Неточные совпадения
Да, видно, Бог прогневался.
Как восемь лет исполнилось
Сыночку моему,
В подпаски свекор сдал его.
Однажды жду Федотушку —
Скотина уж пригналася,
На улицу иду.
Там видимо-невидимо
Народу! Я прислушалась
И бросилась в толпу.
Гляжу, Федота бледного
Силантий
держит за ухо.
«Что
держишь ты его?»
— Посечь хотим маненичко:
Овечками прикармливать
Надумал он волков! —
Я вырвала Федотушку,
Да с
ног Силантья-старосту
И сбила невзначай.
Молодой человек, у которого я отбил даму, танцевал мазурку в первой паре. Он вскочил с своего места,
держа даму
за руку, и вместо того, чтобы делать pas de Basques, [па-де-баск — старинное па мазурки (фр.).] которым нас учила Мими, просто побежал вперед; добежав до угла, приостановился, раздвинул
ноги, стукнул каблуком, повернулся и, припрыгивая, побежал дальше.
Пела она, размахивая пенсне на черном шнурке, точно пращой, и пела так, чтоб слушатели поняли: аккомпаниатор мешает ей. Татьяна,
за спиной Самгина, вставляла в песню недобрые словечки, у нее, должно быть, был неистощимый запас таких словечек, и она разбрасывала их не жалея. В буфет вошли Лютов и Никодим Иванович, Лютов шагал, ступая на пальцы
ног, сафьяновые сапоги его мягко скрипели, саблю он
держал обеими руками,
за эфес и
за конец, поперек живота; писатель, прижимаясь плечом к нему, ворчал...
Он встал и начал быстро пожимать руки сотрапезников, однообразно кивая каждому гладкой головкой, затем, высоко вскинув ее, заложив одну руку
за спину,
держа в другой часы и глядя на циферблат, широкими шагами длинных
ног пошел к двери, как человек, совершенно уверенный, что люди поймут, куда он идет, и позаботятся уступить ему дорогу.
Они, трое, все реже посещали Томилина. Его обыкновенно заставали
за книгой, читал он — опираясь локтями о стол, зажав ладонями уши. Иногда — лежал на койке, согнув
ноги,
держа книгу на коленях, в зубах его торчал карандаш. На стук в дверь он никогда не отвечал, хотя бы стучали три, четыре раза.
Мимо Самгина пронесли во двор убитого солдата, —
за руки
держал его человек с ватой в ухе,
за ноги — студент Панфилов.
— Ну, — чего там годить? Даже — досадно. У каждой нации есть царь, король, своя земля, отечество… Ты в солдатах служил? присягу знаешь? А я — служил. С японцами воевать ездил, — опоздал, на мое счастье, воевать-то. Вот кабы все люди евреи были, у кого нет земли-отечества, тогда — другое дело. Люди, милый человек, по земле ходят, она их
за ноги держит, от своей земли не уйдешь.
Когда арестованные, генерал и двое штатских, поднялись на ступени крыльца и следом
за ними волною хлынули во дворец люди, — озябший Самгин отдал себя во власть толпы, тотчас же был втиснут в двери дворца, отброшен в сторону и ударил коленом в спину солдата, — солдат, сидя на полу,
держал между
ног пулемет и ковырял его каким-то инструментом.
Толчки ветра и людей раздражали его. Варвара мешала, нагибаясь, поправляя юбку, она сбивалась с
ноги, потом, подпрыгивая, чтоб идти в
ногу с ним, снова путалась в юбке. Клим находил, что Спивак идет деревянно, как солдат, и слишком высоко
держит голову, точно она гордится тем, что у нее умер муж. И шагала она, как по канату, заботливо или опасливо соблюдая прямую линию. Айно шла
за гробом тоже не склоняя голову, но она шла лучше.
Вдруг этот разговор нарушен был чьим-то воплем с другой стороны. Из дверей другой людской вырвалась Марина и быстро, почти не перебирая
ногами, промчалась через двор.
За ней вслед вылетело полено, очевидно направленное в нее, но благодаря ее увертливости пролетевшее мимо. У ней, однако ж, были растрепаны волосы, в руке она
держала гребенку и выла.
И даже топнула на него
ногой. Затем дверь захлопнулась и уже заперлась на замок. Стебельков, все еще
держа меня
за плечо, поднял палец и, раздвинув рот в длинную раздумчивую улыбку, уперся в меня вопросительным взглядом.
Все это вздор, это подчиненные его небось распускают слух. Все они не имеют никакого влияния; они не так себя
держат и не на такой
ноге, чтоб иметь влияние… Вы уже меня простите, взялась не
за свое дело; знаете, что я вам посоветую? Что вам в Новгород ездить! Поезжайте лучше в Одессу, подальше от них, и город почти иностранный, да и Воронцов, если не испортился, человек другого «режиму».
У баб из корзин торчали головы кур и цыплят, в мешках визжали поросята, которых продавцы, вынимая из мешка, чтобы показать покупателю, непременно поднимали над головой,
держа за связанные задние
ноги.
— Жалости подобно! Оно хоть и по закону, да не по совести! Посадят человека в заключение, отнимут его от семьи, от детей малых, и вместо того, чтобы работать ему, да, может, работой на
ноги подняться, годами
держат его зря
за решеткой. Сидел вот молодой человек — только что женился, а на другой день посадили. А дело-то с подвохом было: усадил его богач-кредитор только для того, чтобы жену отбить. Запутал, запутал должника, а жену при себе содержать стал…
Первый завтрак у Стабровских опять послужил предметом ужаса для мисс Дудль. «Неорганизованная девочка» решительно не умела
держать себя
за столом, клала локти чуть не на тарелку, стучала ложкой, жевала, раскрывая рот, болтала
ногами и — о, ужас! — вытащила в заключение из кармана совсем грязный носовой платок. Мисс Дудль чуть не сделалось дурно.
Зайцы положительно травоядные животные, хотя имеют очень острые зубы, которыми больно кусаются, если возьмут их в руки неловко: живого зайца должно всегда
держать за уши и задние
ноги.
Мало этого, даже ночью сторожат зайцев на мирных гулянках большие совы и филины, [Мне рассказывали охотники, что совы и филины ловят по ночам зайцев следующим образом: они подстерегают их на тропах; одною
ногою сова вкогтится в зайца, другою ухватится
за ветку куста или дерева и таким образом
держит его до тех пор, пока он не выбьется из сил; тогда сова вкогтится в него и другою лапой и окончательно задушит.
Я не видел, куда показывал Ноздрин, и, поднявшись на
ноги, пошел
за ним следом. Едва мы сделали несколько шагов, как теперь он наткнулся на второй гроб, прикрытый сверху корьем. Представив себе мысленно, как расположено кладбище, я взял еще правее, но снова гроб преградил мне дорогу. Тогда я остановился, чтобы сообразить, куда
держать направление.
Но я заметил, что для больших людей так сидеть неловко потому, что они должны были не опускать своих
ног, а вытягивать и
держать их на воздухе, чтоб не задевать
за землю; я же сидел на роспусках почти с
ногами, и трава задевала только мои башмаки.
Я от радости
ног под собой не слыхал: не шел, а бежал вприпрыжку, так что надо было меня
держать за руки.
И башкирец очень охотно, отвязав плот от причала, засучив свои жилистые руки, став лицом к противоположному берегу, упершись
ногами, начал тянуть к себе канат обеими руками, и плот, отделяясь от берега, поплыл поперек реки; через несколько минут мы были на том берегу, и Евсеич, все
держа меня
за руку, походив по берегу, повысмотрев выгодных мест для уженья, до которого был страстный охотник, таким же порядком воротился со мною назад.
На дрожках ей было очень неловко сидеть. При каждом толчке она, чтоб удержаться, схватывалась
за мое пальто левой рукой, грязной, маленькой, в каких-то цыпках. В другой руке она крепко
держала свои книги; видно было по всему, что книги эти ей очень. дороги. Поправляясь, она вдруг обнажила свою
ногу, и, к величайшему удивлению моему, я увидел, что она была в одних дырявых башмаках, без чулок. Хоть я и решился было ни о чем ее не расспрашивать, но тут опять не мог утерпеть.
— Ничего; это у них хорошо приноровлено: они эдак кого волосом подщетинят, тому хорошо ходить нельзя, а на коне такой подщетиненный человек еще лучше обыкновенного сидит, потому что он, раскорякой ходючи, всегда
ноги колесом привыкает
держать и коня, как обручем, ими обтянет так, что ни
за что его долой и не сбить.
Четыре человека матросов около бруствера
за ноги и
за руки
держали окровавленный труп какого-то человека без сапог и шинели и раскачивали его, желая перекинуть через бруствер.
Десять рублей — это была огромная, сказочная сумма. Таких больших денег Александров никогда еще не
держал в своих руках, и он с ними распорядился чрезвычайно быстро:
за шесть рублей он купил маме шевровые ботинки, о которых она, отказывавшая себе во всем, частенько мечтала как о невозможном чуде. Он взял для нее самый маленький дамский размер, и то потом старушке пришлось самой сходить в магазин переменить купленные ботинки на недомерок.
Ноги ее были чрезвычайно малы.
Следующее лето было ужасно. Мало-помалу сестер начали возить по гостиницам к проезжающим господам, и на них установилась умеренная такса. Скандалы следовали
за скандалами, побоища
за побоищами, но сестры были живучи, как кошки, и все льнули, все желали жить. Они напоминали тех жалких собачонок, которые, несмотря на ошпаривания, израненные, с перешибленными
ногами, все-таки лезут в облюбованное место, визжат и лезут.
Держать при театре подобные личности оказывалось неудобным.
Измученный, голодный, оскорбленный, доведенный до исступления, лозищанин раскидал всех вцепившихся в него американцев, и только дюжий, как и он сам, немец еще
держал его сзади
за локти, упираясь
ногами… А он рвался вперед, с глазами, налившимися кровью, и чувствуя, что он действительно начинает сходить с ума, что ему действительно хочется кинуться на этих людей, бить и, пожалуй, кусаться…
— Никогда! Дурак не горит, не греет, глупые люди та же глина — в ненастье
за ноги держит, в добрую погоду — неродима!
— Не знаю, отчего, — согласился Тоббоган, — но, когда
держу девушку
за талию, а музыка вдруг раздастся,
ноги делаются точно мешки. Стою: ни взад, ни вперед.
Он крепко
держал Егорушку
за ногу и уж поднял другую руку, чтобы схватить его
за шею, но Егорушка с отвращением и со страхом, точно брезгуя и боясь, что силач его утопит, рванулся от него и проговорил...
— А ты — цыц! Заступник!.. Вот я те дам!.. — Отшвырнув сына в сторону, он ушёл в кузницу. Пашка встал на
ноги и, спотыкаясь, как слепой, пошёл в тёмный угол двора. Илья отправился
за ним, полный жалости к нему. В углу Пашка встал на колени, упёрся лбом в забор и,
держа руки на ягодицах, стал выть ещё громче. Илье захотелось сказать что-нибудь ласковое избитому врагу, но он только спросил Пашку...
— Распори, матрос, распори! Я тебе подмогу,
за ноги держать буду! — иронически поддакивает Еремей: он еще держится в шайке, но порою невыносим становится своей злобной ко всему иронией и грубыми плевками. Плюет направо и налево.
Драч подождал, пока прекратились судороги, отогнал собак, подвинувшихся ближе, и потом, взяв
за ногу и отворотив мерина на спину и велев Ваське
держать за ногу, начал свежевать.
Вместо Панкрата послышалось
за дверью странное мерное скрипенье машины, кованое постукиванье в пол, и в кабинете появился необычайной толщины человек, одетый в блузу и штаны, сшитые из одеяльного драпа. Левая его, механическая,
нога щелкала и громыхала, а в руках он
держал портфель. Его бритое круглое лицо, налитое желтоватым студнем, являло приветливую улыбку. Он по-военному поклонился профессору и выпрямился, отчего его
нога пружинно щелкнула. Персиков онемел.
— Она была босиком, — это совершенно точное выражение, и туфли ее стояли рядом, а чулки висели на ветке, — ну право же, очень миленькие чулочки, — паутина и блеск. Фея
держала ногу в воде, придерживаясь руками
за ствол орешника. Другая ее
нога, — капитан метнул Дигэ покаянный взгляд, прервав сам себя, — прошу прощения, — другая ее
нога была очень мала. Ну, разумеется, та, что была в воде, не выросла
за одну минуту…
Я должен был крепко
держать румпель и стойко держаться на
ногах сам, так как волнение метало «Эспаньолу», как качель, поэтому
за время вахты своей я думал больше удержать курс, чем что другое.
Дюрок миролюбиво улыбнулся, продолжая молча идти, рядом с ним шагал я. Вдруг другой парень, с придурковатым, наглым лицом, стремительно побежал на нас, но, не добежав шагов пяти, замер как вкопанный, хладнокровно сплюнул и поскакал обратно на одной
ноге,
держа другую
за пятку.
— По другим монастырям разошлем… Да и разослал бы раньше, кабы не эта наша княжиха. Нет моей силы на нее… Сам подневольный человек и ответ
за нее
держу. Ох, связала меня княжиха по рукам и по
ногам!
Горбун хотел бежать домой, но отец крепко
держал его
за плечо и, наклонив голову, шаркал по песку
ногами, как бы прислушиваясь к шороху и скрипу, едва различимому в сердитом крике рабочих.
Молодой, мельком взглянув на меня, снова опустил голову над кастрюлей. Я тихонько толкнул
ногою его
ногу, — он изумленно и гневно уставился на меня синими глазами,
держа кастрюлю
за ручку и как бы собираясь швырнуть ею в меня. Но, увидев, что я подмигиваю ему, сказал спокойно...
— А ну скорее;
держи ровно, чтоб не бился! Сергей взял Федю
за ноги и
за руки, а Катерина Львовна одним движением закрыла детское личико страдальца большою пуховою подушкою и сама навалилась на нее крепкой, упругой грудью.
Стрелки стояли во фронте. Венцель, что-то хрипло крича, бил по лицу одного солдата. С помертвелым лицом,
держа ружье у
ноги и не смея уклоняться от ударов, солдат дрожал всем телом. Венцель изгибался своим худым и небольшим станом от собственных ударов, нанося их обеими руками, то с правой, то с левой стороны. Кругом все молчали; только и было слышно плесканье да хриплое бормотанье разъяренного командира. У меня потемнело в глазах, я сделал движение. Житков понял его и изо всех сил дернул
за полотнище.
Он сидел около больной и
держал ее
за руку; ключница Марфа стояла в
ногах, пригорюнившись, и вздыхала; молодая горничная девка приготовляла новый горчичник, перемарав в нем руки и лицо.
Он говорил нараспев и прятал лицо, все круче выгибая спину,
держа себя рукою
за пальцы
ноги и для чего-то дергая ее вверх. Казалось — он колдует, говорит заклинание на кровь.
Захлебываясь водою и судорожно барахтаясь руками и
ногами,
за которые его крепко
держали сторожа, он, задыхаясь, выкрикивал бессвязную речь, о которой невозможно иметь представления, не слышав ее на самом деле.
Тут только мельник заметил, что подсыпку плохо
держат ноги и что парубки опять подбили ему левый глаз. Харя была у этого подсыпки, сказать правду, такая паскудная, что всякому человеку, при взгляде на нее, хотелось непременно плюнуть. А поди ты: до девчат был самый проворный человек, и не раз-таки парни делали на него облаву и бивали до полусмерти… Что бивали, это, конечно, еще не большое диво, а то чудно, что было-таки
за что бить!
— Спасибо, — продолжал Петр, — я тебя
за это в первый раз, как хлестать станут,
за ноги подержу, и уж крепко, не бойся, не вывернешься.
— О, я не хочу иметь роги! бери его, мой друг Гофман,
за воротник, я не хочу, — продолжал он, сильно размахивая руками, причем лицо его было похоже на красное сукно его жилета. — Я восемь лет живу в Петербурге, у меня в Швабии мать моя, и дядя мой в Нюренберге; я немец, а не рогатая говядина! прочь с него всё, мой друг Гофман!
держи его
за рука и
нога, камрад мой Кунц!
В станционной комнате
за столом сидел исправник, тот самый, о котором с таким презрением говорил Степан Осипович. Это был человек коренастый, приземистый, с очень густою растительностью на голове, но лишь с небольшими усами и бородкой. Вся фигура его напоминала среднего роста медведя, а манера
держать голову на короткой шее и взгляд маленьких, но очень живых глаз еще усиливали это сходство. На нем была старая форменная тужурка, подбитая мехом, а на
ногах большие теплые валенки.