Неточные совпадения
— Пёс его знает. Нет, в бога он, пожалуй, веровал, а вот людей — не признавал. Замотал он меня — то адовыми муками стращает, то сам в ад гонит и себя и всех;
пьянство, и смехи, и распутство, и страшенный слёзный вопль — всё у него в хороводе. Потом пареной калины объелся, подох в одночасье. Ну, подох он, я другого искать — и нашёл: сидит на Ветлуге в глухой деревеньке, бормочет. Прислушался, вижу — мне годится! Что же, говорю, дедушка, нашёл ты клад, истинное слово, а от людей прячешь, али это не
грех?
«
Грехи? — подумал он и вспомнил свое
пьянство, пропитые деньги, обиды жене, ругательства, нехождение в церковь, несоблюдение постов и всё то, за что выговаривал ему поп на исповеди. — Известно,
грехи. Да что же, разве я сам их на себя напустил? Таким, видно, меня бог сделал. Ну, и
грехи! Куда ж денешься?»
Испугался ли Семен Иванович чего, сон ли ему приснился такой, как потом Ремнев уверял, или был другой какой
грех — неизвестно; дело только в том, что хотя бы теперь сам экзекутор явился в квартире и лично за вольнодумство, буянство и
пьянство объявил бы абшид Семену Ивановичу, если б даже теперь в другую дверь вошла какая ни есть попрошайка-салопница, под титулом золовки Семена Ивановича, если б даже Семен Иванович тотчас получил двести рублей награждения, или дом, наконец, загорелся и начала гореть голова на Семене Ивановиче, он, может быть, и пальцем не удостоил бы пошевелить теперь при подобных известиях.
Третья: будь целомудрен. Четвертая: не говори неправды. Пятая: не одурманивай себя ни пьяными напитками, ни куреньями. И потому
грехами у буддистов считаются: убийство, воровство, блуд, ложь,
пьянство.
7) Препятствующие соединению человека с другими существами и богом
грехи суть:
грехи чревоугодия, т. е. объедения,
пьянства...
О Господних заповедях, о любви к Богу и ближнему ни слова:
пьянство, обманы, злоречье, клевета, воровство, даже распутство, все извинялось — то не
грехи, но токмо падение, покаянием можно очистить их…
Так, повторяем, наряду с сохранившимся «древним московским благочестием», выросли в Москве богато украшенные «храмы
греха», обжорства,
пьянства и разгула. В них всецело проявлялась московская широкая натура, не знающая пределов своим желаниям и удержу при гульбе.
И какой ужасный
грех бросать в нее семена лжи, насилия,
пьянства, разврата.
И дошли мы таким манером до разговора до всякого; рассказал он мне, с чего взялся в человеках и блуд, и воровство, и
пьянство, и всякие
грехи.