Неточные совпадения
Чем больше Кити наблюдала своего неизвестного друга, тем более
убеждалась, что эта
девушка есть то самое совершенное существо, каким она ее себе представляла, и тем более она желала познакомиться с ней.
Клим услышал нечто полупонятное, как бы некий вызов или намек. Он вопросительно взглянул на
девушку, но она смотрела в книгу. Правая рука ее блуждала в воздухе, этой рукой, синеватой в сумраке и как бы бестелесной, Нехаева касалась лица своего, груди, плеча, точно она незаконченно крестилась или хотела
убедиться в том, что существует.
Клим шел во флигель тогда, когда он узнавал или видел, что туда пошла Лидия. Это значило, что там будет и Макаров. Но, наблюдая за
девушкой, он
убеждался, что ее притягивает еще что-то, кроме Макарова. Сидя где-нибудь в углу, она куталась, несмотря на дымную духоту, в оранжевый платок и смотрела на людей, крепко сжав губы, строгим взглядом темных глаз. Климу казалось, что в этом взгляде да и вообще во всем поведении Лидии явилось нечто новое, почти смешное, какая-то деланная вдовья серьезность и печаль.
Девушка начинала тем, что не пойдет за него; но постепенно привыкала иметь его под своею командою и,
убеждаясь, что из двух зол — такого мужа и такого семейства, как ее родное, муж зло меньшее, осчастливливала своего поклонника; сначала было ей гадко, когда она узнавала, что такое значит осчастливливать без любви; был послушен: стерпится — слюбится, и она обращалась в обыкновенную хорошую даму, то есть женщину, которая сама-то по себе и хороша, но примирилась с пошлостью и, живя на земле, только коптит небо.
Лопухов наблюдал Верочку и окончательно
убедился в ошибочности своего прежнего понятия о ней, как о бездушной
девушке, холодно выходящей по расчету за человека, которого презирает: он видел перед собою обыкновенную молоденькую
девушку, которая от души танцует, хохочет; да, к стыду Верочки, надобно сказать, что она была обыкновенная
девушка, любившая танцовать.
Он так жадно смотрел на
девушку, что Калерия Степановна уж подумывала, не оставить ли их одних; но взглянула на Клобутицына и
убедилась, что он совсем пьян.
В это время мимо них прошел Лаптев; он вел Лу-шу, отыскивая место для кадрили.
Девушка шла сквозь строй косых и завистливых взглядов с гордой улыбкой на губах. Раиса Павловна опять испытывала странное волнение и боялась взглянуть на свою любимицу; по восклицанию Прейна она еще раз
убедилась в начинавшемся торжестве Луши.
— Да-а, — задумчиво заговорила
девушка, — с каждым днем я все больше
убеждаюсь, что жить — трудно… Что мне делать? Замуж идти? За кого? За купчишку, который будет всю жизнь людей грабить, пить, в карты играть? Не хочу! Я хочу быть личностью… я — личность, потому что уже понимаю, как скверно устроена жизнь. Учиться? Разве отец пустит… Бежать? Не хватает храбрости… Что же мне делать?
Вы говорите: естественно! Естественно есть. И есть радостно, легко, приятно и не стыдно с самого начала; здесь же и мерзко, и стыдно, и больно. Нет, это неестественно! И
девушка неиспорченная, я
убедился, всегда ненавидит это.
Дутлов, наконец, понял, что это была не шутка, и стал собирать и укладывать в конверт деньги, которые он разложил было считать; но руки его дрожали, и он всё взглядывал на
девушек, чтоб
убедиться, что это не смех.
— Значит, уважаете, — утвердительно заключила
девушка. — Ну, так поезжайте сейчас же на сходку! Сейчас поезжайте! Там вы сами воочию
убедитесь, насколько тут правды — и если да, то постарайтесь своим поведением доказать товарищам, что они на ваш счет заблуждаются. Поезжайте! Вот вам рука моя на счастье… Я буду ждать вас…
Скоро явилась возможность
убедиться, что я не ошибаюсь на этот счет, — и я запишу здесь открытия, какие являл мне сложный характер этой
девушки, втихомолку разыгравшей свой страстный роман в то время, когда все мы считали его безвозвратно поконченным и даже позабытым ею самою.
В первую же минуту,
убедившись в этом, Игорь почувствовал ледяной холод во всем теле. Он смертельно испугался за своего друга. Холодные мурашки забегали по спине и липкие капли пота внезапно выступили на лбу юноши… Что, если Мила умирает? Что, если шальная пуля сразила ее на смерть? Он по-прежнему чувствовал на своем плече заметно отяжелевшую головку
девушки, и сердце его сжалось больнее…
От особой ли манеры кокетничать или от близорукости, глаза ее были прищурены, нос был нерешительно вздернут, рот мал, профиль слабо и вяло очерчен, плечи узки не по летам, но тем не менее
девушка производила впечатление настоящей красавицы, и, глядя на нее, я мог
убедиться, что русскому лицу для того, чтобы казаться прекрасным, нет надобности в строгой правильности черт, мало того, даже если бы
девушке вместо ее вздернутого носа поставили другой, правильный и пластически непогрешимый, как у армяночки, то, кажется, от этого лицо ее утеряло бы всю свою прелесть.
Но странное дело, молодая
девушка почувствовала, что это злорадство смешано у нее в уме и сердце с чувством торжества победы над любимым человеком, победы, которую как будто она ждала долго и напрасно и только теперь
убедилась, что момент ее близок. Это поразило княжну Людмилу Васильевну.
— Ништо, пусть ко мне идет в дворовые, к Катерине — так звали его старшую дочь — в сенные
девушки… — молвил Малюта,
убедившись, что ни Григорий Семенович, ни Татьяна не виноваты в неудаче и печальном исходе всесторонне обдуманного плана.
Убедившись, что молодая
девушка только в обмороке, он, казалось, не допытывался умом его причины и спокойно стал рассматривать лежащую.
— Она христианка. Она христианка, и я докажу вам это, господа присяжные заседатели! Показания свидетельниц госпож Пустошкиной и Кравченко и признания самой Карауловой нарисовали нам полную картину того, каким путем пришла она к этому мучительному положению. Неопытная, наивная
девушка, быть может, только что оторванная от деревни, от ее невинных радостей, она попадает в руки грязного сластолюбца и, к ужасу своему,
убеждается, что она беременна. Родив где-нибудь в сарае, она…
Преданная своей барыне, любящая ее до обожания, молодая
девушка,
убедившись, что «черномазый», как она звала графа Сигизмунда Владиславовича, интригует против Надежды Корнильевны и восстанавливает против нее графа, не упускала случая, чтобы не подстеречь, когда граф Петр Васильевич останется наедине со своим приятелем, и не подслушать, не плетет ли что «черномазый» на графинюшку.
К довершению своего ужаса, он стал
убеждаться, что безумно любит эту посрамившую его
девушку. Каприз своенравного человека постепенно вырос в роковую страсть. Граф положительно не находил себе покоя ни днем, ни ночью. Образ княжны, повторяем, неотступно носился перед ним. Он жаждал видеть ее и боялся с нею встречи.
— Вы удивляетесь? Я вчера
убедился в таких вещах, которые не оставили во мне ни малейшего сомнения в глубокой испорченности этой
девушки, принявшей на себя личину вашей племянницы.
— Нет, — покачала головой молодая
девушка, — мне осталось только умереть… Он меня не любит… Я в том
убедилась… К родителям я не вернусь… Ему я не нужна… Он не знает, как от меня отделаться… Я сама вижу…
— Так бери же меня… Буду знать я, по крайней мере, что никому, кроме тебя, не достануся, и
убедишься ты, что поклеп взводил на меня, красную
девушку…
— Знаю, но это сходство только с первого взгляда. Оно действительно бросается в глаза, но когда ты приглядишься к этой
девушке, то, конечно,
убедишься, что у княжны с ней далеко не одни и те же лицо и фигура.