Неточные совпадения
И сама история только в тоску повергает: учишь, читаешь, что вот-де настала година бедствий, несчастлив человек; вот собирается с силами, работает, гомозится, страшно терпит и трудится, все
готовит ясные дни. Вот настали они — тут бы хоть сама история отдохнула: нет, опять появились тучи, опять здание рухнуло, опять работать, гомозиться… Не остановятся ясные дни,
бегут — и все течет жизнь, все течет, все ломка да ломка.
Придем домой, пальцы раздуются, руки гудут, отдохнуть бы надо, а она, не ужинамши,
бежит в сарай, на утро свясла
готовит.
После полудня погода стала заметно портиться. На небе появились тучи. Они низко
бежали над землей и задевали за вершины гор. Картина сразу переменилась: долина приняла хмурый вид. Скалы, которые были так красивы при солнечном освещении, теперь казались угрюмыми; вода в реке потемнела. Я знал, что это значит, велел ставить палатки и
готовить побольше дров на ночь.
Затем стремглав
побежала на кухню; там она
готовила закуску; но и до прихода князя, — только что на минуту могла оторваться от дела, — являлась на террасу и изо всех сил слушала горячие споры о самых отвлеченных и странных для нее вещах, не умолкавших между подпившими гостями.
Монашеской неволею скучая,
Под клобуком, свой замысел отважный
Обдумал я,
готовил миру чудо —
И наконец из келии
бежалК украинцам, в их буйные курени,
Владеть конем и саблей научился;
Явился к вам...
Прапорщик
побежал домой"книжку дочитывать", а коллежский асессор Павлуша — тоже домой к завтрашнему дню обвинительную речь
готовить. Но ему, тетенька, выигрышных-то обвинений не дают, а все около кражи со взломом держат, да и то если таковую совершил человек не свыше чином коллежского регистратора. Затем мы с дядей остались одни, и я решился кончить день в его обществе.
Вставая на рассвете, она спускалась в кухню и вместе с кухаркой
готовила закуску к чаю,
бежала вверх кормить детей, потом поила чаем свёкра, мужа, деверей, снова кормила девочек, потом шила, чинила бельё на всех, после обеда шла с детями в сад и сидела там до вечернего чая. В сад заглядывали бойкие шпульницы, льстиво хвалили красоту девочек, Наталья улыбалась, но не верила похвалам, — дети казались ей некрасивыми.
Епишкин. Ты слушай, что тебе говорят-то. Я по два раза приказывать не мастер. Стало быть, надо тебе
бежать закуску
готовить. А что ты их видеть не можешь, это мы поправим; уж я, так и быть, трудов своих не пожалею, похлопочу около тебя, ты у меня на них, хоть исподлобья, а все-таки взглянешь.
— Еще бы! Ниночку воспитывали, лелеяли и
готовили совсем не для шестидесятилетнего старца. На этой умнице и красавице женился бы любой добрый молодец, и у нее уже был подходящий жених, а вы пришли со своим чином и деньгами, попугали родителей и вскружили семнадцатилетней девочке голову разной мишурой. Как она плакала, когда венчалась с вами! Как каялась потом, бедняжка! И с пьяницей-поручиком
бежала потом, только чтоб от вас подальше… Гусь вы, дедушка!
Бежать от мира в какую деревню,
готовить душу на переселение…
Теперь он — гусарский поручик в серебряном ментике, с солдатским Георгием,
готовит своего рысака на
бег, вместе с известными охотниками, пожилыми, почтенными.