Неточные совпадения
Дронов с утра исчезал из дома на улицу, где он властно командовал
группой ребятишек,
ходил с ними купаться, водил их в лес за грибами, посылал в набеги на сады и огороды.
Тысячами шли рабочие, ремесленники, мужчины и женщины, осанистые люди в дорогих шубах, щеголеватые адвокаты, интеллигенты в легких пальто, студенчество, курсистки, гимназисты,
прошла тесная
группа почтово-телеграфных чиновников и даже небольшая кучка офицеров. Самгин чувствовал, что каждая из этих единиц несет в себе одну и ту же мысль, одно и то же слово, — меткое словцо, которое всегда, во всякой толпе совершенно точно определяет ее настроение. Он упорно ждал этого слова, и оно было сказано.
За городом работали сотни три землекопов, срезая гору, расковыривая лопатами зеленоватые и красные мергеля, — расчищали съезд к реке и место для вокзала. Согнувшись горбато,
ходили люди в рубахах без поясов, с расстегнутыми воротами, обвязав кудлатые головы мочалом. Точно избитые собаки, визжали и скулили колеса тачек. Трудовой шум и жирный запах сырой глины стоял в потном воздухе.
Группа рабочих тащила волоком по земле что-то железное, уродливое, один из них ревел...
«Ты мог бы не делать таких глупостей, как эта поездка сюда. Ты исполняешь поручение
группы людей, которые мечтают о социальной революции. Тебе вообще никаких революций не нужно, и ты не веришь в необходимость революции социальной. Что может быть нелепее, смешнее атеиста, который
ходит в церковь и причащается?»
Уж полдень давно ярко жег дорожки парка. Все сидели в тени, под холстинными навесами: только няньки с детьми,
группами, отважно
ходили и сидели на траве, под полуденными лучами.
Марс обнял Венеру, она положила ему голову на плечо, они стояли, все другие
ходили или сидели
группами.
Ночью ни зги не видать; небо заволокло тучами; ветер ревет; а часа в два ночи надо было
проходить сквозь
группу островов Баши, ту самую, у которой 9-го и 10-го июля прошлого года нас встретил ураган.
Я обогнул утес, и на широкой его площадке глазам представился ряд низеньких строений, обнесенных валом и решетчатым забором, — это тюрьма. По валу и на дворе
ходили часовые, с заряженными ружьями, и не спускали глаз с арестантов, которые, с скованными ногами, сидели и стояли,
группами и поодиночке, около тюрьмы. Из тридцати-сорока преступников, которые тут были, только двое белых, остальные все черные. Белые стыдливо прятались за спины своих товарищей.
Третьего дня
прошли Батан, вчера утром были в
группе северных островов Баши, Байет и других; сегодня другой день штиль; идем узел-два.
В обособлении членов на
группы Хиония Алексеевна, конечно, приняла самое деятельное участие и повела глухую борьбу против аристократических привилегий, то есть против Зоси Ляховской, за которой больная молодежь
ходила толпой.
Но не все рискнули с нами. Социализм и реализм остаются до сих пор пробными камнями, брошенными на путях революции и науки.
Группы пловцов, прибитые волнами событий или мышлением к этим скалам, немедленно расстаются и составляют две вечные партии, которые, меняя одежды,
проходят через всю историю, через все перевороты, через многочисленные партии и кружки, состоящие из десяти юношей. Одна представляет логику, другая — историю, одна — диалектику, другая — эмбриогению. Одна из них правее, другая — возможнее.
Даже эта великолепная конская
группа и статуя с венком в руках настолько
прошла мимо моего внимания, что я не рассмотрел ее — чья это фигура.
Господа
проходили в залу
группами и доканчивали свои разговоры.
А уже светало, ей было боязно и стыдно ждать, что кто-нибудь выйдет на улицу, увидит ее, полунагую. Она
сошла к болоту и села на землю под тесной
группой молодых осин. И так сидела долго, объятая ночью, неподвижно глядя во тьму широко раскрытыми глазами, и боязливо пела, баюкая уснувшего ребенка и обиженное сердце свое…
Он
прошел в столовую. Там уже набралось много народа; почти все места за длинным, покрытым клеенкой столом были заняты. Синий табачный дым колыхался в воздухе. Пахло горелым маслом из кухни. Две или три
группы офицеров уже начинали выпивать и закусывать. Кое-кто читал газеты. Густой и пестрый шум голосов сливался со стуком ножей, щелканьем бильярдных шаров и хлопаньем кухонной двери. По ногам тянуло холодом из сеней.
Внизу по тенистым, пахучим аллеям белых акаций
ходили и сидели уединенные
группы.
Прошло еще мгновенье — и оба преступника — Санин и Джемма — уже лежали на коленях у ног ее, и она клала им поочередно свои руки на головы;
прошло другое мгновенье — и они уже обнимали и целовали ее, и Эмиль, с сияющим от восторга лицом, вбежал в комнату и тоже бросился к тесно сплоченной
группе.
Ранним утром к городской пристани тянулся обоз со спиртом.
Проходя дорогой мимо кладбища, мужики заметили в канаве какую-то необыкновенную
группу и остановились, но, разглядев в ней синее лицо человека, над которым сзади возвышалась рогатая морда черта, бросились прочь. Застывший Ахилла, собрав все силы и позвав мужиков, велел им смотреть за чертом, а сам вытащил из канавы руку и перекрестился.
Оно было как живое; вздрагивая, напрягаясь или падая, причем трепет
проходил по его поверхности, оно медленно покачивалось среди обступившей его
группы масок; роль амура исполнял человек с огромным пером, которым он ударял, как копьем, в ужасную плюшевую рану.
Изредка непраздничный солдат в старой шинели торопливо
проходил между пестрыми
группами по площади.
Софья Алексеевна просила позволения
ходить за больной и дни целые проводила у ее кровати, и что-то высоко поэтическое было в этой
группе умирающей красоты с прекрасной старостью, в этой увядающей женщине со впавшими щеками, с огромными блестящими глазами, с волосами, небрежно падающими на плечи, — когда она, опирая свою голову на исхудалую руку, с полуотверстым ртом и со слезою на глазах внимала бесконечным рассказам старушки матери об ее сыне — об их Вольдемаре, который теперь так далеко от них…
(Из-за угла дачи Басова, шумя и смеясь,
проходит по дороге в лес
группа молодежи с мандолинами, балалайками и гитарами.)
Квашнин почему-то медлил
сходить вниз и стоял за стеклянной стеной, возвышаясь своей массивной фигурой над теснящейся около вагона
группой, с широко расставленными ногами и брезгливой миной на лице, похожий на японского идола грубой работы.
Кое-где ребятишки собираются
группами, озабоченно совещаясь, — составляют «банды»; под Новый год они будут
ходить по острову с елкой и звездою большими компаниями, вооружась какими-то старинными инструментами, которые оглушительно гремят, стучат и гукают. Под эти смешные звуки хоры детских голосов запоют веселые языческие песенки — их ежегодно к этому дню создают местные поэты...
Перед самым выходом на сцену я
прошел в дальнюю, глухую аллею сада, пробежался, сделал пяток сальто-мортале и, вернувшись, встал между кулисами, запыхавшись, с разгоревшимися глазами. Оглянул сцену, изображавшую разбойничий стан в лесу. Против меня, поправее суфлерской будки, атаман Карл с главарями, остальные разбойники —
группами. Пятеро посредине сцены, между мной и Карлом, сидят около костра.
Прошла группа студентов, другая… Я опомнился и пошел за ними к огоньку Ивановской дачи… В щели ставень просачивался свет…
— О! ну, нет, конечно, — ответил тот, и я был оставлен, — при триумфе и сердечном веселье.
Группа перешла к другому концу зала. Я повернулся, еще, первый раз свободно вздохнув,
прошел между всем обществом, как дикий мустанг среди нервных павлинов, и уселся в углу, откуда был виден весь зал, но где никто не мешал думать.
Здесь было человек сто пятьдесят, может быть, двести, Часть их беседовала, рассеявшись
группами, часть
проходила через далекие против меня двери взад и вперед, а те двери открывали золото огней и яркие глубины стен, как бы полных мерцающим голубым дымом.
Опять он повернулся и молча заходил к окну и обратно, каждый раз сворачивая к простенку и вглядываясь в
группу. Так
прошло с четверть часа. Тугай вдруг остановился, провел по волосам, взялся за карман и нажал репетир. В кармане нежно и таинственно пробило двенадцать раз, после паузы на другой тон один раз четверть и после паузы три минуты.
Офицер
сошел с трибуны и присоединился к той
группе, где стояло несколько чамарок и между ними Василий Свитка с Иваном Шишкиным, которые тоже пожали ему руку, горячо и благодарно, как доброму и близкому знакомцу.
Они
ходили обыкновенным прогулочным образом, встречались с другими подобными же
группами, останавливались, горячо толковали между собою и расходились, или же составляли одну слитую
группу, которая принимала совместную прогулку, разомкнувшись, однако же, настолько, чтобы к ней не мог придраться никакой полицейский хожалый.
Рамзай не потрудилась ответить и
прошла в умывальную. Вернувшись, она снова собрала вокруг себя
группу девочек и принялась выкрикивать, ломаясь и кривляясь, глупейшую рифмованную чепуху...
Столкнутся две девочки или две
группы, и сейчас же зазвучат вопросы: «Который билет учите?» — «А вы?» — «Ты Ветхий
прошла?» — «А ты?» — «Начала молитвы!» Более сильные ученицы взяли на свое попечение слабых и, окруженные целыми
группами, внятно и толково рассказывали священную историю или поясняли молитвы.
Взгляд его упал на
группу пассажиров, вправо от того места, где он
ходил, и сейчас в голове его, точно по чьему приказу, выскочил вопрос...
В той
группе, которая действовала в Палате, когда Гамбетта
ходил туда только как журналист, было несколько признанных дарований.
У входа во вторую продольную залу — направо — стол с продажей афиш. Билетов не продают. В этой зале, откуда ход на хоры, стояли
группы мужчин, дамы только
проходили или останавливались перед зеркалом. Но в следующей комнате, гостиной с арками, ведущей в большую залу, уже разместились дамы по левой стене, на диванах и креслах, в светлых туалетах, в цветах и полуоткрытых лифах.
Вот длинная широкая белая зала. Здесь, должно быть, были когда-то приемы. И огромная свита во главе с самой императрицей в величавом гросфатере [Старинный танец, заимствованный у немцев.]
проходила по этим самым доскам, где
проходим мы. В сгустившихся сумерках зимнего вечера тускло поблескивают золоченые рамы огромных портретов. Все цари и царицы. Все словно смотрят на нас, исполненные недоуменья, откуда пришла эта веселая, жизнерадостная
группа молодых людей в этот тихий, молчаливый приют.
В каждом бараке на стене висит карта театра войны, и больные солдатики видимо ею очень интересуются, так как в каждом посещённом мною бараке я видел около неё
группу больных и раненых, состояние здоровья которых позволяет им
ходить по бараку.
Александр Васильевич шел согнувшись, а
пройдя кустарник и очутившись на полянке, пополз по ней. Добравшись таким образом до
группы деревьев, он вспомнил свое детство, когда в ветвях деревьев родительского сада прятался от своего старого дядьки, уже теперь лежавшего в могиле, и с прежней быстротою вскарабкался на самую вершину одного из самых высоких деревьев.