Неточные совпадения
Дед мой, гвардии сержант Порфирий Затрапезный, был одним из взысканных фортуною и владел значительными поместьями. Но так как от него родилось много детей — сын и девять дочерей, то отец мой, Василий Порфирыч, за выделом сестер, вновь спустился на степень дворянина средней руки. Это заставило его подумать о выгодном браке, и, будучи уже сорока лет, он
женился на пятнадцатилетней купеческой дочери, Анне Павловне Глуховой, в чаянии получить за нею богатое приданое.
После святок мать отвела меня и Сашу, сына дяди Михаила, в школу. Отец Саши
женился, мачеха с первых же дней невзлюбила пасынка, стала бить его, и, по настоянию бабушки,
дед взял Сашу к себе. В школу мы ходили с месяц времени, из всего, что мне было преподано в ней, я помню только, что на вопрос: «Как твоя фамилия?» — нельзя ответить просто: «Пешков», — а надобно сказать: «Моя фамилия — Пешков». А также нельзя сказать учителю: «Ты, брат, не кричи, я тебя не боюсь…»
Его немой племянник уехал в деревню
жениться; Петр жил один над конюшней, в низенькой конуре с крошечным окном, полной густым запахом прелой кожи, дегтя, пота и табака, — из-за этого запаха я никогда не ходил к нему в жилище. Спал он теперь, не гася лампу, что очень не нравилось
деду.
— Табак нюхаешь. Нет, проиграл ты, ошибся.
Женился бы в своё время на бедной девушке, на сироте, она бы тебе благодарно детей родила, был бы ты теперь, как я,
дед. А ты допустил — помнишь?
— Видишь ты: думал я, что быть мне колдуном, — очень душа моя тянулась к этому. У меня и
дед с материной стороны колдун был и дядя отцов — тоже. Дядя этот — в нашей стороне — знаменитейший ведун и знахарь, пчеляк тоже редкий, — по всей губернии его слава известна, его даже и татаре, и черемисы, чуваши — все признают. Ему уж далеко за сто лет, а он годов семь тому назад взял девку, сироту-татарку, — дети пошли.
Жениться ему нельзя уж — трижды венчался.
Но пока отцы и
деды Макара воевали с тайгой, жгли ее огнем, рубили железом, сами они незаметно дичали.
Женясь на якутках, они перенимали якутский язык и якутские нравы. Характеристические черты великого русского племени стирались и исчезали.
Да-с, но в то же время это показывает, что они совершенно не понимают духа времени: я, по моей болезни, изъездил всю Европу, сталкивался с разными слоями общества и должен сказать, что весьма часто встречал взгляды и понятия, которые прежде были немыслимы; например-с: еще наши отцы и
деды считали за величайшее несчастие для себя, когда кто из членов семейств
женился на какой-нибудь актрисе, цыганке и тем более на своей крепостной; а нынче наоборот; один английский врач, и очень ученый врач, меня пользовавший, узнав мое общественное положение, с первых же слов спросил меня, что нет ли у русской аристократии обыкновения
жениться в близком родстве?
Я припомнил, что действительно отец мой был женат на троюродной сестре,
дед — вряд ли не на двоюродной, и что еще при Иоанне Грозном один из моих прадедов
женился на такой близкой родне, что патриарх даже разгневался!..
От скуки разговариваю я с
дедом и узнаю от него, что
женился он 16 лет, что у него было 18 детей, из которых умерло только трое, что у него живы еще отец и мать; отец и мать — «киржаки», то есть раскольники, не курят и за всю свою жизнь не видали ни одного города, кроме Ишима, а он,
дед, как молодой человек, позволяет себе побаловаться — курить.
— Видишь ли, Беко, — солгала я, — у нас затевается праздник… ты знаешь, свадьба моего отца… он
женится на знатной русской девушке. Я хочу одеться сазандаром и спеть песню в честь новой
деды.
— А я так очень несчастна, страшно несчастна, Юлико! — вырвалось у меня, и вдруг я разрыдалась совсем по-детски, зажимая глаза кулаками, с воплями и стонами, заглушаемыми подушкой. Я упала на изголовье больного и рыдала так, что, казалось, грудь моя разорвется и вся моя жизнь выльется в этих слезах. Плача, стеная и всхлипывая, я рассказала ему, что папа намерен
жениться, но что я не хочу иметь новую маму, что я могу любить только мою покойную
деду и т. д., и т. д.
Здравствуйте
женившись, дурак и дура,
Еще… тота и фигура!
Теперь-то прямое время вам повеселитца,
Теперь-то всячески поезжаным должно беситца.
Ну Мордва, ну Чуваша, ну Самоеды!
Начните веселье, молодые,
деды!
Балалайки, гудки, рожки и волынки!
Сберите и вы бурлацки рынки.