, там на монастырский обиход всякое дело делают:
в одной келье столярничают и точат,
в другой бондарь работает,
в третьей слесарня устроена,
в четвертой иконописцы пишут, а там пекарня, за ней квасная.
В стороне кузница поставлена. И везде кипит безустанная работа на обительскую потребу, а иное что и на продажу… Еще была
мастерская у отца Михаила, только он ее не показал.
В списке жениных знакомых пестрели полковницы, генеральши, баронесса Шепплинг (через два «п»), граф Дерзай-Чертовщинов и целая куча институтских подруг-аристократок; с моей же
стороны было одно сплошное моветонство: дядюшка, отставной тюремный смотритель, кузина, содержащая модную
мастерскую, чиновники-сослуживцы — все горькие пьяницы и забулдыги, из которых ни один не был выше титулярного, купец Плевков и проч.
Гости у Коромыслова. Кое-что изменено
в обычной обстановке, кое-что добавлено: взятый напрокат рояль, живые цветы на столе и
в вазах.
В стороне стол с вином, закусками и фруктами. Большое окно на улицу наполовину занавешено.
В задней части
мастерской — ближайшей к авансцене — высокий занавес отделяет угол с диваном: здесь одна только лампочка
в синем стекле, полутемно. Весь свет сосредоточен
в глубине
мастерской: там все ярко, колоритно, богато.
По другую
сторону коридора были огромные, как бывают
в мастерских художников, окна, но с матовыми стеклами, пропускавшими мягкий свет, но не позволявшими не только ничего видеть, что происходит на улице, но даже и железных решеток, которыми они были снабжены.
Погоревав о потере мужа, Агния Петровна поместила дочь ученицей
в ту же
мастерскую,
в которой работала сама, и стала жить на вдовьем положении
в той же комнате на Петербургской
стороне,
в которой жила с мужем и куда теперь ее милая девочка, как она называла свою дочь, приходила только по воскресным и праздничным дням.
Фебуфис с своей
стороны подумал: «Я эту собаку непременно убью», — и затем он пришел к себе
в мастерскую, одновременно чувствуя и бешенство и неотразимую потребность удерживаться, и вдруг он схватил кисти и начал работать.