Неточные совпадения
Тот снова отрастил до плеч свои ангельские кудри, но
голубые глаза его помутнели, да и весь он выцвел, поблек, круглое лицо обросло негустым, желтым волосом и стало длиннее, суше. Говоря, он пристально смотрел в лицо собеседника, ресницы его дрожали, и казалось, что чем больше он смотрит, тем хуже видит. Он часто и осторожно
гладил правой рукою кисть левой и переспрашивал...
А ведь как хорошо, красиво это безукоризненно чистое и
голубое небо, синяя, беспредельная
гладь моря, влажно-теплый береговой воздух!
(Стал на скамеечку челна)
Лучше теперь говори!..»
Деда целует и
гладит:
«Или вы все заодно?..»
Дедушка с сердцем не сладит,
Бьется, как
голубь, оно.
— Поди сюда, Нелли, — сказал старик, протягивая наконец ей руку. — Сядь здесь, сядь возле меня, вот тут, — сядь! — Он нагнулся, поцеловал ее в лоб и тихо начал
гладить ее по головке. Нелли так вся и затрепетала… но сдержала себя. Анна Андреевна а умилении, с радостною надеждою смотрела, как ее Николай Сергеич
приголубил наконец сиротку.
— Но, ангел мой, не расстраивай себя! — залепетала над ним дама в
голубом капоте. — Ты хочешь
погладить собачку? Ну хорошо, хорошо, моя радость, сейчас. Доктор, как вы полагаете, можно Трилли
погладить эту собаку?
В две минуты конь был оседлан. Толпа любопытных расступилась; Кирша оправился, подтянул кушак, надвинул шапку и не торопясь подошел к коню. Сначала он стал его
приголубливать: потрепал ласково по шее,
погладил, потом зашел с левой стороны и вдруг, как птица, вспорхнул на седло.
В ней я видел продолжение своей жизни, и мне не то чтобы казалось, а я чувствовал, почти веровал, что когда, наконец, я сброшу с себя длинное, костлявое, бородатое тело, то буду жить в этих
голубых глазках, в белокурых шелковых волосиках и в этих пухлых розовых ручонках, которые так любовно
гладят меня по лицу и обнимают мою шею.
Был солнечный, прозрачный и холодный день; выпавший за ночь снег нежно лежал на улицах, на крышах и на плешивых бурых горах, а вода в заливе синела, как аметист, и небо было
голубое, праздничное, улыбающееся. Молодые рыбаки в лодках были одеты только для приличия в одно исподнее белье, иные же были голы до пояса. Все они дрожали от холода, ежились, потирали озябшие руки и груди. Стройно и необычно сладостно неслось пение хора по неподвижной
глади воды.
И англичанин — знать, приятна ему эта доброта в жене — глядит на нее, ажно весь гордостию сияет, и все жену по головке
гладит, да этак, как
голубь, гурчит по-своему: «гут, гут», или как там по-ихнему иначе говорится, но только видно, что он ее хвалит и в чем-то утверждает, и потом подошел к бюру, вынул две сотенных бумажки и говорит...
И при первом же взгляде на старого Тойона Макар узнал, что это тот самый старик, которого он видел нарисованным в церкви. Только тут с ним не было сына; Макар подумал, что, вероятно, последний ушел по хозяйству. Зато
голубь влетел в комнату и, покружившись у старика над головою, сел к нему на колени. И старый Тойон
гладил голубя рукою, сидя на особо приготовленном для него стуле.
Туман лежал белой колыхающейся, бесконечною
гладью у его ног, но над ним сияло
голубое небо, шептались душистые зеленые ветви, а золотые лучи солнца звенели ликующим торжеством победы.
Две пары весел, дружно прорезав тихую
гладь речонки, взвились в воздухе, рассыпав целый каскад алмазных брызг, и снова погрузились в воду. Еще и еще… Весла мерно опускались и поднимались, разбрасывая брызги. Солнце окрасило их, эти брызги, рубиновыми, сапфировыми и опаловыми огнями, и белая, опоясанная
голубым поясом борта «Нан» птицей метнулась по направлению залива.
Вот и он, тихий и прекрасный, играющий всеми цветами радуги в лучах полдневного светила! Его хрустально-неподвижная
гладь точно застыла в вечной, серо-голубой улыбке.
Мы вышли на палубу. Светало. Тусклые, серые волны мрачно и медленно вздымались, водная
гладь казалась выпуклою. По ту сторону озера нежно
голубели далекие горы. На пристани, к которой мы подплывали, еще горели огни, а кругом к берегу теснились заросшие лесом горы, мрачные, как тоска. В отрогах и на вершинах белел снег. Черные горы эти казались густо закопченными, и боры на них — шершавою, взлохмаченною сажею, какая бывает в долго не чищенных печных трубах. Было удивительно, как черны эти горы и боры.