Неточные совпадения
Во-первых, она слепит и режет
путнику глаза; во-вторых, совершенно лишает его удовольствия открыть рот, что для многих составляет существенную потребность; в-третьих, вообще содержит человека в каком-то насильственном заключении, не дозволяя ему ни распахнуться, ни высморкать нос…
Иван Дорофеев стал погонять лошадей, приговаривая: «Ну, ну, ну, матушки, выносите с горки на горку, а кучеру на водку!» Спустившееся между тем довольно низко солнце прямо светило моим
путникам в
глаза, так что Иван Дорофеев, приложив ко лбу руку наподобие глазного зонтика, несколько минут смотрел вдаль, а потом как бы сам с собою проговорил...
Я был горд и ясен: в кармане у меня звякали три пятака, а перед
глазами зеленела над снежной крышей елка, и я себя чувствовал настолько счастливым, насколько может себя чувствовать усталый
путник, одетый при 20-градусном морозе почти так же легко, как одевались боги на Олимпе…
Как
путник в темную ночь, видя впереди огонек и боясь сбиться с дороги, ни на мгновение не спускает с него
глаз, так и Литвинов постоянно устремлял всю силу своего внимания на одну точку, на одну цель.
Между прочим, я мечтал и об этом, и это были мечтания поистине отрадные. Сначала я душевно скорбел, рисуя себе картину
путника, выбивающегося из сил; но так как я человек добрый, то, разумеется, не оставлял его до конца погибнуть и в критическую минуту поспешал на помощь и предоставлял в его распоряжение неприхотливое, но вполне удовлетворительное жилье. И глубока была моя радость, когда вслед затем перед моими
глазами постепенно развертывалась картина возрождения…
Михайло Иванович окаменел и смотрел на своего собеседника какими-то бессмысленными, мутными
глазами. Он походил на
путника, который, пробеседовав часа два с самым любезным, хотя и случайно встреченным попутчиком, и совершенно очарованный его прекрасными качествами, вдруг узнает, что перед ним не кто другой, как celebrissime [Славнейший (лат.).] Ринальдо Ринальдини.
Усталость, морозная ночь, а быть может, и тоска, которую испытывал одинокий
путник, пробиравшийся среди непроницаемого тумана, — все это несколько смягчило резкие очертания лица, залегло над бровями и в черных
глазах выражением страдания, гармонировавшего с моим настроением в этот вечер, и внушило мне сразу невольную симпатию к незнакомому гостю.
Легко надежда утешает,
Легко обманывает
глаз:
Уж близко
путник подъезжает…
Увы, она его не знает,
И видит только в первый раз!
То странник, в поле запоздалый,
Гостеприимный ищет кров;
Дымится конь его усталый,
И он спрыгнуть уже готов…
Спрыгни же, всадник!.. Что же он
Как будто крова испугался?
Он смотрит! Краткий, грустный стон
От губ сомкнутых оторвался,
Как лист от ветви молодой,
Измятый летнею грозой!
Путники проходят через полотно железной дороги и затем, спустившись с насыпи, идут к реке. Идут они не за делом, а куда
глаза глядят, и всю дорогу разговаривают. Данила спрашивает, Терентий отвечает…
Колокольня церкви Иоанна Лествичника была в описываемое нами время колоссальным сооружением московского Кремля и на далекое расстояние бросалась в
глаза, высясь над низкими лачужками. Впрочем, чем ближе
путник приближался к Кремлю, тем лучше, красивее и выше попадались хоромы, двухэтажные терема с узенькими оконцами из мелких цветных стеклышек, вышки с припорками вместо балконов, для голубей, обращенными во двор, и густые сады.
Как в калейдоскоп проносились они перед
глазами наших
путников, звеня на ходу кандалами, и этот звон дополнял грустную картину не менее грустной мелодией.
Правда, Москву обсели кругом многочисленные села, слободы и пригородки, отделенные от нее то полями, то лесом и кое-где державшиеся за нее нитями длинных концов; правда, что мысль о соединении всех этих слобод, пригородков и сел должна была изумить огромностью будущей русской столицы; но первое впечатление, полученное через
глаза, было сделано, и Москва заключалась для наших
путников в том тесном объеме, который и доныне посреди города сохранил имя города.