Неточные совпадения
С тех пор все
чаще и
чаще приходилось слышать о каких-то людях, скрывающихся
в тайге. То видели их самих, то находили биваки, лодки, спрятанные
в кустах, и т.д. Это становилось подозрительным. Если бы это были китайцы, мы усмотрели бы
в них хунхузов. Но, судя по следам, это были русские.
Кто не бывал
в тайге Уссурийского края, тот не может себе представить, какая это
чаща, какие это заросли. Буквально
в нескольких шагах ничего нельзя увидеть.
В четырех или 6 м не раз случалось подымать с лежки зверя, и только шум и треск сучьев указывали направление,
в котором уходило животное. Вот именно по такой-то
тайге мы и шли уже подряд
в течение 2 суток.
Днем четвероногие обитатели
тайги забиваются
в чащу, но перед сумерками начинают подыматься со своих лежек. Сначала они бродят по опушкам леса, а когда ночная мгла окутает землю, выходят пастись на поляны. Казаки не стали дожидаться сумерек и пошли тотчас, как только развьючили лошадей и убрали седла. На биваке остались мы вдвоем с Дерсу.
Первобытные девственные леса
в большей
части страны выгорели, и на смену им появились леса, состоящие из лиственницы, березы и осины. Там, где раньше ревел тигр, ныне свистит паровоз, где были редкие жилища одиноких звероловов, появились большие русские селения, туземцы отошли на север, и количество зверя
в тайге сильно уменьшилось.
Когда идешь по
тайге днем, то обходишь колодник, кусты и заросли.
В темноте же всегда, как нарочно, залезешь
в самую
чащу. Откуда-то берутся сучья, которые то и дело цепляются за одежду, ползучие растения срывают головной убор, протягиваются к лицу и опутывают ноги.
По рассказам арестантов, этот старик убил на своем веку 60 человек; у него будто бы такая манера: он высматривает арестантов-новичков, какие побогаче, и сманивает их бежать вместе, потом
в тайге убивает их и грабит, а чтобы скрыть следы преступления, режет трупы на
части и бросает
в реку.
Случается, некоторые съедают трех — и четырехдневную дачу
в один день, а затем едят только хлеб или голодают, причем, по словам заведующего медицинскою
частью, работая на берегу моря и рек, не брезгают выброшенными ракушками и рыбой, а
тайга дает различные корни, подчас ядовитые.
Но двигался он, вероятно, очень медленно, потому что 16 семейств не стали дожидаться окончания просеки и отправились
в Такойскую долину прямо через
тайгу на вьючных волах и телегах; на пути выпал глубокий снег, и они должны были
часть телег бросить, а
часть положить на полозья.
Исследуя почву, флору и фауну Сахалина, он исходил пешком нынешние Александровский и Тымовский округа, западное побережье, всю южную
часть острова; тогда на острове совсем не было дорог, лишь кое-где попадались жалкие тропинки, исчезавшие
в тайге и болотах, и всякое передвижение, конное или пешее, было истинным мучением.
Уже несколько раз мы делали инспекторский осмотр нашему инвентарю, чтобы лишнее бросить
в тайге, и каждый раз убеждались, что бросить ничего нельзя. Было ясно, что если
в течение ближайших дней мы не убьем какого-нибудь зверя или не найдем людей, мы погибли. Эта мысль появлялась все
чаще и
чаще. Неужели судьба уготовила нам ловушку?.. Неужели Хунгари будет местом нашего последнего упокоения? И когда!
В конце путешествия и, может быть, недалеко от жилья.
— А какие деньги прошли через мои руки тогда, ваше превосходительство?
В десять лет я добыл
в Сибири больше двух тысяч пудов золота, а это, говорят, двадцать пять миллионов рубликов чистеньких. И куда, подумаешь, все девалось? Ежели бы десятую
часть оставить на старость… Ну, да бог милостив: вот только дело
в сенате кончится, сейчас же махну
в енисейскую
тайгу и покажу нынешним золотопромышленникам, как надо золото добывать. Тарас Злобин еще постоит за себя…
Уже
в Иркутске я узнал, что Бурмакин был настигнут
в тайге, потерпел полное поражение и большая
часть его отряда арестована. Решительная ставка смелого авантюриста была бита. Степану Осиповичу предстояла отставка. Вместо него уже намечен человек, представленный исправником.
По его словам, Бурмакин снаряжает и на этот год
в тайгу небывалую еще экспедицию
в несколько десятков самых отчаянных головорезов поселенцев и сорок вьючных оленей. Ямщик говорил, где именно собираются по
частям отряды и где будет переправа…
Но, чу!.. Легкий шорох…
В тайге мелькнула красноватая шерсть, на этот раз
в освещенном месте, так близко!.. Макар ясно видел острые уши лисицы; ее пушистый хвост вилял из стороны
в сторону, как будто заманивая Макара
в чащу. Она исчезла между стволами,
в направлении Макаровых ловушек, и вскоре по лесу пронесся глухой, но сильный удар. Он прозвучал сначала отрывисто, глухо, потом как будто отдался под навесом
тайги и тихо замер
в далеком овраге.
Его родина — глухая слободка Чалган — затерялась
в далекой якутской
тайге. Отцы и деды Макара отвоевали у
тайги кусок промерзшей землицы, и, хотя угрюмая
чаща все еще стояла кругом враждебною стеной, они не унывали. По расчищенному месту побежали изгороди, стали скирды и стога; разрастались маленькие дымные юртенки; наконец, точно победное знамя, на холмике из середины поселка выстрелила к небу колокольня. Стал Чалган большою слободой.
Мы сделали небольшой опыт над измерением температуры воздуха. Вечером после заката солнца, когда началось излучение тепла от земли, термометр
в лесу показывал — 24 °C. Тот же термометр на открытом месте, не защищенном древесной растительностью, показывал — 28 °C. Вот почему все животные на ночевку забираются
в самую глушь
тайги. Это делают и люди, находя
в чаще леса защиту от холодного ветра.
Между тем с Гусевым стало твориться что-то неладное. То он впадал
в апатию и подолгу молчал, то вдруг начинал бредить с открытыми глазами. Дважды Гусев уходил, казаки догоняли его и силой приводили назад. Цынги я не боялся, потому что мы ели стебли подбела и черемуху, тифозных бактерий тоже не было
в тайге, но от истощения люди могли обессилеть и свалиться с ног. Я заметил, что привалы делались все
чаще и
чаще. Казаки не садились, а просто падали на землю и лежали подолгу, закрыв лицо руками.
Назади остались степи, местность становилась гористою. Вместо маленьких, корявых березок кругом высились могучие, сплошные леса. Таежные сосны сурово и сухо шумели под ветром, и осина, красавица осени, сверкала средь темной хвои нежным золотом, пурпуром и багрянцем. У железнодорожных мостиков и на каждой версте стояли охранники-часовые,
в сумерках их одинокие фигуры темнели среди глухой
чащи тайги.
С половинки он направился
в тайгу, которую знал вдоль и поперек, и забрался
в самую
чащу. Он сел там под раскидистой елью и снова заплакал.