Неточные совпадения
Впрочем, если слово из улицы попало в книгу, не писатель виноват, виноваты читатели, и прежде всего читатели высшего общества: от них первых не услышишь ни одного порядочного русского слова, а французскими, немецкими и английскими они, пожалуй, наделят в таком количестве, что и не захочешь, и наделят даже с сохранением всех возможных произношений: по-французски в нос и картавя, по-английски произнесут, как следует
птице, и даже физиономию сделают птичью, и даже посмеются над тем, кто не сумеет сделать птичьей физиономии; а вот только русским ничем не наделят, разве из патриотизма выстроят
для себя на даче избу в русском вкусе.
На стенах — сабли, нагайки, сетки
для птиц, невода и ружья, хитро обделанный рог
для пороху, золотая уздечка на коня и путы с серебряными бляхами.
Часто вместе с другими товарищами своего куреня, а иногда со всем куренем и с соседними куренями выступали они в степи
для стрельбы несметного числа всех возможных степных
птиц, оленей и коз или же выходили на озера, реки и протоки, отведенные по жребию каждому куреню, закидывать невода, сети и тащить богатые тони на продовольствие всего куреня.
Другая причина — приезд нашего родственника Бориса Павловича Райского. Он живет теперь с нами и, на беду мою, почти не выходит из дома, так что я недели две только и делала, что пряталась от него. Какую бездну ума, разных знаний, блеска талантов и вместе шума, или «жизни», как говорит он, привез он с собой и всем этим взбудоражил весь дом, начиная с нас, то есть бабушки, Марфеньки, меня — и до Марфенькиных
птиц! Может быть, это заняло бы и меня прежде, а теперь ты знаешь, как это
для меня неловко, несносно…
Они вошли в новый флигель. Бабушка показала ему переделки в конюшнях, показала и лошадей, и особое отделение
для птиц, и прачешную, даже хлевы.
— Не стесняйте только ее, дайте волю. Одни
птицы родились
для клетки, а другие
для свободы… Она сумеет управить своей судьбой одна…
Настроено несколько башенок с решетчатыми вышками
для голубей, которые мельче, но пестрее и красивее наших, а
для фазанов и других
птиц поставлена между кустами огромная проволочная клетка.
Конечно, они могли бы быть еще деятельнее, следовательно, жить в большем довольстве, не витать в этих хижинах, как
птицы; но
для этого надобно, чтоб и повелители их, то есть испанцы, были подеятельнее; а они стоят друг друга: tel maitre, tel valet [каков хозяин, таков и слуга — фр.]».
Стол был заставлен блюдами. «Кому есть всю эту массу мяс,
птиц, рыб?» — вот вопрос, который представится каждому неангличанину и неамериканцу. Но надо знать, что в Англии и в Соединенных Штатах
для слуг особенного стола не готовится; они едят то же самое, что и господа, оттого нечего удивляться, что чуть не целые быки и бараны подаются на стол.
Сегодня два события, следовательно, два развлечения: кит зашел в бухту и играл у берегов да наши куры, которых свезли на берег, разлетелись, штук сто. Странно: способность летать вдруг в несколько дней развилась в лесу так, что не было возможности поймать их; они летали по деревьям, как лесные
птицы. Нет сомнения, что если они одичают, то приобретут все способности
для летанья, когда-то, вероятно, утраченные ими в порабощенном состоянии.
Убеждения графа Ивана Михайловича с молодых лет состояли в том, что как
птице свойственно питаться червяками, быть одетой перьями и пухом и летать по воздуху, так и ему свойственно питаться дорогими кушаньями, приготовленными дорогими поварами, быть одетым в самую покойную и дорогую одежду, ездить на самых покойных и быстрых лошадях, и что поэтому это всё должно быть
для него готово.
Сунцай назвал дикушек по-своему и сказал, что бог Эндури [Божество, сотворившее мир.] нарочно создал непугливую
птицу и велел ей жить в самых пустынных местах,
для того чтобы случайно заблудившийся охотник не погиб с голоду.
Для этих задорных и крикливых
птиц, казалось, не страшны были холод и ветер.
Наконец узкая и скалистая часть долины была пройдена. Горы как будто стали отходить в стороны. Я обрадовался, полагая, что море недалеко, но Дерсу указал на какую-то
птицу, которая, по его словам, живет только в глухих лесах, вдали от моря. В справедливости его доводов я сейчас же убедился. Опять пошли броды, и чем дальше, тем глубже. Раза два мы разжигали костры, главным образом
для того, чтобы погреться.
Пуля разорвала его на части, и я очень сожалел, что с
птицы нельзя было снять шкурку
для определения.
— Та
птица Богом определенная
для человека, а коростель —
птица вольная, лесная. И не он один: много ее, всякой лесной твари, и полевой и речной твари, и болотной и луговой, и верховой и низовой — и грех ее убивать, и пускай она живет на земле до своего предела… А человеку пища положена другая; пища ему другая и другое питье: хлеб — Божья благодать, да воды небесные, да тварь ручная от древних отцов.
По пути мы 2 раза стреляли мелких
птиц и убили 3 поползней и 1 дятла, но что значили эти
птицы для 5 человек!
Для уборки рыбы природа позаботилась прислать санитаров в лице медведей, кабанов, лисиц, барсуков, енотовидных собак, ворон, сизоворонок, соек и т.д. Дохлой кетой питались преимущественно
птицы, четвероногие же старались поймать живую рыбу. Вдоль реки они протоптали целые тропы. В одном месте мы увидели медведя. Он сидел на галечниковой отмели и лапами старался схватить рыбу.
Узнали, что это за
птица: никто другой, как сатана, принявший человеческий образ
для того, чтобы отрывать клады; а как клады не даются нечистым рукам, так вот он и приманивает к себе молодцов.
Душа горела у меня узнать эту
птицу, да рожа замазана сажею, как у черта, что кует гвозди
для грешников.
Я не думаю, что человек рожден
для счастья, как
птица для полета.
Охотники и любители
птиц наполняли площадь, где стояли корзины с курами, голубями, индюками, гусями. На подставках висели клетки со всевозможными певчими
птицами. Тут же продавались корм
для птиц, рыболовные принадлежности, удочки, аквариумы с дешевыми золотыми рыбками и всех пород голуби.
Налево видны в тумане сахалинские мысы, направо тоже мысы… а кругом ни одной живой души, ни
птицы, ни мухи, и кажется непонятным,
для кого здесь ревут волны, кто их слушает здесь по ночам, что им нужно и, наконец,
для кого они будут реветь, когда я уйду.
— Весенняя стрельба бекасов с прилета несравненно труднее осенней и
для меня приятнее, хотя она не так добычлива: во-первых, потому, что с прилета всякая
птица дорога, а бекасы еще дороже, и, во-вторых, потому, что чем более трудности, тем более требуется искусства от охотника и тем драгоценнее делается добыча.
Находя в этих звуках сходство с отвратительным криком грызущихся кошек, народ называет иволгу дикою кошкой] стонут рябые кукушки, постукивают, долбя деревья, разноперые дятлы, трубят желны, трещат сойки; свиристели, лесные жаворонки, дубоноски и все многочисленное крылатое, мелкое певчее племя наполняет воздух разными голосами и оживляет тишину лесов; на сучьях и в дуплах дерев
птицы вьют свои гнезда, кладут яйца и выводят детей;
для той же цели поселяются в дуплах куницы и белки, враждебные
птицам, и шумные рои диких пчел.
По видимому в них ничего нет красивого, но
для меня так приятна эта не яркая, не разноцветная пестрота, что я предпочитаю ее блестящей красоте перьев других
птиц.
Смотря по возвышенной или низменной местности, окрестности такой реки бывают сухи или болотисты, В последнем случае необозримые, бесконечные камыши, проросшие кустами и лесом, с озерами более или менее глубокими, представляют самые благонадежные, просторные и крепкие места
для вывода и укрывательства с молодыми всякой
птице и преимущественно водяной дичи.
Дробь надобно употреблять по большей части 5-го нумера, потому что стрепет не из крепких
птиц. Впрочем,
для напуганных стрепетов нужен и 4-й нумер;
для больших же стай на дальную меру иногда пустить в дело и самые крупные сорты дроби.
Простой народ не ест давленой
птицы; но в городах мало об этом заботятся, да где и когда разглядывать, стреляные рябчики или удавленные привозятся на рынок? Притом
для продажи им ломают крылья и прокалывают головы пером, чтоб они казались подстреленными и приколотыми.
В отношении к охоте огромные реки решительно невыгодны: полая вода так долго стоит на низких местах, затопив десятки верст луговой стороны, что уже вся
птица давно сидит на гнездах, когда вода пойдет на убыль. Весной, по краям разливов только, держатся утки и кулики, да осенью пролетные стаи, собираясь в дальний поход, появляются по голым берегам больших рек, и то на самое короткое время. Все это
для стрельбы не представляет никаких удобств.
Время любви прошло, распухшая кожа на шее косачей опадает, брови прячутся, перья лезут… пора им в глухие, крепкие места, в лесные овраги; скоро придет время линять, то есть переменять старые перья на новые: время если не болезни, то слабости
для всякой
птицы.
Для приучения к подаванию поноски должно сначала употреблять мячики, потом куски дерева и всякие, даже железные, вещи, [Некоторые охотники находят это вредным; они говорят, что от жесткой поноски собака будет мять дичь; я сомневаюсь в этом] которые может щенок схватить зубами и принести, наконец — мертвых
птиц.
Для охотников, стреляющих влет мелкую, преимущественно болотную
птицу, не нужно ружье, которое бы било дальше пятидесяти или, много, пятидесяти пяти шагов: это самая дальняя мера; по большей части в болоте приходится стрелять гораздо ближе; еще менее нужно, чтоб ружье било слишком кучно, что, впрочем, всегда соединяется с далекобойностью; ружье, несущее дробь кучею, даже невыгодно
для мелкой дичи; из него гораздо скорее дашь промах, а если возьмешь очень верно на близком расстоянии, то непременно разорвешь
птицу: надобно только, чтоб ружье ровно и не слишком широко рассевало во все стороны мелкую дробь, обыкновенно употребляемую в охоте такого рода, и чтоб заряд ложился, как говорится, решетом.
При помощи такого оружия раненный легко журавль делается опасною
птицею для охотника и собаки, если они вздумают неосторожно его схватить.
Для меня, как
для охотника, который с ранней молодости имел безотчетную страсть к наблюдению и возможному исследованию образа жизни и нравов
птиц, появление красноустиков было особенно любопытно.
Для получения добычи необходимо, чтоб зверь или
птица находились в известном положении, например: надобно, чтоб заяц или лиса выбежали в чистое поле, потому что в лесу борзые собаки ловить не могут; надобно, чтоб зверь полез прямо в тенета, а без того охотник и в двадцати шагах ничего ему не сделает; надобно, чтоб
птица поднялась с земли или воды, без чего нельзя травить ее ни ястребами, ни соколами.
На ветвях дерев, в чаще зеленых листьев и вообще в лесу живут пестрые, красивые, разноголосые, бесконечно разнообразные породы
птиц: токуют глухие и простые тетерева, пищат рябчики, хрипят на тягах вальдшнепы, воркуют, каждая по-своему, все породы диких голубей, взвизгивают и чокают дрозды, заунывно, мелодически перекликаются иволги, [Иволги имеют еще другой, противоположный крик или визг, пронзительный и неприятный
для уха.
Самое дорогое, поэтическое время
для ружейного охотника — весна: пролет и прилет
птицы!
Очевидно, что во время стрельбы собака не нужна, но поутру необходимо употреблять ее
для отыскания убитых и подбитых дупелей, которые иногда имеют еще силы отойти довольно далеко. В заключение скажу, что мне показалось как-то совестно убивать
птицу пьяную, безумную, вследствие непреложного закона природы,
птицу, которая в это время не видит огня и не слышит ружейного выстрела!
Он по справедливости боится и зверя и
птицы, и только ночью или по утренним и вечерним зарям выходит из своего дневного убежища, встает с логова; ночь
для него совершенно заменяет день; в продолжение ее он бегает, ест и жирует, то есть резвится, и вообще исполняет все требования природы; с рассветом он выбирает укромное местечко, ложится и с открытыми глазами, по особенному устройству своих коротких век, чутко дремлет до вечера, протянув по спине длинные уши и беспрестанно моргая своею мордочкой, опушенной редкими, но довольно длинными белыми усами.
Голуби с прилета, как и вся
птица, бывают чисты пером и жирны телом — обстоятельство, трудное
для объяснения, ибо путь прилетной
птицы длинен, а корм скуден.
Зоб и часть головы серо-дымчатые; на верхней, первой половине красновато-пестрых крыльев виднеются белые дольные полоски, узенькие, как ниточки, которые не что иное, как белые стволинки перьев; вторая же, крайняя половина крыльев испещрена беловатыми поперечными крапинками по темно-сизоватому полю, ножки рогового цвета, мохнатые только сверху, до первого сустава, как у
птицы, назначенной
для многого беганья по грязи и снегу, Куропатка — настоящая наша туземка, не покидающая родимой стороны и зимой.
Косачи рано утром, до солнечного всхода, похватав уже кое-как несколько корма (видно, и
птице не до пищи, когда любовь на уме), слетаются на избранное заранее место, всегда удобное
для будущих подвигов.
Красноустик вдвое или почти втрое больше обыкновенной ласточки; цвет его перьев темно-кофейный, издали кажется даже черным, брюшко несколько светлее, носик желтоватый, шея коротенькая, головка довольно велика и кругла, ножки тонкие, небольшие, какого-то неопределенного дикого цвета, очевидно не назначенные
для многого беганья, хвостик белый, а концы хвостовых перьев черноватые; крылья длинные, очень острые к концам, которые, когда птичка сидит, накладываются один на другой, как у всех
птиц, имеющих длинные крылья, например: у сокола, копчика и даже у обыкновенной ласточки.
Несмотря на то, добрая собака с долгим и верхним чутьем весьма полезна
для отыскиванья стрепетов, которые иногда, особенно врассыпную, так плотно и крепко таятся в траве или молодом хлебе, что охотник проедет мимо и не увидит их, но собака с тонким чутьем почует стрепетов издалека и поведет прямо к ним охотника; зато боже сохрани от собаки горячей и гоняющейся за
птицей: с ней не убьешь ни одного стрепета.
Для предупреждения таких досадных потерь я принял за правило всегда прикалывать живую
птицу.
Для стрельбы надобно употреблять крупную утиную дробь 2-го и 3-го нумеров, а если
птица дика, то и гусиную пустить в дело.
Картечь есть не что иное, как маленькие пулечки или огромные дробины, несравненно крупнее безымянки; впрочем, величина их бывает различная, смотря по надобности; самую крупную картечь употребляют
для зверей, как-то: медведей, волков, оленей и проч., а маленькую —
для больших
птиц, собравшихся в стаи,
для лебедей, гусей, журавлей и дроф.
Пруды проточные на порядочных реках, поднимающих мельницы от четырех до восьми поставов, с широкими, всегда камышистыми разливами, сквозь проросшие, по мелководью, разными водяными травами и цветами, имеющие в протяжении несколько верст, — вот истинное раздолье
для всякой водяной
птицы, которая сваливается на такие пруды со всех сторон.
— Рожок пастуха слышен за лесом, — говорила она. — А это из-за щебетания воробьиной стаи слышен голос малиновки. Аист клекочет на своем колесе [В Малороссии и Польше
для аистов ставят высокие столбы и надевают на них старые колеса, на которых
птица завивает гнездо.]. Он прилетел на днях из далеких краев и строит гнездо на старом месте.