Неточные совпадения
Когда в
Голом Мысу был убит поселенец, то было заподозрено и взято под
стражу четыре человека, [По «Уставу о ссыльных», для взятия ссыльного под
стражу начальство не стесняется правилами, изложенными в законах судопроизводства; ссыльный может быть задержан во всяком случае, коль скоро есть на него подозрение (ст. 484).] их посадили в темные, холодные карцеры.
Мы шли так, как всегда, т. е. так, как изображены воины на ассирийских памятниках: тысяча
голов — две слитных, интегральных ноги, две интегральных, в размахе, руки. В конце проспекта — там, где грозно гудела аккумуляторная башня, — навстречу нам четырехугольник: по бокам, впереди, сзади —
стража; в середине трое, на юнифах этих людей — уже нет золотых нумеров — и все до жути ясно.
— Видел, государь; он прямо ко мне приехал; думал, твоя милость в Слободе, и просил, чтоб я о нем сказал тебе. Я хотел было захватить его под
стражу, да подумал, неравно Григорий Лукьяныч скажет, что я подыскиваюсь под него; а Серебряный не уйдет, коли он сам тебе свою
голову принес.
Матвей думал, что далее он увидит отряд войска. Но, когда пыль стала ближе и прозрачнее, он увидел, что за музыкой идут — сначала рядами, а потом, как попало, в беспорядке — все такие же пиджаки, такие же мятые шляпы, такие же пыльные и полинялые фигуры. А впереди всей этой пестрой толпы, высоко над ее
головами, плывет и колышется знамя, укрепленное на высокой платформе на колесах. Кругом знамени, точно
стража, с десяток людей двигались вместе с толпой…
— Да, он человек нервный, ранен в
голову… И завтра вам придется говорить с ним, а сегодня я принужден вас продержать до утра — извините уж, это распоряжение полковника — под
стражей…
Воевода Чушкин, старик с седою коренною бородкой, длинным носом и изрытым оспой «шадривым» лицом, держался в седле еще молодцом. Он оглядел Охоню с ног до
головы и только покачал
головой. Смущенная
стража сбилась в одну кучу, как покрытые решетом молодые петухи. Воспользовавшись воеводским раздумьем, Охоня кубарем бросилась начальству в ноги, так что шарахнулся в сторону иноходец, а затем уцепилась за воеводское стремя.
Кругом грозными великанами теснились скалы… Они казались призрачными
стражами наэлектризованной душной ночи… От цветов, что росли в низинах, поднимался сюда, в горы, дурманящий, как мускус, пряный аромат, кружа
голову и тревожа воображение неясными образами и туманными грезами.
В одно из заседаний веча, где находился Назарий, вдруг в советную комнату вбежала, прорвавшись сквозь
стражу стоявшую у входа, высокая, немолодая, хотя все еще красивая женщина. Вид ее был растрепан, покрывало на
голове смято и отброшено с лица, волосы раскинуты, глаза же горели каким-то неестественным блеском.
Отыскали наконец… Бедный, несчастный Антон! не застал царевича в живых. Даньяр лежал в беспамятстве на трупе сына; он не видел лекаря, а то б убил его. Татаре бросились было на Антона, но его освободили недельщики, присланные уж с приказанием великого князя взять его под
стражу и заковать в железа. Антон не противился; он знал, что участь его решена, он понимал Ивана Васильевича и помнил, что слово грозного владыки не мимо идет. Невинный, он должен был подклонить
голову под топор палача.
— Будьте спокойны, — сказал Паткуль; потом присовокупил по-французски, обратившись к офицеру, стоявшему в уважительном положении недалеко от него, и указав ему на солдат, вломившихся было в дом: — Господин полковник Дюмон! рассейте эту сволочь и поставьте у всех входов
стражу с крепким наказом, что за малейшую обиду кому бы то ни было из обитателей Гельмета мне будут отвечать
головою.
Она торопилась, она, кажется, хотела обогнать
стражу, чтобы поскорей к развязке, и по временам молила бога сохранить от беды только одну драгоценную
голову.
Злодей вместе с другими стрельцами осужден был к смертной казни посажением на кол и отсечением
головы; но ухищренными стараниями Софии Алексеевны выпущен из-под
стражи; вместо ж его безвинно казнен другой.
В больших голубых глазах его вы могли ясно видеть, что ум был всегда на
страже у этого любимца божьего; он поднимал
голову с какою-то благородною самонадеянностью и осанкой.
Любовники остановились у дверей ледяного дома. Чудное это здание, уж заброшенное, кое-где распадалось;
стража не охраняла его; двери сломанные лежали грудою. Ветер, проникая в разбитые окна, нашептывал какую-то волшебную таинственность. Будто духи овладели этим ледяным дворцом. Два ряда елей с ветвями, густо опушенными инеем, казались рыцарями в панцирях матового серебра, с пышным страусовым панашом на
головах.
Впереди сам
страж законов, богобоязненный старичок, с постным лицом, выплывает мерно и, ныряя
головой, точно утка со своими утенятами скользит по зеркалу пруда, где рыболовы закинули невод.
Страж же этих беглецов, тоже вместе с ними бежавший прапорщик Есюков, был таков: «росту среднего, лицом скуловат, бел, на
голове волосы темно-русые, малые, взлезаст (!), с плешинами, летами в тридцать пять».