Неточные совпадения
Итак, наконец затворничество родительского дома пало. Я был au large; [на просторе (фр.).] вместо
одиночества в нашей небольшой комнате, вместо
тихих и полускрываемых свиданий с одним Огаревым — шумная семья
в семьсот голов окружила меня.
В ней я больше оклиматился
в две недели, чем
в родительском доме с самого дня рождения.
Поверье утверждает, что это нарушает его покой; опыт пренебрегавших этим приемом чтецов убеждает, что
в глазах начинается какое-то неприятное мреянье; покой, столь нужный
в ночном
одиночестве, изменяет чтецу, и глаза начинают замечать
тихое, едва заметное мелькание, сначала невдалеке вокруг самой книги, потом и дальше и больше и тогда уж нужно или возобладать над собою и разрушить начало галлюцинации, или она разовьется и породит неотразимые страхи.
А для обреченного Саши, когда вступил он
в чреду страшных событий и познал ужас
одиночества, эта пьеска стала как бы молитвой, источником чистой печали,
тихой скорби о навеки утраченном.
Была
в нем приятная и трогательная наивность, что-то прозрачное, детское; он все более напоминал мне славного мужика из тех, о которых пишут
в книжках. Как почти все рыбаки, он был поэт, любил Волгу,
тихие ночи,
одиночество, созерцательную жизнь.
А осень все злилась, снег все носился во тьме, гонимый ветром, стучал
в наши маленькие окна, и кругом нашей юрты по ночам все слышалось
тихое движение то
в одном, то
в другом татарском дворе. Мой верный Цербер, которого я брал к себе
в юрту из чувства
одиночества, то и дело настораживал уши и ворчал особенным образом — как природные якутские собаки ворчат только на татар или поселенцев…
При том же стремлении к строгому знанию, по самому складу жизни
в Казани, Москве или Петербурге, нельзя было так устроить свою студенческую жизнь —
в интересах чисто научных — как
в тихих"Ливонских Афинах", где некутящего молодого человека, ушедшего из корпорации, ничто не отвлекало от обихода, ограниченного университетом с его клиниками, кабинетами, библиотекой — и невеселого, но бодрящего и целомудренного
одиночества в дешевой, студенческой мансарде.
Сидела на подоконнике
в своей комнате, охватив колени руками. Сумерки сходили
тихие.
В голубой мгле загорались огоньки фонарей. Огромное
одиночество охватило Лельку. Хотелось, чтобы рядом был человек, мягко обнял ее за плечи, положил бы ладонь на ее живот и радостно шепнул бы: «Н-а-ш ребенок!» И они сидели бы так, обнявшись, и вместе смотрели бы
в синие зимние сумерки, и
в душе ее победительно пело бы это странное, сладкое слово «мать»!
Шаги тетки тонули
в топоте дружеских ног, призрак
одиночества исчез, и замолк
тихий шепот.
И сад вдруг сделался прост и обыден:
в холодной ласке спокойного снега исчезли отчужденность и
одиночество, которым томились деревья, наступил сон,
тихие грезы.