Неточные совпадения
Надя. Вот вы каковы, мужчины-то! Вам уж сейчас и скучно сделается. А я вот готова всю ночь просидеть да глядеть на вас, не спуская глаз. Кажется, про весь свет забуду! (У нее навертываются слезы, она нагибает
голову, потом смотрит на
Леонида пристально и задумчиво).
Леонид стоит, повеся
голову и задумавшись. Входит Потапыч в охотничьем платье, с ружьем.
—
Леонид Николаич какое-то особенное удовольствие находит говорить мне дерзости. Не знаю, чем подала я повод, — сказала она, покачав грустно
головою.
Пионова обратила к нему умоляющий взор;
Леонид грустно покачал
головой.
Леонид кивнул ему
головой.
Таня заходит сзади
Леонида Федоровича и бьет его по
голове гитарой.
Леонид Федорович. Ударил меня по
голове! (Смотрит на стол.) Перо не пишет еще, и бумага сложена.
Петрищев. Василий Леонидыч проснулся? (Увидев
Леонида Федоровича, кланяется ему одной
головой.)
Катя быстро переглянулась с
Леонидом. И дальше все замелькало, сливаясь, как спицы в закрутившемся колесе.
Леонид охватил сзади махновца, властно крикнул: «Товарищи, вяжите его!» — и бросил на землю. Катя соскочила с линейки, а мужик, втянув
голову в плечи, изо всей силы хлестнул кнутом по лошадям. Горелов на ходу спрыгнул, неловко взмахнул руками и кувыркнулся в канаву. Греки вскочили в мажару и погнали по дороге в другую сторону.
Вошел Иван Ильич, они замолчали. Катя, спеша, зашивала у коптилки продранную в локте фуфайку отца. Иван Ильич ходил по кухне посвистывая, но в глазах его, иногда неподвижно останавливавшихся, была упорная тайная дума. Катя всегда ждала в будущем самого лучшего, но теперь вдруг ей пришла в
голову мысль: ведь правда, начнут там разбираться, — узнают и без
Леонида про Ивана Ильича. У нее захолонуло в душе. Все скрывали друг от друга ужас, тайно подавливавший сердце.
Они вышли в сад.
Леонид слегка прихрамывал. Солнце сверкало и грело. Сад был просторен,
гол, но травка уже зеленела. На миндальных деревьях розовели набухшие бутоны. Сквозь ветки темнело море, огромное и синее.
Горелов, в окровавленном пальто, лежал на дороге, закинув
голову, и хрипел. Мелькнула в глаза далекая линейка на шоссе, — она мчалась в гору, мужик испуганно оглядывался и сек кнутом лошадей. Махновец душил
Леонида.
Катя замолчала. Ей хотелось продолжать разговор в прежнем созвучном тоне, но настроенность у обоих исчезла. Она огорченно опустила
голову. И оттого, что она не возражала, что на девической щеке чернели запекшиеся царапины от револьвера,
Леониду сделалось стыдно, и опять она стала ему близка и мила. Он поднял брови, почесал в затылке, дружественно просунул руку под ее локоть и смущенно сказал...
Проснулся Иван Ильич поздно. Долго кашлял, отхаркивался, кряхтел.
Голову кружило, под сердцем шевелилась тошнотная муть. Весеннее солнце светило в щели ставень. В кухне звякали чайные ложечки, слышался веселый смех Кати, голос
Леонида. Иван Ильич умылся. Угрюмо вошел в кухню, угрюмо ответил на приветствие
Леонида, не подавая руки.
Работал Андреев по ночам. Она не ложилась, пока он не кончит и тут же не прочтет ей всего написанного. После ее смерти
Леонид Андреев со слезами умиления рассказывал мне, как писался им «Красный смех». Он кончил и прочел жене. Она потупила
голову, собралась с духом и сказала...
Она пила все более и более, и когда алкоголь затуманивал ее бедную
голову, ей представлялась квартирка
Леонида Михайловича.
Голова слабо и беспомощно сваливалась, и она так сидела неподвижно до возвращения
Леонида Михайловича, который приводил ее в чувство, не догадываясь о роковой причине ее обморока.