Неточные совпадения
Он не раздеваясь ходил своим ровным шагом взад и вперед по звучному паркету освещенной одною лампой
столовой, по ковру темной гостиной, в которой свет отражался только на большом, недавно сделанном портрете его, висевшем над диваном, и чрез ее кабинет, где горели две свечи, освещая портреты ее родных и приятельниц и красивые, давно близко знакомые ему безделушки ее письменного стола. Чрез ее комнату он доходил до
двери спальни и опять поворачивался.
В
столовой он позвонил и велел вошедшему слуге послать опять за доктором. Ему досадно было на жену за то, что она не заботилась об этом прелестном ребенке, и в этом расположении досады на нее не хотелось итти к ней, не хотелось тоже и видеть княгиню Бетси; но жена могла удивиться, отчего он, по обыкновению, не зашел к ней, и потому он, сделав усилие над собой, пошел в спальню. Подходя по мягкому ковру к
дверям, он невольно услыхал разговор, которого не хотел слышать.
Она вышла в
столовую под предлогом распоряжения и нарочно громко говорила, ожидая, что он придет сюда; но он не вышел, хотя она слышала, что он выходил к
дверям кабинета, провожая правителя канцелярии.
В первый раз вошла (я, знаете, устал: похоронная служба, со святыми упокой, потом лития, закуска, — наконец-то в кабинете один остался, закурил сигару, задумался), вошла в
дверь: «А вы, говорит, Аркадий Иванович, сегодня за хлопотами и забыли в
столовой часы завести».
Придя к себе, он запер
дверь, лег и пролежал до вечернего чая, а когда вышел в
столовую, там, как часовой, ходила Спивак, тонкая и стройная после родов, с пополневшей грудью. Она поздоровалась с ласковым равнодушием старой знакомой, нашла, что Клим сильно похудел, и продолжала говорить Вере Петровне, сидевшей у самовара...
Где-то близко дребезжал звонок, мягко хлопала
дверь, в
столовую осторожно входили.
Дверь в
столовую была приоткрыта, там, за столом, сидели трое мужчин и Елена. В жизни Клима Ивановича Самгина неожиданные встречи были часты и уже не удивляли его, но каждая из них вызывала все более тягостное впечатление ограниченности жизни, ее узости и бедности.
Варвара утомленно закрыла глаза, а когда она закрывала их, ее бескровное лицо становилось жутким. Самгин тихонько дотронулся до руки Татьяны и, мигнув ей на
дверь, встал. В
столовой девушка начала расспрашивать, как это и откуда упала Варвара, был ли доктор и что сказал. Вопросы ее следовали один за другим, и прежде, чем Самгин мог ответить, Варвара окрикнула его. Он вошел, затворив за собою
дверь, тогда она, взяв руку его, улыбаясь обескровленными губами, спросила тихонько...
Она говорила быстро, ласково, зачем-то шаркала ногами и скрипела створкой
двери, открывая и закрывая ее; затем, взяв Клима за плечо, с излишней силой втолкнула его в
столовую, зажгла свечу. Клим оглянулся, в
столовой никого не было, в
дверях соседней комнаты плотно сгустилась тьма.
— Сказка, — сквозь зубы выговорил Дронов, ожидающе поглядывая на
дверь в
столовую. — Фантазия, — добавил он.
Похолодев от испуга, Клим стоял на лестнице, у него щекотало в горле, слезы выкатывались из глаз, ему захотелось убежать в сад, на двор, спрятаться; он подошел к
двери крыльца, — ветер кропил
дверь осенним дождем. Он постучал в
дверь кулаком, поцарапал ее ногтем, ощущая, что в груди что-то сломилось, исчезло, опустошив его. Когда, пересилив себя, он вошел в
столовую, там уже танцевали кадриль, он отказался танцевать, подставил к роялю стул и стал играть кадриль в четыре руки с Таней.
«Тоже — «объясняющий господин», — подумал Клим, быстро подходя к
двери своего дома и оглядываясь. Когда он в
столовой зажег свечу, то увидал жену: она, одетая, спала на кушетке в гостиной, оскалив зубы, держась одной рукой за грудь, а другою за голову.
Мать подошла к
двери в
столовую и плотно притворила ее.
На руке своей Клим ощутил слезы. Глаза Варвары неестественно дрожали, казалось — они выпрыгнут из глазниц. Лучше бы она закрыла их. Самгин вышел в темную
столовую, взял с буфета еще не совсем остывший самовар, поставил его у кровати Варвары и, не взглянув на нее, снова ушел в
столовую, сел у
двери.
Самгин видел в
дверь, как она бегает по
столовой, сбрасывая с плеч шубку, срывая шапочку с головы, натыкаясь на стулья, как слепая.
— А я — ждал, что вы спросите об этом, — откликнулся Тагильский, сунул руки в карманы брюк, поддернул их, шагнул к
двери в
столовую, прикрыл ее, сунул дымный окурок в землю кадки с фикусом. И, гуляя по комнате, выбрасывая коротенькие ноги смешно и важно, как петух, он заговорил, как бы читая документ...
Не желая видеть этих людей, он прошел в кабинет свой, прилег там на диван, но
дверь в
столовую была не плотно прикрыта, и он хорошо слышал беседу старого народника с письмоводителем.
Клим вскочил с постели, быстро оделся и выбежал в
столовую, но в ней было темно, лампа горела только в спальне матери. Варавка стоял в
двери, держась за косяки, точно распятый, он был в халате и в туфлях на голые ноги, мать торопливо куталась в капот.
— Ваша фамилия? — спросил его жандармский офицер и, отступив от кровати на шаг, встал рядом с человеком в судейском мундире; сбоку от них стоял молодой солдат, подняв руку со свечой без подсвечника, освещая лицо Клима;
дверь в
столовую закрывала фигура другого жандарма.
Было около полуночи, когда Клим пришел домой. У
двери в комнату брата стояли его ботинки, а сам Дмитрий, должно быть, уже спал; он не откликнулся на стук в
дверь, хотя в комнате его горел огонь, скважина замка пропускала в сумрак коридора желтенькую ленту света. Климу хотелось есть. Он осторожно заглянул в
столовую, там шагали Марина и Кутузов, плечо в плечо друг с другом; Марина ходила, скрестив руки на груди, опустя голову, Кутузов, размахивая папиросой у своего лица, говорил вполголоса...
Подумав, что крючок заскочил в кольцо сам собою, потому что
дверью сильно хлопнули, Самгин пошел в
столовую, взял хлебный нож, намереваясь просунуть его в щель между косяком и
дверью и приподнять крючок.
Она как будто начинала бредить. Потом вдруг замолкла. Это было так странно, точно она вышла из комнаты, и Самгин снова почувствовал холод испуга. Посидев несколько минут, глядя в заостренное лицо ее, послушав дыхание, он удалился в
столовую, оставив
дверь открытой.
Он не знал, что делать, отпер
дверь, бросился в
столовую, забежал с отчаяния в какой-то темный угол, выбежал в сад, — чтоб позвать кухарку, зашел в кухню, хлопая
дверьми, — нигде ни души.
Они не знали, куда деться от жара, и велели мальчишке-китайцу махать привешенным к потолку, во всю длину
столовой, исполинским веером. Это просто широкий кусок полотна с кисейной бахромой; от него к
дверям протянуты снурки, за которые слуга дергает и освежает комнату. Но, глядя на эту затею, не можешь отделаться от мысли, что это — искусственная, временная прохлада, что вот только перестанет слуга дергать за веревку, сейчас на вас опять как будто наденут в бане шубу.
Двери направо в гостиную и налево в
столовую были отворены настежь, с полуоткрытыми жалюзи и окнами.
Мисси с Остеном тоже остановились в
столовой и только что хотели сесть, как увидали в
дверях знакомую и пошли ей навстречу.
Центром всего дома, конечно, была гостиная, отделанная с трактирной роскошью; небольшой
столовой она соединялась непосредственно с половиной Заплатиных, а
дверью — с теми комнатами, которые по желанию могли служить совершенно отдельным помещением или присоединяться к зале.
Они вошли в
столовую в то время, когда из других
дверей ввалилась компания со двора. Ляховская с улыбкой протянула свою маленькую руку Привалову и указала ему место за длинным столом около себя.
Через длинную гостиную с низким потолком и узкими окнами они прошли в кабинет Бахарева, квадратную угловую комнату, выходившую стеклянной
дверью в
столовую, где теперь мелькал белый передник горничной.
И дом у него старинной постройки; в передней, как следует, пахнет квасом, сальными свечами и кожей; тут же направо буфет с трубками и утиральниками; в
столовой фамильные портреты, мухи, большой горшок ерани и кислые фортепьяны; в гостиной три дивана, три стола, два зеркала и сиплые часы, с почерневшей эмалью и бронзовыми, резными стрелками; в кабинете стол с бумагами, ширмы синеватого цвета с наклеенными картинками, вырезанными из разных сочинений прошедшего столетия, шкафы с вонючими книгами, пауками и черной пылью, пухлое кресло, итальянское окно да наглухо заколоченная
дверь в сад…
Двери отворились, и Антон Пафнутьич Спицын, толстый мужчина лет 50-ти с круглым и рябым лицом, украшенным тройным подбородком, ввалился в
столовую, кланяясь, улыбаясь и уже собираясь извиниться…
Проходя мимо
двери в
столовую, Кочетов увидел Галактиона, который сидел у стола, схватившись за голову.
Но только что он вступил в
столовую (еще через одну комнату от гостиной), с ним в
дверях почти столкнулась выходившая Аглая. Она была одна.
В то же время, как Яковлевич, вывернув кренделем локти, нес поднос, уставленный различными солеными яствами, а Пелагея, склонив набок голову и закусив, в знак осторожности, верхнюю губу, тащила другой поднос с двумя графинами разной водки, бутылкою хереса и двумя бутылками
столового вина, по усыпанному песком двору уездного училища простучал легкий экипажец. Вслед за тем в
двери кухни, где Женни, засучив рукава, разбирала жареную индейку, вошел маленький казачок и спросил...
Дяди мои поместились в отдельной
столовой, из которой, кроме
двери в залу, был ход через общую, или проходную, комнату в большую столярную; прежде это была горница, в которой у покойного дедушки Зубина помещалась канцелярия, а теперь в ней жил и работал столяр Михей, муж нашей няньки Агафьи, очень сердитый и грубый человек.
Нам отвели большой кабинет, из которого была одна
дверь в
столовую, а другая — в спальню; спальню также отдали нам; в обеих комнатах, лучших в целом доме, Прасковья Ивановна не жила после смерти своего мужа: их занимали иногда почетные гости, обыкновенные же посетители жили во флигеле.
Нас же не пустили туда; но мы видели и слышали, как с пеньем пронесли образ через залу, молились в отворенную
дверь нашей
столовой.
Прежде всего, он перевел нас из
столовой в кабинет, затворил
дверь и велел Параше запереться изнутри, а сам побежал в кухню, отыскал какого-то поваренка из багровских, велел сварить для нас суп и зажарить на сковороде битого мяса.
Он прошел в
столовую. Там уже набралось много народа; почти все места за длинным, покрытым клеенкой столом были заняты. Синий табачный дым колыхался в воздухе. Пахло горелым маслом из кухни. Две или три группы офицеров уже начинали выпивать и закусывать. Кое-кто читал газеты. Густой и пестрый шум голосов сливался со стуком ножей, щелканьем бильярдных шаров и хлопаньем кухонной
двери. По ногам тянуло холодом из сеней.
Он пошел опять в
столовую. Там Осадчий и товарищ Ромашова по роте, Веткин, провожали под руки к выходным
дверям совершенно опьяневшего Леха, который слабо и беспомощно мотал головой и уверял, что он архиерей. Осадчий с серьезным лицом говорил рокочущей октавой, по-протодьяконски...
Из
столовой открытые
двери ведут, с одной стороны, в образнэю, всю залитую огнем зажженных лампад; с другой — в кабинет барина, в котором тоже теплится лампадка перед образом.
Служил панихиды, заказывал сорокоусты, толковал с попом, шаркал ногами, переходя из комнаты в комнату, заглядывал в
столовую, где лежала покойница, крестился, воздевал глаза к небу, вставал по ночам, неслышно подходил к
двери, вслушивался в монотонное чтение псаломщика и проч.
Когда пьяненький Прохор стучался в
дверь его комнаты, докладывая, что подано кушать, он нетерпеливо вбегал в
столовую, наперекор всем прежним привычкам, спеша съедал свои три перемены кушанья и опять скрывался в кабинет.
И Иудушка направился было к
двери, чтобы юркнуть в
столовую, но Петенька остановил его.
И она, действительно, ушла, хлопнув
дверью и оставив Порфирия Владимирыча одного в
столовой.
А с помощью приотворенной
двери и на свидетелей можно сослаться, потому что маменька с Евпраксеюшкой, наверное, не замедлят явиться к чаю в
столовую.
Но не успел еще Петенька вытянуть ее хорошенько между лопатками, не успел произнести: вот это так спина! — как
дверь из
столовой отворилась, и в ней показался отец.
Я все-таки успел отпереть
дверь, и хозяин, с боем вытащив супругу в
столовую, отнял у нее нож.
В доме все было необъяснимо странно и смешно: ход из кухни в
столовую лежал через единственный в квартире маленький, узкий клозет; через него вносили в
столовую самовары и кушанье, он был предметом веселых шуток и — часто — источником смешных недоразумений. На моей обязанности лежало наливать воду в бак клозета, а спал я в кухне, против его
двери и у
дверей на парадное крыльцо: голове было жарко от кухонной печи, в ноги дуло с крыльца; ложась спать, я собирал все половики и складывал их на ноги себе.
Сначала эти ссоры пугали меня, особенно я был испуган, когда хозяйка, схватив
столовый нож, убежала в клозет и, заперев обе
двери, начала дико рычать там. На минуту в доме стало тихо, потом хозяин уперся руками в
дверь, согнулся и крикнул мне...