Неточные совпадения
Новые платья сняли, велели надеть
девочкам блузки, а мальчикам старые курточки и велели закладывать линейку, опять, к огорчению приказчика, — Бурого в дышло, чтоб ехать за грибами и на купальню.
Стон восторженного визга поднялся в детской и не умолкал до самого отъезда на купальню.
— Я вспомнила в самом деле одну глупость и когда-нибудь расскажу вам. Я была еще
девочкой. Вы увидите, что и у меня были и слезы, и трепет, и краска… et tout се que vous aimez tant! [и все, что вы так любите! (фр.)] Но расскажу с тем, чтобы вы больше о любви, о страстях, о
стонах и воплях не говорили. А теперь пойдемте к тетушкам.
Я вдруг живо почувствовал и смерть незнакомого мальчика, и эту ночь, и эту тоску одиночества и мрака, и уединение в этом месте, обвеянном грустью недавней смерти… И тоскливое падение дождевых капель, и
стон, и завывание ветра, и болезненную дрожь чахоточных деревьев… И страшную тоску одиночества бедной
девочки и сурового отца. И ее любовь к этому сухому, жесткому человеку, и его страшное равнодушие…
— Мать, опомнись, что ты говоришь? —
застонал Мухин, хватаясь за голову. — Неужели тебя радует, что несчастная женщина умерла?.. Постыдись хоть той
девочки, которая нас слушает!.. Мне так тяжело было идти к тебе, а ты опять за старое… Мать, бог нас рассудит!
Из-за дверей слышно было, как
стонала Марфа и жалостно плакала
девочка; потом отворилась дверь в сени, и он слышал, как мать с
девочкой вышла из горницы и прошла через сени в большую избу.
По таким доносам ключницею делались внезапные обыски, и один раз у птичницы Аграфены, которая имела четырехлетнюю дочь Васёнку, страдавшую «кишкою», действительно нашли «шматок теста с ладонь», спрятанный между грязными подушками постели, на которой
стонала ее больная
девочка.
Я глядел на легкий туман, покрывавший город, и мне представлялось, как в этом тумане около церквей и домов, с бессмысленным, тупым лицом мечется женщина, ищет меня и голосом
девочки или нараспев, как хохлацкая актриса,
стонет: „А, боже мой, боже мой!“ Я вспоминал ее серьезное лицо и большие, озабоченные глаза, когда она вчера крестила меня, как родного, и машинально оглядывал свою руку, которую она вчера целовала.
Девочка успела рассказать все это, сползая с нар и стоя теперь вся трепещущая, испуганная и взволнованная перед Игорем и Милицей. Огромные, разлившиеся во весь глаз, зрачки её говорили о том ужасе, который только что пережило это юное создание. A откуда-то снизу, из-под пола, доносились глухие, протяжные
стоны. Очевидно, то
стонал раненый старик-дед.
— Не раз, — говорила Нина, — прибегали
девочки из силюлек все дрожащие и испуганные и говорили, что слышали какие-то странные звуки,
стоны.
Господин Орлик с терпением выслушивал все эти
стоны и крики и только смотрел на бившуюся в припадке злого, капризного отчаяния маленькую
девочку спокойным, проницательным взглядом. Видя, что никто не спешит из дома на её крики, Тася стала успокаиваться мало-помалу и вскоре окончательно притихла. Изредка всхлипывая и вздыхая, она уставилась в лицо господина Орлика злыми, враждебными глазами.
— Не трогайте ее,
девочки, — остановила Карлушу и Ярош Дуся Горская и вдруг тихо
застонала.
Она топала ногами, махала руками и кричала так, точно ее режут. Потом, видя, что никто не слушает её
стонов и не думает везти ее домой, Тася с быстротой молнии бросилась к двери и, широко распахнув ее, готовилась убежать отсюда без оглядки, как вдруг громкий крик испуга вырвался из её груди. Три большие лохматые зверя с грозным рычанием бросились к
девочке. Это были три огромные собаки, которыми господин Злыбин, так звали хозяина-фокусника, потешал публику.
— Драчунья! Она драчунья, не правда ли,
девочки? —
стонала Ярош.
— Ах, нет! ах, нет, monsieur Церни… — не помня, что говорю, лепетала я, — не уходите… Зачем бросать место из-за глупой выходки глупых
девочек… Простите меня, monsieur Церни… Это было в первый и последний раз. Право же… это такая мука, такая мука… — и, совсем забывшись в моем порыве, я закрыла лицо руками и громко
застонала.
«Что с нею, — мучительно
стонало внутри меня, — за что она может быть наказана — эта маленькая, безобидная кроткая
девочка?»
— Увольте, ваша светлость, не могу, —
простонал Степан, опускаясь на колени… Пожалейте
девочку… у нее жених…
Едва только подумала это
девочка, как сквозь шум музыки и веселый смех танцующих чуть слышно донесся до нее какой-то глухой, тихий
стон.