Неточные совпадения
Дамы на водах еще верят
нападениям черкесов среди белого
дня; вероятно, поэтому Грушницкий сверх солдатской шинели повесил шашку и пару пистолетов: он был довольно смешон в этом геройском облачении. Высокий куст закрывал меня от них, но сквозь листья его я мог видеть все и отгадать по выражениям их лиц, что разговор был сентиментальный. Наконец они приблизились к спуску; Грушницкий взял за повод лошадь княжны, и тогда я услышал конец их разговора...
— Но, государи мои, — продолжал он, выпустив, вместе с глубоким вздохом, густую струю табачного дыму, — я не смею взять на себя столь великую ответственность, когда
дело идет о безопасности вверенных мне провинций ее императорским величеством, всемилостивейшей моею государыней. Итак, я соглашаюсь с большинством голосов, которое решило, что всего благоразумнее и безопаснее внутри города ожидать осады, а
нападения неприятеля силой артиллерии и (буде окажется возможным) вылазками — отражать.
На другой
день, возвращаясь от обедни, она увидела Ивана Игнатьича, который вытаскивал из пушки тряпички, камушки, щепки, бабки и сор всякого рода, запиханный в нее ребятишками. «Что бы значили эти военные приготовления? — думала комендантша, — уж не ждут ли
нападения от киргизцев? Но неужто Иван Кузмич стал бы от меня таить такие пустяки?» Она кликнула Ивана Игнатьича, с твердым намерением выведать от него тайну, которая мучила ее дамское любопытство.
Через два
дня, вечером, у него сидела Марина, в платье цвета оксидированного серебра. Крэйтон предугадал верно: она смеялась, слушая рассказ о
нападении на поезд, о злоключениях и бешенстве англичанина.
Слух о сем происшествии в тот же
день дошел до Кирила Петровича. Он вышел из себя и в первую минуту гнева хотел было со всеми своими дворовыми учинить
нападение на Кистеневку (так называлась деревня его соседа), разорить ее дотла и осадить самого помещика в его усадьбе. Таковые подвиги были ему не в диковину. Но мысли его вскоре приняли другое направление.
Устенька боялась какой-нибудь грубой выходки, открытого
нападения, но все
дело ограничивалось молчаливым преследованием.
Прейн, заложив руки в карманы, едва заметно улыбался, покуривая короткую венскую трубочку. Он знал о заговоре через Майзеля и сам назначил
день, когда сделать
нападение на набоба.
Прасковья же Ивановна, как и многие слабые особы, сами долго позволяющие себя обижать без протеста, отличалась необыкновенным азартом
нападения при первом выгодном для себя обороте
дела.
Многое еще рассказывал Морозов про
дела государственные, про
нападения крымцев на рязанские земли, расспрашивал Серебряного о литовской войне и горько осуждал Курбского за бегство его к королю. Князь отвечал подробно на все вопросы и наконец рассказал про схватку свою с опричниками в деревне Медведевке, про ссору с ними в Москве и про встречу с юродивым, не решившись, впрочем, упомянуть о темных словах последнего.
Тут Хаджи-Мурат рассказал все свои военные
дела. Их было очень много, и Лорис-Меликов отчасти знал их. Все походы и набеги его были поразительны по необыкновенной быстроте переходов и смелости
нападений, всегда увенчивавшихся успехами.
Повсюду раздавались крики, что
нападение —
дело Граса Парана и его сторонников.
Несмотря на то, что казаки каждый час ожидали переправы и
нападения абреков с татарской стороны, особенно в мае месяце, когда лес по Тереку так густ, что пешему трудно пролезть чрез него, а река так мелка, что кое-где можно переезжать ее в брод, и несмотря на то, что
дня два тому назад прибегал от полкового командира казак [Прибегал значит на казачьем наречьи приезжал верхом.] с цыдулкой, [Цыдулой называется циркуляр, рассылаемый по постам.] в которой значилось, что, по полученным чрез лазутчиков сведениям, партия в восемь человек намерена переправиться через Терек, и потому предписывается наблюдать особую осторожность, — на кордоне не соблюдалось особенной осторожности.
Пришедшие на помощь казаки князя Трубецкого решили участь этого
дня: их неожиданное
нападение расстроило поляков, и гетман Хоткевич, отступая в беспорядке за Москву-реку, остановился у Поклонной горы.
Уходить поздно. Надо находить другой выход. Зная диспозицию
нападения врага, вмиг соображаю и успокаиваюсь: первое
дело следить за Дылдой и во что бы то ни стало не дать потушить лампу: «темная» не удастся, при огне не решатся. Болдоха носит бороду — значит, трусит. Когда Болдоха меня узнает, я скажу ему, что узнал Безухого, открою секрет его шапки — и кампания выиграна. А пока буду следить за каждым, кто из чужих полезет к столу, чтобы сорвать лампу. Главное — за Дылдой.
Лемарен не был так глуп, чтобы лезть на человека с револьвером, хотя бы этот человек держал в одной руке только что скинутую юбку: револьвер был у меня в другой руке, и я собирался пустить его в
дело, чтобы отразить
нападение. Оно не состоялось — вся троица понеслась обратно, грозя кулаками. Варрен хромал сзади. Я еще не опомнился, но уже видел, что отделался дешево. Эстамп подошел ко мне с бледным и серьезным лицом.
Первым
делом, конечно, была истоплена монастырская баня, — Арефа едва дождался этого счастья. Узникам всего тяжелее доставалось именно это лишение. Изъеденные кандалами ноги ему перевязала Охоня, — она умела ходить за больными, чему научилась у матери. В пограничных деревнях, на которые делались постоянные
нападения со стороны степи, женщины умели унимать кровь, делать перевязки и вообще «отхаживать сколотых».
Мы обошли множество деревень, являясь то там, то здесь, чтобы встретить предполагаемое
нападение; мы забирались в такую глушь Болгарии, что нас не находили транспорты с провиантом, и нам приходилось голодать, растягивая двухдневную порцию сухарей на пять и более
дней.
Впрочем, нельзя не отличить в этих
нападениях двух сторон: одна — на самое
дело, — и это насмешки, очень невинные и снисходительные; другая — на те средства, которыми хотят привлекать к себе, — на щегольство, прикрасы личные и пр.
И ежели она, в самом
деле, не имела практического успеха, то не от слабости
нападений на те или другие пороки: нет, на что она нападала, тому доставалось от нее очень сильно.
Полная терпимость и невмешательство школы в
дело религиозного обучения, провозглашенные Овэном, подали повод к
нападению.
Сейчас же схватить и обличить бездельника было опасно, уберечься от его
нападения не было никакой возможности:
дело было в степи.
Однако, невзирая на это грозное предупреждение, студенты решились не расходиться до окончания сходки и, в случае
нападения войска или жандармов, стоять смирно и отнюдь не пускать в
дело палок.
— Не
дело вы задумали, добрые молодцы. Здесь вы нужны на подмогу дяде, да и в случае
нападения кочевников… Кто же примет начальство над людьми? С хозяевами и все дворовые люди, и старые поселенцы охотно пойдут в бой и отразят нехристей, а нашим довольно и меня с Кольцом. С ними мы управимся… Мы их знаем и они нас… Да и
дело ведь оставить на одного дядю нельзя, в годах уже он, а вы молоды… С кем ему будет тут посоветоваться?
На другой
день Екатерина посетила порт и ездила за двадцать верст в море, где флот произвел в глазах ее учение с пальбою и разные эволюции, окончившиеся примерным
нападением на деревянную крепостицу, нарочно для этого устроенную на северном берегу рейда.
Прибыв в Гирсово, он увидел всю опасность своего положения, но это нимало его не беспокоило. Суворов сам говаривал, что был чрезвычайно счастлив тем, что ему поручали всегда самые опасные
дела, за которые никто не хотел браться, а поэтому волей-неволей представляли ему случай к отличию. Несмотря на всю невыгодность положения, Александру Васильевичу удалось отразить сильное
нападение турок на Гирсово и удержать эту крепость во власти русских.
Долго в размышлении стояла осиротевшая шайка; наконец решили выбрать трех уполномоченных послов и послать к становому в Пропойск с предложением сдачи без всякой капитуляции, только с просьбой прибыть поспешней, дабы предупредить
нападение крестьян. Ночью прибыл становой, насчитал 140 человек оставшихся под ружьем, обезоружил их и на другой
день торжественно вступил в Пропойск с приведенной им главной армией, положившей перед ним оружие.
Тихон был самый полезный и храбрый человек в партии. Никто больше его не открыл случаев
нападения, никто больше его не побрал и не побил французов; и вследствие этого он был шут всех казаков, гусаров и сам охотно поддавался этому чину. Теперь Тихон был послан Денисовым, в ночь еще, в Шамшево для того, чтобы взять языка. Но, или потому что он не удовлетворился одним французом, или потому что он проспал ночь, он
днем залез в кусты, в самую середину французов и, как видел с горы Денисов, был открыт ими.
В утреннее
нападение на фуры
дело сделалось с такою поспешностью, что бывших при фурах французов всех перебили и захватили живым только мальчишку барабанщика, который был отсталый и ничего не мог сказать положительно о том, какие были войска в колонне.
На другой
день французы не возобновляли
нападения, и остаток Багратионова отряда присоединился к армии Кутузова.