Неточные совпадения
— Не верьте ему, — кричала Татьяна, отталкивая брата плечом, но тут Любаша увлекла Гогина к себе, а Варвара попросила
девушку помочь ей; Самгин был доволен, что его оставили в
покое, люди такого типа всегда стесняли его, он не знал, как держаться с ними.
А портрет похож как две капли воды. Софья такая, какою все видят и знают ее: невозмутимая, сияющая. Та же гармония в чертах; ее возвышенный белый лоб, открытый, невинный, как у
девушки, взгляд, гордая шея и спящая сном
покоя высокая, пышная грудь.
Привалову нравилось разговаривать с этой свежей, нетронутой
девушкой, которая точно заражала своей молодостью даже степенные
покои Марьи Степановны.
Дела о раскольниках были такого рода, что всего лучше было их совсем не подымать вновь, я их просмотрел и оставил в
покое. Напротив, дела о злоупотреблении помещичьей власти следовало сильно перетряхнуть; я сделал все, что мог, и одержал несколько побед на этом вязком поприще, освободил от преследования одну молодую
девушку и отдал под опеку одного морского офицера. Это, кажется, единственная заслуга моя по служебной части.
Перед окончанием курса я стал чаще ходить в дом княгини. Молодая
девушка, казалось, радовалась, когда я приходил, иногда вспыхивал огонь на щеках, речь оживлялась, но тотчас потом она входила в свой обыкновенный, задумчивый
покой, напоминая холодную красоту изваянья или «деву чужбины» Шиллера, останавливавшую всякую близость.
После этого откровенного объяснения, происходившего вскоре после пожара, Галактион на время оставил
девушку в
покое. Но затем он неожиданно явился прямо в дом к Луковникову, когда Устенька была одна.
Вокруг ничем не обитых стен первой, на широких лавках, сидели за пряжею дворовые
девушки; глубокая тишина, наблюдаемая в этом
покое, прерывалась только изредка тихим шепотом двух соседок или стуком веретена, падающего на пол.
Обитателями этих
покоев были люди самые разнокалиберные; но все-таки можно сказать, что преимущественно здесь обитали швеи, цветочницы, вообще молодые, легко смотрящие на тяжелую жизнь
девушки и молодые, а иногда и не совсем молодые, даже иногда и совсем старые люди, самых разнообразных профессий.
В старинном доме, полном богатой утвари екатерининского времени, несколько комнат было отделано заново:
покои, назначенные для княжны, были убраны скромно, как княгиня находила приличным для молодой
девушки, но все это было сделано изящно и в тогдашнем новом вкусе: светлый девственный, собранный в буфы, ситец заменил здесь прежний тяжелый штоф, который сняли и снесли в кладовые; масляные картины известных старинных мастеров, на несколько пластических сюжетов, тоже были убраны и заменены дорогими гравюрами и акватинтами в легких рамах черного дерева с французскою бронзой; старинные тяжелые золоченые кронштейны уступили свое место другим, легким и веселым, из севрского фарфора; вместо золоченого обруча с купидонами, который спускался с потолка и в который вставлялись свечи, повесили дорогую саксонскую люстру с прекрасно выполненными из фарфора гирляндами пестрых цветов.
Какое-то предчувствие шепнуло ей, что дело касается до нее, и когда Гаврила Афанасьевич отослал ее, объявив, что должен говорить ее тетке и деду, она не могла противиться влечению женского любопытства, тихо через внутренние
покои подкралась к дверям опочивальни и не пропустила ни одного слова из всего ужасного разговора; когда же услышала последние отцовские слова, бедная
девушка лишилась чувств и, падая, расшибла голову о кованный сундук, где хранилось ее приданое.
Никто никогда не видал от природы чинную и серьезную боярыню, какою все видят ее теперь. Она шутлива, весела, радостна: она смеется с слугами и подпевает слегка своим сенным
девушкам, обряжающим давно забытые большие
покои так называемого «мужского верха».
По краям дома пристроены светелки. Там хозяйские дочери проживали, молодые
девушки. В передней половине горница хозяина была, в задней моленная с иконостасом в три тя́бла. Канонница с Керженца при той моленной жила, по родителям «негасимую» читала. Внизу стряпущая, подклет да
покои работников да работниц.
И пуще огня боится его… «Долго ль в самом деле, — думает Таня, — такому кудеснику, такому чаровнику заворожить сердце бедной
девушки, лишить меня
покоя, наслать нá сердце тоску лютую, неизбывную…
Полная светлых надежд на счастье, радостно покидала свой город Марья Гавриловна. Душой привязалась она к жениху и, горячо полюбив его, ждала впереди длинного ряда ясных дней, счастливого житья-бытья с милым избранником сердца. Не омрачала тихого
покоя девушки никакая дума, беззаветно отдалась она мечтам об ожидавшей ее доле. Хорошее, счастливое было то время! Доверчиво, весело глядела Марья Гавриловна на мир Божий.
Меж тем Варенька рассказала Луповицким и Марье Ивановне о разговоре с Дуней. Увлеченную в сети
девушку на весь вечер оставили в
покое одну — пусть ее думает и надумается.
— Чего же вы требуете от меня? — продолжала Лариса с упреком. — Не стыдно ли вам не давать
покоя девушке, которая вас избегает и знать не хочет.
Знала и то, что с минуты объявления войны Австрией Сербии, молодая
девушка не найдет себе ни минуты
покоя, находясь вдали от родины и семьи.
Но я молчала… Маленький злой бесенок, засевший во мне, не давал мне
покоя. Я злилась на всех, на класс, на ни в чем не повинную
девушку, на себя, на Люду.
Стоя у окна и разговаривая,
девушка, пожимаясь от вечерней сырости, то и дело оглядывалась на нас, то подбоченивалась, то поднимала к голове руки, чтобы поправить волосы, говорила, смеялась, изображала на споем лице то удивление, то ужас, и я не помню того мгновения, когда бы ее тело и лицо находились в
покое.
Слух о втором обмороке, уже с княжной Прозоровской, облетел находившихся на кладбище. По приказанию настоятеля бесчувственная княжна была принесена в его
покои, где она через несколько времени пришла в себя. Когда вернулись к забытой в притворе Капочке, на лавке нашли бездыханный труп молодой
девушки.
А тут еще думы об ответе царю, ответе, от которого зависела буквально его жизнь, то и дело путались с мыслями об оставленной им любимой
девушке, как-то за ней уходит старуха старая, даст ли ей
покой она, чтобы могла подкрепиться сном живительным да расправить на постеле мягкой свои усталые косточки?
— Уж не Григорий ли вернулся ненароком? — мелькает в голове
девушки мысль, не дававшая ей
покоя за последние дни.
Сначала дичившаяся его, Талечка с течением времени привыкла к нему, стала разговорчивее и откровеннее, но в ее детских глазках он никогда не мог прочесть ни малейшего смущения даже в ответ на бросаемые им порой страстные, красноречивые взгляды — ясно было, что ему ни на мгновение не удалось нарушить сердечный
покой молодой
девушки, не удалось произвести ни малейшей зыби на зеркальной поверхности ее души.
К довершению своего ужаса, он стал убеждаться, что безумно любит эту посрамившую его
девушку. Каприз своенравного человека постепенно вырос в роковую страсть. Граф положительно не находил себе
покоя ни днем, ни ночью. Образ княжны, повторяем, неотступно носился перед ним. Он жаждал видеть ее и боялся с нею встречи.
Девушка так растрогалась от этой, вероятно, совсем неожиданной ею ласки, что заплакала и убежала во внутренние
покои.
Здесь ее раздевали и укладывали на атласные подушки широкого турецкого дивана, на котором с краю садились и сами супруги пить чай. И во все это время они не говорили, а только любовались, глядя на спящую
девушку. Когда же наставал час идти к
покою, Степанида Васильевна вставала, чтобы легкою стопою по мягким коврам перейти в смежную комнату, где была ее опочивальня, а Степан Иванович в благодарном молчании много раз кряду целовал руки жены и шептал ей...
После похорон отца, княжна Марья заперлась в своей комнате и никого не впускала к себе. К двери подошла
девушка сказать, что Алпатыч пришел опросить приказания об отъезде. (Это было ещё до разговора Алпатыча с Дроном.) Княжна Марья приподнялась с дивана, на котором она лежала, и сквозь затворенную дверь проговорила, что она никуда и никогда не поедет и просит, чтоб ее оставили в
покое.
Но он и в этот раз не пошевелился, и все тем же неизвестным, пугающим своей неподвижностью и
покоем осталось его порозовевшее лицо. И, отвернувшись, охватив колена голыми, нежно розовеющими руками,
девушка закинула голову и неподвижно уставилась в потолок черными провалами немигающих глаз. И в зубах ее, стиснутая крепко, застыла недокуренная потухшая папироса.
Но благородство и гордость Марчеллы были подвергнуты слишком тяжелому испытанию: мать ее беспрестанно укоряла их тяжкою бедностью, — ее престарелые годы требовали удобств и
покоя, — дитя отрывало руки от занятий, — бедность всех их душила. О Марчелле пошли недобрые слухи, в которых имя доброй
девушки связывалось с именем богатого иностранца. К сожалению, это не было пустою басней. Марчелла скрывалась от всех и никому не показывалась. Пик и Мак о ней говорили только один раз, и очень немного. Пик сказал...