— Ничего, не съедят меня, не совеститесь, господа! — говорил Алексей Петрович, провожая Лопухова и Кирсанова, которые оставались еще несколько минут, чтобы
дать отъехать Верочке: — я теперь очень рад, что Наташа ободрила меня.
Неточные совпадения
— Слышишь, боярин? — сказал Кирша. — Счастлив ты, что я
дал тебе слово… Делать нечего, околевай своей смертью, проклятый! Помогите мне привязать его к дереву; да нет ли у вас чем-нибудь заткнуть ему глотку, а то, как мы
отъедем, он подымет такой рев, что его за версту услышат.
Я
дал серебряную монету и вынул кусок хлеба из переметной сумы. Оба схватились за хлеб, и в голосах их послышалась радостная благодарность.
Отъехав на некоторое расстояние, я заметил, что Микеша остановился и дружелюбно, как с знакомыми, беседует с варнаками. Впрочем, через несколько минут он опять присоединился ко мне.
Дай кучу злата мне теперь,
С конюшни лучшего коня
Сейчас седлайте для меня,
Нет, не
отъеду от крыльца
Ни для родимого отца!»
Так рассуждая сам с собой,
Кряхтя, старик пошел домой.
— Полно-ка ты, Петруша, — молвила Фленушка. — Широко не шагай, высоко не заглядывай!..
Даст дядя тысчонки две-три, с тем и
отъедешь.
— Бог милостив, живо докатим, — заявил я. — Да и что попусту время тратить? Мы бы уж версты три
отъехали, пока с вами здесь разговоры разговаривали. Говорю вам,
давайте лошадей.
На Английской набережной светился бесчисленными огнями иллюминации известный дом вельможи. У освещенного подъезда с красным сукном стояла полиция, и не одни жандармы, но и полицеймейстер на подъезде и десятки офицеров полиции. Экипажи
отъезжали, и всё подъезжали новые с красными лакеями и с лакеями в перьях на шляпах. Из карет выходили мужчины в мундирах, звездах и лентах;
дамы в атласе и горностаях осторожно сходили по шумно откладываемым подножкам, и торопливо и беззвучно проходили по сукну подъезда.