Неточные совпадения
И по взгляду Алексея Кирилловича, как он оглядел стол, и как
сделал знак головой дворецкому, и как предложил Дарье Александровне выбор между ботвиньей и
супом, она поняла, что всё делается и поддерживается заботами самого хозяина.
— Что ты! Вздор какой! Это ее манера…. Ну давай же, братец,
суп!… Это ее манера, grande dame, [важной дамы,] — сказал Степан Аркадьич. — Я тоже приеду, но мне на спевку к графине Бониной надо. Ну как же ты не дик? Чем же объяснить то, что ты вдруг исчез из Москвы? Щербацкие меня спрашивали о тебе беспрестанно, как будто я должен знать. А я знаю только одно: ты
делаешь всегда то, что никто не
делает.
В это время стоявший позади лакей утер посланнику нос, и очень хорошо
сделал, иначе бы канула в
суп препорядочная посторонняя капля.
— Надо, чтобы Пашенька сегодня же нам малинового варенья прислала; питье ему
сделать, — сказал Разумихин, усаживаясь на свое место и опять принимаясь за
суп и за пиво.
Отчего прежде, если подгорит жаркое, переварится рыба в ухе, не положится зелени в
суп, она строго, но с спокойствием и достоинством
сделает замечание Акулине и забудет, а теперь, если случится что-нибудь подобное, она выскочит из-за стола, побежит на кухню, осыплет всею горечью упреков Акулину и даже надуется на Анисью, а на другой день присмотрит сама, положена ли зелень, не переварилась ли рыба.
— А ты напиши тут, что нужно, — продолжал Тарантьев, — да не забудь написать губернатору, что у тебя двенадцать человек детей, «мал мала меньше». А в пять часов чтоб
суп был на столе! Да что ты не велел пирога
сделать?
Трудно было и обедать: чуть зазеваешься, тарелка наклонится, и ручей
супа быстро потечет по столу до тех пор, пока обратный толчок не погонит его назад. Мне уж становилось досадно:
делать ничего нельзя, даже читать. Сидя ли, лежа ли, а все надо думать о равновесии, упираться то ногой, то рукой.
Нас было велено содержать на хлебе и воде, ректор прислал какой-то
суп, мы отказались и хорошо
сделали: как только смерклось и университет опустел, товарищи принесли нам сыру, дичи, сигар, вина и ликеру.
— За пакостные дела — больше не за что. За хорошие дела не вызовут, потому незачем. Вот, например, я: сижу смирно, свое дело
делаю — зачем меня вызывать! Курица мне в
суп понадобилась, молока горшок, яйца — я за все деньги плачу. Об чем со мной разговаривать! чего на меня смотреть! Лицо у меня чистое, без отметин — ничего на нем не прочтешь. А у тебя на лице узоры написаны.
Взглянув на наплаканные глаза Лизы, она
сделала страдальческую мину матери, оскорбленной непочтительною дочерью, и стала разливать
суп с кнелью.
— Нет, вдруг это как-то случилось. К обеду пришел он из казенной палаты, скушал тарелку
супу и говорит:"Я, Машенька, прилягу". А через час велел послать за духовником и, покуда ходили, все распоряжения
сделал. Представь себе, я ничего не знала, а ведь у него очень хороший капитал был!
Так и
сделали. Она ушла в родильный дом; он исподволь подыскивал квартиру. Две комнаты; одна будет служить общею спальней, в другой — его кабинет, приемная и столовая. И прислугу он нанял, пожилую женщину, не ветрогонку и добрую; сумеет и
суп сварить, и кусок говядины изжарить, и за малюткой углядит, покуда матери дома не будет.
— Ну, да…
Суп тоже отнюдь не ваш пюре, который у вас прескверно
делают; вели приготовить a la tortue, чтоб совсем пикан был — comprenez vous? [черепаховый… понимаешь? (франц.).]
Порфирий Владимирыч перекрестился и проглотил две ложки
супу.
Сделавши это, он опять положил ложку в тарелку и опрокинулся на спинку стула в знак предстоящего разговора.
Так и
сделали. Покуда разливали
суп, Иудушка, выбрав приличный сюжет, начинает беседу с батюшками, преимущественно, впрочем, обращая речь к отцу благочинному.
— Что вы
делаете, господин Потапов? — сказал он вдруг довольно строго. — Вы смотрите на другой человек, как другой человек кушает, а ваш
суп стынет.
— Этот
суп похож вкусом на лакрицу, — сказал он, улыбаясь; он
делал над собою усилия, чтобы казаться приветливым, но не удержался и сказал: — Никто у нас не смотрит за хозяйством… Если уж ты так больна или занята чтением, то, изволь, я займусь нашей кухней.
— А, да, позабыл, извините. Знаю ваш вкус. Мы, сударь, лакомы до тоненьких немочек; мы, дескать, душа ты правдивая, Яков Петрович, лакомы с тобою до тоненьких, хотя, впрочем, и не лишенных еще приятности немочек; квартиры у них нанимаем, их нравственность соблазняем, за бир-суп да мильх-суп наше сердце им посвящаем да разные подписки даем, — вот что мы
делаем, Фоблаз ты такой, предатель ты этакой!
Эх, до чего я дописался! Прощай! До другого раза. Что ты
делаешь в Петербурге? Кстати: Савелий, мой деревенский повар, велит тебе кланяться. Он тоже постарел, но не слишком, потолстел и обрюзг немного. Так же хорошо
делает куриные
супы с разварными луковицами, ватрушки с узорчатой каймой и пигус — знаменитое степное блюдо пигус, от которого у тебя язык побелел и стоял колом в течение целых суток. Зато жареное он по-прежнему засушивает так, что хоть стучи им по тарелке — настоящий картон. Однако прощай!
Однажды у него заболела жена. Он позвал доктора и спросил, чем ее лечить. Доктор велел
сделать ей
суп из лягушек. Гальвани велел наловить съедобных лягушек. Ему наловили, убили их и положили к нему на стол.
Нечего
делать, глотаю пустой
суп (потому что с редкой предусмотрительностью Султана и тут осталась верна себе и повытаскала из него все клецки) и посылаю Анюту за колбасой, долженствующей заменить мне второе блюдо.