Неточные совпадения
Апостол-воин, готовый проповедовать крестовый поход и идти во главе его, готовый отдать за свой народ свою душу, своих
детей, нанести и вынести страшные удары, вырвать душу врага, рассеять его прах… и, позабывши потом победу, бросить окровавленный меч свой вместе с ножнами в глубину морскую…
И на кого, как не на одну только богородицу, надеяться этим большим
детям, с мужественными и простыми сердцами, этим смиренным
воинам, ежедневно выходящим из своих промозглых, настуженных землянок на привычный подвиг терпения и отваги?
Она произвела, что
воины одного полка считали себя
детьми одного семейства, гордились друг другом и стыдились друг за друга...
«
Воины! В последний раз да обратятся глаза ваши на сей град, славный и великолепный: судьба его написана теперь на щитах ваших! Мы встретим вас со слезами радости или отчаяния, прославим героев или устыдимся малодушных. Если возвратитесь с победою, то счастливы и родители и жены новогородские, которые обнимут
детей и супругов; если возвратитесь побежденные, то будут счастливы сирые, бесчадные и вдовицы!.. Тогда живые позавидуют мертвым!
— Магома! — важно начал Бекир, — законами Корана запрещается младшим учить старших. Ты еще не
воин, а
ребенок. Помни… в Кабарде не нарушают данного слова… А мы оба с тобой, Магома, родом из Кабарды!
К тому ж он знал Луизу как
дитя, а образ детский — не сильный проводник к сердцу двадцатилетнего пригожего
воина, которому каждый побежденный городок дарит вместе с лаврами и свежие мирты [Мирт — южное вечнозеленое дерево или кустарник с душистыми белыми цветами.
Дух их окрыляют имя
воинов Карла, везде победителя, народная и личная честь, чувство преимущества выгодной позиции и воинского искусства, мщение за смерть братьев, зарезанных на розенгофском форпосте, и вид родных жилищ, откуда
дети, отцы, жены просят не выдавать их мечу или плену татарскому.
— Чудный человек твой хозяин, — сказал Аристотель своему спутнику, — боится диавола, как
дитя, напуганное сказками своей няньки, ненавидит иноверцев и считает их хуже всякого нечистого животного, из неприятеля на поле битвы готов сделать чучелу и между тем чести, благородства необыкновенного! Своими руками убьет
воина, который оберет пленника, и готов сына убить, если б он посягнул на дело, по его понятиям, низкое.
Хорвин с монахами и
воинами полетел в догонку за неприятелем, отбил у него заполоненных жен, дочерей и
детей, а также и бояр и граждан московских и, не вводя их в город, всех окропил святою водою у самых ворот Арбатских.