—
Господин инспектор второго района Рубанской губернии, — бормотал он себе под нос, — его высокородие, статский советник Передонов. Вот как! Знай наших! Его превосходительство, господин директор народных училищ Рубанской губернии, действительный статский советник Передонов. Шапки долой! В отставку подавайте! Вон! Я вас подтяну!
Неточные совпадения
Это, вероятно,
инспектор решился, наконец, «обратить внимание
господина учителя»…
А вот эти
господа хохочут, а доктор Розанов говорит: «Я, говорит, сейчас самого себя обличу, что, получая сто сорок девять рублей годового жалованья, из коих половину удерживает
инспектор управы, восполняю свой домашний бюджет четырьмястами шестьюдесятью рублями взяткообразно».
— Ну, и смотри, как хочешь, кто тебе мешает!.. Кланяйся
господам директорам и
инспекторам, которые выгнали было тебя из гимназии; они все ведь из подмосковского племени.
— Очень рад, — проговорил он, — а то я этому
господину (Павел разумел инспектора-учителя) хотел дать пощечину, после чего ему, я полагаю, неловко было бы оставаться на службе.
— Я полагаю,
господа, выгнать его надо? — обратился инспектор-учитель к совету.
— У нашего
господина инспектора-учителя, женскою милостью бе взыскан!.. Человек ныне случайный… l'homme d'occasion… [«Человек случая» (франц.).] — проговорил Николай Силыч, безбожно произнося по-французски.
—
Господа,
господа, потише… Пожалуйста, потише…
Инспектор услышит…
Начальница вошла не одна: вприпрыжку вбежал за ней торжествующий Ренталь, а на почтительном расстоянии за maman следовали маленькая шарообразная женщина и высокий сухопарый брюнет — это были инспектриса мадемуазель Краюшкина и
инспектор классов
господин Лабунский.
Еленина прочла нам подобающую проповедь, причем все наши маленькие шалости выставила чуть ли не преступлениями, которые мы должны были замаливать перед
Господом. Начальница на наше «Простите, Maman» просто и кротко ответила: «Бог вас простит, дети».
Инспектор добродушно закивал головою, не давая нам вымолвить слова. Зато Пугач на наше тихое, еле слышное от сознания полной нашей виновности перед нею «простите» возвела глаза к небу со словами...
Инспектор сошел с кафедры, раздал нам книжки и вышел. На его месте появился высокий плечистый
господин с умным лицом и выразительными глазами.
— Будет,
господа, — вмешался
инспектор, делая плачущее лицо. — Ну, стоит ли из-за пустяков горячиться. Три ошибки… ни одной ошибки… ну не всё ли это равно?