Неточные совпадения
Теперешнее же известие в
газете «Слухи» озаглавлено было: «Из Скотопригоньевска (увы, так
называется наш городок, я долго скрывал его имя), к процессу Карамазова».
А над домом по-прежнему носились тучи голубей, потому что и Красовский и его сыновья были такими же любителями, как и Шустровы, и у них под крышей также была выстроена голубятня. «Голубятня» — так звали трактир, и никто его под другим именем не знал, хотя официально он так не
назывался, и в печати появилось это название только один раз, в московских
газетах в 1905 году, в заметке под заглавием: «Арест революционеров в “Голубятне"».
В
газете наряду со сценами из народного быта печатались исторические и бытовые романы, лирические и юмористические стихи, но главное внимание в ней уделялось фактам и событиям повседневной московской жизни, что на газетном языке
называлось репортажем.
Частные лица редко сдавали сюда торговые объявления, и
называлась эта
газета «Ведомости московской городской полиции».
Собрание проводило его улюлюканьем и свистом. Впоследствии Н.Л. Казецкий переменил название своей
газеты, она стала
называться «Раннее утро» и шла хорошо в розницу.
Говорят о том, что будет тогда, когда все люди будут исповедовать то, что
называется христианством (т. е. различные враждебные между собой исповедания), когда все будут сыты и одеты, будут все соединены друг с другом с одного конца света до другого телеграфами, телефонами, будут сообщаться воздушными шарами, когда все рабочие проникнутся социальными учениями и когда рабочие союзы соберут столько-то миллионов членов и рублей, и все люди будут образованы, все будут читать
газеты, знать все науки.
Да, я уже являлся составной частью того живого целого, которое
называется ежедневной
газетой.
Это двести девяносто шестая верста от Москвы… место без названия. И в первой телеграмме, посланной мной в
газету в день прибытия, я задумался над названием местности. Я спросил, как
называется эта ближайшая деревня?
Да. Так вот. Давеча я вам
назвался бывшим студентом, но это все неправда. Просто увидел, что вы — человек интеллигентный, и думаю: он всего скорее клюнет на студента. И стрельнул. Но вы обошлись со мной по-благородному, и потому я с вами буду совершенно откровенно… Был я в университете только один раз в жизни, и то на археологическом съезде, когда служил репортером в
газете. Был, не утаю, сильно намочившись, и что там такое бормотали, ничего не понял. О каких-то каменных бабах какого-то периода…
— Дело не в правде… Не нужно непременно видеть, чтоб описать… Это не важно. Дело в том, что наша бедная публика давно уже набила оскомину на Габорио ц Шкляревском. Ей надоели все эти таинственные убийства, хитросплетения сыщиков и необыкновенная находчивость допрашивающих следователей. Публика, конечно, разная бывает, но я говорю о той публике, которая читает мою
газету. Как
называется ваша повесть?
— Да, он умный и им надо дорожить, он тоже говорил, что глупость совсем уничтожить уже нельзя, а хорошо вот, если бы побольше наших шли в цензурное ведомство. Кишенский ведет дело по двойной бухгалтерии — это так и
называется «по двойной бухгалтерии». Он приплелся разом к трем разным
газетам и в каждой строчит в особом направлении, и сводит все к одному; он чужим поддает, а своим сбавит где нужно, а где нужно — наоборот.
Но
газеты занимались тогда театром совсем не так, как теперь. У нас в доме, правда, получали «Московские ведомости»; но читал их дед; а нам в руки
газеты почти что не попадали. Только один дядя, Павел Петрович, много сообщал о столичных актерах, говаривал мне и о Садовском еще до нашей поездки в Москву. Он его видел раньше в роли офицера Анучкина в «Женитьбе». Тогда этот офицер
назывался еще «Ходилкин».
Об издании
газеты советовался с портерщиком. А какие же, говорит, ты будешь защищать интересы? Известно, говорю, свои собственные. Придумали и заглавие
газеты.
Газета будет
называться «Сын Гостиного Двора». Сообщил об этом Марье Дементьевне, Отлично, говорит. А часы золотые мне купишь?