Неточные совпадения
Через минуту оттуда важно выступил небольшой человечек с растрепанной бородкой и серым, незначительным лицом. Он был одет в женскую ватную кофту, на ногах, по колено, валяные сапоги, серые волосы на его голове были смазаны маслом и лежали гладко. В одной руке он держал узенькую и длинную книгу из тех, которыми пользуются лавочники
для записи долгов. Подойдя к столу, он сказал дьякону...
Нехлюдов отдал письмо графини Катерины Ивановны и, достав карточку, подошел к столику, на котором лежала книга
для записи посетителей, и начал писать, что очень жалеет, что не застал, как лакей подвинулся к лестнице, швейцар вышел на подъезд, крикнув: «подавай!», а вестовой, вытянувшись, руки по швам, замер, встречая и провожая глазами сходившую с лестницы быстрой, не соответственной ее важности походкой невысокую тоненькую барыню.
Когда же этому конец?» «Поймут ли, оценят ли грядущие люди весь ужас, всю трагическую сторону нашего существования?» В последней
записи «Дневника» написано: «Страшная эпоха
для России, в которой мы живем и не видим никакого выхода».
Практическая и многоопытная супруга Алексея Павловича давно вывела его в уездные предводители дворянства и употребила его
для поправления своих отношений с камергершей, которая не хотела видеть Кожухову с тех пор, как та, заручившись дарственною
записью своего первого мужа, выжила его из его собственного имения.
Но я находился в раздраженном состоянии человека, проигравшего более того, что у него есть в кармане, который боится счесть свою
запись и продолжает ставить отчаянные карты уже без надежды отыграться, а только
для того, чтобы не давать самому себе времени опомниться. Я дерзко улыбнулся и ушел от него.
Сквозь стеклянные стены дома — ветреный, лихорадочно-розовый, тревожный закат. Я поворачиваю кресло так, чтобы передо мною не торчало это розовое, перелистываю
записи — и вижу: опять я забыл, что пишу не
для себя, а
для вас, неведомые, кого я люблю и жалею, —
для вас, еще плетущихся где-то в далеких веках, внизу.
Единственными лицами при церемонии были князь и муж баронессы. В качестве свидетелей они скрепили своей благородной подписью
запись в брачной книге. После венца у новобрачных, по петербургскому обычаю, был только чай с мороженым и фруктами
для близких знакомых, которые, выпив по нескольку заздравных бокалов, поспешили разъехаться.
Да и за тех, которые ездят
для торговли, собирали, по словам Кошихина, «по знатных нарочитых людях поручные
записи, за крепкими поруками» (Кошихин, стр. 41).
Так-с… со справочником я расставаться не буду… Если что выписать, можно, пока руки моешь, обдумать. Справочник будет раскрытым лежать прямо на книге
для записей больных. Буду выписывать полезные, но нетрудные рецепты. Ну, например, натри салицилици 0,5 по одному порошку три раза в день…
Каждому работнику дана была книжка
для записи получаемого им жалованья.
Венеровский(один).Что, посмеялись надо мной?… хе, хе! Нет, мы не Твердынский, чтоб гонять их вон. Правду говорил Беклешов, что
для дела с этими людьми надо отречься от всех принципов. Я слишком был честен с ними. Но, впрочем, женщина свободна, и я не признаю никаких прав на нее. Да, вот еще дарственная
запись на ее именье.
Он встал, хотел было долго и сладко потянуться уставшим телом, но вспомнил, что в пост грех это делать, и сдержался. Быстро потерев рукой об руку, точно при умыванье, он опять присел к столу и развернул ветхую записную книжку с побуревшими от частого употребления нижними концами страниц. Вслед за
записями крахмального белья, адресами и днями именин, за графами прихода и расхода шли заметки
для памяти, написанные бегло, с сокращениями в словах, но все тем же прекрасным писарским почерком.
— Это черт знает что! И какие там могут быть
записи? все мелочь какая-нибудь: на квартиру в Париже, или на карманный расход, — на обувь, да на пару платья, а то уж я себе ведь ровно ничего лишнего не позволяю. Разве вот недавно вальдегановские щеточки и жидкость выписал, так ведь это же такие пустяки: всего на десять с чем-то рублей. Или там что на дороге
для меня Глафира Васильевна издержала и то записано?
Сейчас мы все сидим на лекции «Бытовой». Пока я, Саня и Ольга ведем
запись, Борис повторяет роль из той пьески, которую мы будем репетировать перед «маэстро» нынче в школьном театре. Мы уже давно репетируем одноактные пьесы, драматические этюды и отрывки. С будущего года, на третьем курсе, пойдут другие, серьезные, трудные
для нас, таких еще молодых и неопытных.
Порядок
записи был определен жеребьевкой, мы составили список и выбрали
для представления списка депутацию из одного штаб-офицера, одного военного врача и одного прапорщика запаса.
Роковая
запись новгородская была получена накануне, и великий князь повелел
для выслушания ее собраться всем ближним своим боярам в думную палату
для окончательного разрешения дела относительно вольной отчины своей — Великого Новгорода.
— Можешь на него и не отвечать. Ежели действительно таинство, как
для церковного, — тогда об этом речь будет после; а коли ты на него смотришь только как на необходимость или как на
запись в нотариальной конторе — тогда я тебе, как твой товарищ и приятель, скажу: так не гож/о, Иван Прокофьич.
На письменном столе Сиротинин нашел два ордера
для записи в расход выданных чеков на государственный банк, один на имя купеческого сына Ивана Корнильевича Алфимова в восемьсот семьдесят восемь тысяч пятьсот сорок рублей, а другой — дворянки Елизаветы Петровны Дубянской на сто пятьдесят тысяч рублей.
Тот взял просьбу и, разумеется, зная уже дело, взглянул в нее только
для порядка. В ней, впрочем, и нечего было искать изложения дела, потому что простая и никакой власти не подсудная суть его исчезала в описании страданий самого интролигатора от людей, от стихии и, наконец, от крокодила, который тоже был занесен в эту скорбную
запись.
Запись «о сеножатех», сделанная птенцом муравьевского гнезда, так и осталась без санкции владыки и никуда не могла быть занесена, а только списана «
для себя» теми, которых рассказанное таинственное событие особенно поражало и которым описание, сделанное ему муравьевским слогом, особенно нравилось.
Напротив, ему принадлежит известный и впоследствии долго действовавший закон об официальной переписи раскольников по всему государству, с наложением строгих наказаний за избежание и укрывательство от
записи в заведенные
для того особые книги.