Неточные совпадения
Князь же, напротив, находил за
границей всё скверным, тяготился европейской жизнью,
держался своих русских привычек и нарочно старался выказывать себя за
границей менее Европейцем, чем он был
в действительности.
Матушка и моя старая няня, возвращавшаяся с нами из-за
границы, высвободившись из-под вороха шуб и меховых одеял, укутывавших наши ноги от пронзительного ветра, шли
в «упокой» пешком, а меня Борис Савельич нес на руках, покинув предварительно свой кушак и шапку
в тарантасе.
Держась за воротник его волчьей шубы, я мечтал, что я сказочный царевич и еду на сказочном же сером волке.
Чай прошел
в самой непринужденной дружеской беседе, причем все старались только об одном: чтобы как можно угодить друг другу. Отец Крискент торжествовал и умиленно поглядывал на Татьяну Власьевну, выглядывавшую
в своем шелковом темно-синем сарафане настоящей боярыней. Гордей Евстратыч,
в новом городском платье, старался
держаться непринужденно и весело шутил. Когда подана была закуска, общее настроение достигло последних
границ умиления, и Нил Поликарпович еще раз облобызался с Гордеем Евстратычем.
Она чувствовала потребность высказаться пред Смолиным; ей хотелось убедить его, что она понимает значение его слов, она — не простая купеческая дочь, тряпичница и плясунья. Смолин нравился ей. Первый раз она видела купца, который долго жил за
границей, рассуждает так внушительно, прилично
держится, ловко одет и говорит с ее отцом — первым умником
в городе — снисходительным тоном взрослого с малолетним.
Княгиня умела
держаться скромно и благородно даже по отношению к падшим врагам своего рода:
в то же самое время, когда
в Петербурге злословили графиню Прасковью Ивановну Шереметеву, бывший французский посланник при русском дворе, граф Нельи, описал за
границею князя Платона Зубова, к которому свекор княгини, князь Яков Протозанов, «
в дом не ездил, а кланялся только для courtoisie [вежливости (франц.).]».
— Об том-то я и говорю. А впрочем, коли ты за
границу едешь, так меня
держись. Если на себя надеяться будешь — одни извозчики с ума сведут. А я тамошние порядки наизусть знаю. И что где спросить, и где что поесть, и где гривенничек сунуть — всё знаю. Я как приеду
в гостиницу — сейчас на кухню и повару полтинничек. Всё покажет. Обер-кельнеру тоже сунуть надо — первому за табльдотом подавать будут.
Кстати, два слова о северном олене. Южная
граница его распространения
в Уссурийском крае проходит от реки Саласу через верхнее течение Хунгари, потом Анюя, верховья Копи и выклинивается у моря около мыса Успения. Но и
в этих местах он немногочисленен и
держится на гольцах по вершинам гор, где есть достаточно корма.
Но все"пронесло", и я очутился
в восточной Франции на
границе Швейцарии,
в тех местах, где еще
держались части французской армии.