Неточные совпадения
— Нет! мне с правдой дома сидеть не приходится! потому она, правда-матушка, непоседлива! Ты
глядишь: как бы в избу да на полати влезти, ан она, правда-матушка, из избы
вон гонит… вот что!
— А вот что! — сказал барин, очутившийся на берегу вместе с коропами и карасями, которые бились у ног его и прыгали на аршин от земли. — Это ничего, на это не
глядите; а вот штука,
вон где!.. А покажите-ка, Фома Большой, осетра. — Два здоровых мужика вытащили из кадушки какое-то чудовище. — Каков князек? из реки зашел!
—
Вон запустил как все! — говорил Костанжогло, указывая пальцем. — Довел мужика до какой бедности! Когда случился падеж, так уж тут нечего
глядеть на свое добро. Тут все свое продай, да снабди мужика скотиной, чтобы он не оставался и одного дни без средств производить работу. А ведь теперь и годами не поправишь: и мужик уже изленился, и загулял, и стал пьяница.
— Такая дрянь! — говорил Ноздрев, стоя перед окном и
глядя на уезжавший экипаж. —
Вон как потащился! конек пристяжной недурен, я давно хотел подцепить его. Да ведь с ним нельзя никак сойтиться. Фетюк, просто фетюк!
Ей-ей! не то, чтоб содрогнулась
Иль стала вдруг бледна, красна…
У ней и бровь не шевельнулась;
Не сжала даже губ она.
Хоть он
глядел нельзя прилежней,
Но и следов Татьяны прежней
Не мог Онегин обрести.
С ней речь хотел он завести
И — и не мог. Она спросила,
Давно ль он здесь, откуда он
И не из их ли уж сторон?
Потом к супругу обратила
Усталый взгляд; скользнула
вон…
И недвижим остался он.
Сказав это, он вдруг смутился и побледнел: опять одно недавнее ужасное ощущение мертвым холодом прошло по душе его; опять ему вдруг стало совершенно ясно и понятно, что он сказал сейчас ужасную ложь, что не только никогда теперь не придется ему успеть наговориться, но уже ни об чем больше, никогда и ни с кем, нельзя ему теперь говорить. Впечатление этой мучительной мысли было так сильно, что он, на мгновение, почти совсем забылся, встал с места и, не
глядя ни на кого, пошел
вон из комнаты.
— Давно
гляжу на вас, оттуда
вон, — сидит человек однолично, думает про наши несчастливые дела…
— Ты бы, дурак, молчал, не путался в разговор старших-то. Война — не глупость. В пятом году она
вон как народ расковыряла. И теперь,
гляди, то же будет… Война — дело страшное…
— Ну, это что? — говорил все тот же лакей. — Коли ругается, так это слава Богу, дай Бог такому здоровья… А как все молчит; ты идешь мимо, а он
глядит,
глядит, да и вцепится,
вон как тот, у которого я жил. А ругается, так ничего…
«
Вон где гнездится змея!» — думал опять,
глядя злобно на ее окно с отдувающейся занавеской.
— Да, и вот эту, что
глядит из окна кареты? И
вон ту, что заворачивает из-за угла навстречу нам?
— Ты хозяин, так как же не вправе? Гони нас
вон: мы у тебя в гостях живем — только хлеба твоего не едим, извини… Вот,
гляди, мои доходы, а вот расходы…
Вера задумывалась. А бабушка, при каждом слове о любви, исподтишка
глядела на нее — что она: волнуется, краснеет, бледнеет? Нет:
вон зевнула. А потом прилежно отмахивается от назойливой мухи и следит, куда та полетела. Опять зевнула до слез.
— Я тебе о деле, а ты
вон куда
глядишь! К чему ты готовишься?
—
Вон одна звездочка,
вон другая,
вон третья: как много! — говорила Марфенька,
глядя на небо.
«Пойдемте, — говорит, — таща меня за рукав на ют, —
вон это что?
глядите!..» — «Облако».
Я все
глядел по сторонам, стараясь угадать, которая же из гор грозный Джукджур:
вон эта, что ли?
— «Что-о? почему это уши? — думал я,
глядя на группу совершенно голых, темных каменьев, — да еще и ослиные?» Но, должно быть, я подумал это вслух, потому что кто-то подле меня сказал: «Оттого что они торчмя высовываются из воды —
вон видите?» Вижу, да только это похоже и на шапку, и на ворота, и ни на что не похоже, всего менее на уши.
«
Вон, например, у вас заметен недостаток в первых домашних потребностях: окна заклеены бумагой, — говорил адмирал,
глядя вокруг себя, — от этого в комнатах и темно, и холодно; вам привезут стекла, научат, как это делать.
— Вы туда же идете, в Михайловскую? — продолжал тот же мальчик. — Так вот догоните-ка его…
Вон видите, он остановился опять, ждет и на вас
глядит.
«Да, Василий Дмитрич, худо; пришли бы вы ко мне деньками двумя пораньше — и ничего бы, как рукой бы снял; а теперь у вас воспаление,
вон что; того и
гляди антонов огонь сделается».
— Подождет, Пахомовна; на конюшне всего три тройки, четвертая отдыхает. Того и
гляди подоспеют хорошие проезжие; не хочу своею шеей отвечать за француза. Чу, так и есть!
вон скачут. Э-ге-ге, да как шибко; уж не генерал ли?
—
Гляди сюда:
вон, подалее от дома, самый высокий берег!
Еще покойный тамошний заседатель, Денис Петрович, всегда, бывало, увидевши его издали, говорил: «
Глядите,
глядите,
вон идет ветряная мельница!»
— Ну да, на колибере…
вон на таком,
гляди.
— Да-с… Юрка к Замайскому поступил… Игроки с деньгами! У старьевщиков покупают… Вьюн… Голиаф… Ватошник… Кукиш и сам Цапля. Шуруют
вон,
гляди…
— Ты глянь-ка, — сказал он, приподняв рукав, показывая мне голую руку до локтя в красных рубцах, —
вон как разнесло! Да еще хуже было, зажило много!
— А ты на што подружился с ними? Они — барчуки-змееныши;
вон как тебя за них! Ты теперь сам их отдуй — чего
глядеть!
—
Глядите внимательнее. Видите вы ту скамейку, в парке,
вон где эти три больших дерева… зеленая скамейка?
— Так и
глядит, глаз не сводит; над каждым-то словечком его висит; так и ловит, так и ловит! — говорила потом Лизавета Прокофьевна своему супругу. — А скажи ей, что любит, так и святых
вон понеси!
— Да, он ручки у тебя все лижет. По-французски не говорит, — эка беда! Я сама не сильна во французском «диалехте». Лучше бы он ни по-каковски не говорил: не лгал бы. Да вот он, кстати, легок на помине, — прибавила Марфа Тимофеевна,
глянув на улицу. —
Вон он шагает, твой приятный человек. Экой длинный, словно аист!
— Что же это такое? — изумлялся старик,
глядя на Матюшку. — Сколь бились мы над ней, над жилой, а она
вон когда обозначилась… На твои счастки, Матюшка, выпала она!..
— Пали и до нас слухи, как она огребает деньги-то, — завистливо говорила Марья, испытующе
глядя на сестру. — Тоже, подумаешь, счастье людям… Мы
вон за богатых слывем, а в другой раз гроша расколотого в дому нет. Тятенька-то не расщедрится… В обрез купит всего сам, а денег ни-ни. Так бьемся, так бьемся… Иголки не на что купить.
— А
вон…
вон, где люди-то собрались на мысу,
гляди прямо-то.
— Штой-то, Ефим Андреич, не на пасынков нам добра-то копить. Слава богу, хватит и смотрительского жалованья… Да и по чужим углам на старости лет муторно жить.
Вон курицы у нас, и те точно сироты бродят… Переехали бы к себе в дом, я телочку бы стала выкармливать… На тебя-то
глядеть, так сердечушко все изболелось! Сам не свой ходишь, по ночам вздыхаешь… Долго ли человеку известись!
— Спесивая стала, Наташенька… Дозваться я не могла тебя, так сама пошла: солдатке не до спеси. Ох,
гляжу я на тебя, как ты маешься, так вчуже жаль… Кожу бы с себя ровно сняла да помогла тебе!
Вон Горбатые не знают, куда с деньгами деваться, а нет, чтобы послали хоть кобылу копны к зароду свозить.
Не слушайте сестрицы; ну, чего дедушку
глядеть: такой страшный, одним глазом смотрит…» Каждое слово Параши охватывало мою душу новым ужасом, а последнее описание так меня поразило, что я с криком бросился
вон из гостиной и через коридор и девичью прибежал в комнату двоюродных сестер; за мной прибежала Параша и сестрица, но никак не могли уговорить меня воротиться в гостиную.
— Это чтобы обмануть, обвесить, утащить — на все первый сорт. И не то чтоб себе на пользу — всё в кабак! У нас в М. девятнадцать кабаков числится — какие тут прибытки на ум пойдут! Он тебя утром на базаре обманул, ан к полудню, смотришь, его самого кабатчик до нитки обобрал, а там, по истечении времени,
гляди, и у кабатчика либо выручку украли, либо безменом по темю — и дух
вон. Так оно колесом и идет. И за дело! потому, дураков учить надо. Только вот что диво: куда деньги деваются, ни у кого их нет!
— Ну, чего ты статуем-то торчишь передо мною?
Вон и кучер,
глядя на тебя, тоже вытаращил глаза. Откладывайте лошадку да к столбу и привяжите. Пусть выстоится!
—
Глядите,
глядите!
Вон там — правее!
—
Глядите! Нет,
глядите —
вон там, скорей!
Вон вы, сказывают, Берлин на славу отстроили, а никому на него
глядеть не хочется.
— Не о смете, любезный, тут разговор: я
вон ее не видал, да и
глядеть не стану… Тьфу мне на нее! — Вот она мне что значит. Не сегодня тоже занимаемся этими делами; коли я обсчитан, так и ваш брат обсчитан. Это что говорить! Не о том теперь речь; а что сами мы, подрядчики, глупы стали, —
вон оно что!
— Однако, начинают попукивать около ложементов. Ого! Это наша или его?
вон лопнула, — говорили они, лежа на окне,
глядя на огненные линии бомб, скрещивающиеся в воздухе, на молнии выстрелов, на мгновение освещавшие темно-синее небо, и белый дым пороха, и прислушиваясь к звукам всё усиливающейся и усиливающейся стрельбы.
— Звездочки-то, звездочки так и катятся! —
глядя на небо, прервала девочка молчание, последовавшее за словами Никиты, —
вон,
вон еще скатилась! к чему это так? а маынька?
— Ты не можешь понять, что,
глядя, как ты скучаешь, как твое здоровье терпит… от климата, я подорожу своей карьерой, заводом, не увезу тебя
вон отсюда? не посвящу остатка жизни тебе?.. Лиза! неужели ты считала меня неспособным к жертве?.. — прибавил он с упреком.
—
Вон в Кимре сапогом промышляют, — в свою очередь продолжал я, — и вы бы, на кимряков
глядя…
— И что от него осталось? Чем разрешилось облако блеска, славы и власти, которое окружало его? — Несколькими десятками анекдотов в «Русской старине», из коих в одном главную роль играет севрюжина!
Вон там был сожжен знаменитый фейерверк, вот тут с этой террасы
глядела на празднество залитая в золото толпа царедворцев, а вдали неслыханные массы голосов и инструментов гремели «Коль славен» под гром пушек! Где все это?
— Кажись, в нашей стороне пало уж… Умолили, видно… Э-э-вон,
гляди, потемнело… В аккурат над Липоваткой придется…
— Гляди-ка ты! Я думала — пустое дело, мальчишья забава, а оно
вон как обернулось!