Неточные совпадения
Большие обнажения на берегу моря к северу от реки Такемы состоят главным образом из лав и их туфов (биолитовый дацит),
дальше тянутся полевошпатовые сланцевые породы и диорит. Тип берега кулисный. Действительно, мысы выступают один за другим наподобие кулис в театре. Вблизи берега нигде нет островов. Около мысов, разрушенных морским
прибоем, кое-где образовались береговые ворота. Впоследствии своды их обрушились, остались только столбы — любимые места отдыха птиц.
Мы так устали за день, что не пошли
дальше и остались здесь ночевать. Внутри фанзы было чисто, опрятно. Гостеприимные китайцы уступили нам свои места на канах и вообще старались всячески услужить. На улице было темно и холодно; со стороны моря доносился шум
прибоя, а в фанзе было уютно и тепло…
Горная порода, вынесенная из оврага и разрушенная морским
прибоем, превратилась в гравий и образовала широкую отмель. Вода взбегала на нее с сердитым шипеньем и тотчас уходила в песок, оставляя после себя узенькую полоску пены, но следующая волна подхватывала ее и бросала на отмель
дальше прежнего.
Расходясь по реке все шире, все
дальше, волны набегали на берег, колебали и пригибали к земле жидкие кусты ивняка и, разбившись с шумным плеском и пеною об откос, бежали назад, обнажая мокрую песчаную отмель, всю изъеденную
прибоем.
Я окно распахнул голубое,
И почудилось, будто возник
За
далеким рычаньем
прибояПризывающий жалобный крик.
Кругом теснились старые, мохнатые, вековые сосны,
дальше молодой, душистый березняк, еще
дальше холмы направо и налево… Песчаные горы, поросшие тем же сосновым лесом. А там невдалеке тихо ропчущий своим
прибоем залив. Его вечерняя песнь едва уловленными звуками долетала теперь до слуха Любочки. Веселые голоса дачников и финнов, окружавших береговые костры, покрывали сейчас этот тихий и сладкий рокот.
С шипением она взбегала еще
дальше, чем в первый раз, и, достигнув каймы из буро-зеленых водорослей и мелких древесных обломков, свежевыброшенных
прибоем раковин, просачивалась сквозь песок, словно вперегонки, а на ее место набегали новые пенистые языки.
Тогда Гроссевич решил пристать к намывной полосе
прибоя, потому что
дальше в море держаться было невозможно.
Нас это мало беспокоило: справа была намывная полоса
прибоя, лишенная растительности, которая, правда,
дальше суживалась до 3–4 метров и поэтому покрывалась водой каждый раз, когда волна набегала на берег, но все же здесь можно было обойти огонь стороною.