Неточные совпадения
Приезжали князь и княгиня с семейством: князь, седой старик, с выцветшим пергаментным лицом, тусклыми навыкате глазами и большим плешивым лбом, с тремя
звездами, с золотой табакеркой, с тростью с яхонтовым набалдашником, в бархатных сапогах; княгиня — величественная красотой, ростом и объемом женщина, к которой, кажется, никогда никто не подходил близко, не обнял, не поцеловал ее, даже сам князь, хотя у ней было пятеро
детей.
Но и морская поэзия надоест, и тропическое небо, яркие
звезды: помянешь и майские петербургские ночи, когда, к полуночи, небо захочет будто бы стемнеть, да вдруг опять засветлеет, точно
ребенок нахмурится: того и гляди заплачет, а он вдруг засмеялся и пошел опять играть!..
Оказалось, что он никогда не задумывался над тем, что такое небо, что такое
звезды. Объяснял он все удивительно просто.
Звезда —
звезда и есть; луна — каждый ее видел, значит, и описывать нечего; небо — синее днем, темное ночью и пасмурное во время ненастья. Дерсу удивился, что я расспрашиваю его о таких вещах, которые хорошо известны всякому
ребенку.
Никто, не исключая и
детей, до
звезды не ел: обедать подавали не ранее пятого часа, но отец обыкновенно и к обеду не выходил, а ограничивался двумя чашками чая, которые выпивал после всенощной на сон грядущий.
В час, когда вечерняя заря тухнет, еще не являются
звезды, не горит месяц, а уже страшно ходить в лесу: по деревьям царапаются и хватаются за сучья некрещеные
дети, рыдают, хохочут, катятся клубом по дорогам и в широкой крапиве; из днепровских волн выбегают вереницами погубившие свои души девы; волосы льются с зеленой головы на плечи, вода, звучно журча, бежит с длинных волос на землю, и дева светится сквозь воду, как будто бы сквозь стеклянную рубашку; уста чудно усмехаются, щеки пылают, очи выманивают душу… она сгорела бы от любви, она зацеловала бы…
Горами поднимаются заморские фрукты; как груда ядер, высится пирамида кокосовых орехов, с голову
ребенка каждый; необъятными, пудовыми кистями висят тропические бананы; перламутром отливают разноцветные обитатели морского царства — жители неведомых океанских глубин, а над всем этим блещут электрические
звезды на батареях винных бутылок, сверкают и переливаются в глубоких зеркалах, вершины которых теряются в туманной высоте.
— Это
звезда упала,
дитя мое.
Он мысленно пробежал свое детство и юношество до поездки в Петербург; вспомнил, как, будучи
ребенком, он повторял за матерью молитвы, как она твердила ему об ангеле-хранителе, который стоит на страже души человеческой и вечно враждует с нечистым; как она, указывая ему на
звезды, говорила, что это очи божиих ангелов, которые смотрят на мир и считают добрые и злые дела людей; как небожители плачут, когда в итоге окажется больше злых, нежели добрых дел, и как радуются, когда добрые дела превышают злые.
И порхает
звезда на коне
В хороводе других амазонок;
Улыбается с лошади мне
Ари-сто-кратический
ребенок.
Тут непременно поздний обед при
звезде накануне Рождества; кутья по Предтече в Крещенский сочельник; жаворонки
детям 9 марта, а в воскресенье пред Страстной неделей вербные подарки.
Мечтательно лучатся темные глаза женщин, следя за
детьми; всё ярче веселье и веселее взгляды; празднично одетые девушки лукаво улыбаются парням; а в небе тают
звезды. И откуда-то сверху — с крыши или из окна — звонко льется невидимый тенор...
Мелькают
дети — герольды весны, солнце раскрашивает их одежки в яркие цвета; покачиваясь, плывут пестро одетые женщины, — они так же необходимы в солнечный день, как
звезды ночью.
Маша. Мне кажется, человек должен быть верующим пли должен искать веры, иначе жизнь его пуста, пуста… Жить и не знать, для чего журавли летят, для чего
дети родятся, для чего
звезды на небе… Или знать, для чего живешь, или же все пустяки, трын-трава.
В полях земля кругла, понятна, любезна сердцу. Лежишь, бывало, на ней, как на ладони, мал и прост, словно
ребёнок, тёплым сумраком одетый, звёздным небом покрыт, и плывёшь, вместе с ней, мимо
звёзд.
Устин поклонился и ушел передавать приказание, а мы,
дети, сообразили, что мы наделали беды и что во всем этом есть что-то ужасно тяжелое, так что бог знает, как это и кончится. После этого нас не занимали по достоинству ни вкусный рождественский ужин, который справлялся «при
звезде», за один раз с обедом, ни приехавшие на ночь гости, из коих с некоторыми
дети.
— И казался бы я ей милее отца и матери, милее всего рода и племени, милее красного солнца и милее всех частых
звезд, милее травы, милее воды, милее соли, милее
детей, милее всех земных вещей, милее братьев и сестер, милее милых товарищей, милее милых подруг, милее всего света вольного».
«А что, Алеша? знал я тебя малым
дитей, братался с твоим родным батюшкой, хлеб-соль вместе водили — скажи мне, Алеша, дойдешь ли без лодки до берега, иль сгинешь ни за что, душу погубишь свою?» — «Не дойду!» — «А ты, добрый человек, как случится, не ровен час, и тебе порой водицы испить, дойдешь или нет?» — «Не дойду; тут и конец моей душеньке, не сносить меня бурной реке!» — «Слушай же ты теперь, Катеринушка, жемчужина моя многоценная! помню я одну такую же ночь, только тогда не колыхалась волна,
звезды сияли и месяц светил…
Мы измерили землю, солнце,
звезды, морские глубины, лезем в глубь земли за золотом, отыскали реки и горы на луне, открываем новые
звезды и знаем их величину, засыпаем пропасти, строим хитрые машины; что ни день, то всё новые и новые выдумки. Чего мы только не умеем! Чего не можем! Но чего-то, и самого важного, все-таки не хватает нам. Чего именно, мы и сами не знаем. Мы похожи на маленького
ребенка: он чувствует, что ему нехорошо, а почему нехорошо — он не знает.
—
Дети мои! Не ссорьтесь. Смотрите, сколько
звезд в вышине.
Звезды — цветы январского неба; сколько радостной ласки в их мерцающих очах, — вмешивается в разговор Ольга, сама точно сказка в своей белой кроликовой шапочке на черных кудрях.