«Вступить в страну, зарезать человека, который защищает свой дом, потому что он одет в блузу и у него нет на голове военной фуражки; сжигать
дома бедняков, которым есть нечего, разбивать, красть мебель, выпивать вино из чужих погребов, насиловать женщин на улицах, сжигать пороху на миллионы франков и оставить после себя разорение, болезни, — это называется не впадать в самый грубый материализм.
Неточные совпадения
С отчаяньем ударил
бедняк по клавишам, словно по барабану, заиграл как попало… «Я так и думал, — рассказывал он потом, — что мой спаситель схватит меня за ворот и выбросит вон из
дому». Но, к крайнему изумлению невольного импровизатора, помещик, погодя немного, одобрительно потрепал его по плечу. «Хорошо, хорошо, — промолвил он, — вижу, что знаешь; поди теперь отдохни».
Затем он стал уговаривать нас перейти к нему в фанзу, назвал себя Ли Тан-куем, сыном Лу Чин-фу, говорил, что его
дом лучший во всем поселке, а фанза, в которой мы остановились, принадлежит
бедняку и т.д.
В
доме княгини диакона принимали так, как следует принимать беззащитного и к тому же кроткого
бедняка, — едва кивая ему головой, едва удостоивая его словом.
По происхождению — касимовский мещанин,
бедняк, при окончании курса получил премию за свою картину «Ссора Ивана Ивановича с Иваном Никифоровичем». Имел премии позднее уже от Общества любителей художеств за исторические картины. Его большая мастерская церковной живописи была в купленном им
доме у Калужских ворот.
Мысли, что его,
бедняка, будут принимать в богатом
доме из милости, сочтут назойливым и навязчивым, убивали его; он даже отказывался иногда от Настенькиной помощи и принимал только самое необходимое.
Его выгнали, больного, измученного, из биллиардной и отобрали у него последние деньги. На улице
бедняка подняли дворники и отправили в приемный покой. Прошло несколько месяцев; о капитане никто ничего не слыхал, и его почти забыли. Прошло еще около года. До биллиардной стали достигать слухи о капитане, будто он живет где-то в ночлежном
доме и питается милостыней.
— Как мне приятно было войти в твой
дом!.. Так вот и видишь в этих маленьких, отдельных комнатках, что это была какая-нибудь моленная твоей матушки, а это, может быть, комнатка сестер твоих, а это уголок дальнего родственника, пригретого
бедняка!..
Богатые самонадеянные офицеры бесцеремонно по полугодиям проживали
дома, и в экстренном случае, за отсутствием телеграфов, рассылались эстафеты, а немногие
бедняки между тем тянули безысходную лямку.
Надо покинуть
дом, где его, бедняка-горюна, приютили, где осыпали его благодеяньями, где узнал он радости любви, которую оценить не сумел… Куда деваться?.. Как сказать отцу с матерью, почему оставляет он Патапа Максимыча?.. Опять же легко молвить — «сыщи другое место»… А как сыщешь его?..
Поступок доктора Проценко был возмутителен, — об этом не может быть и спору; но ведь интересна и психология публики, горячо поаплодировавшей обвинительному приговору — и спокойно разошедшейся после этого по
домам; расходясь, она говорила о жестокосердном корыстолюбии врачей, но ей и в голову не пришло хоть грошом помочь тому
бедняку, из-за которого был осужден д-р Проценко. Я представляю себе, что этот
бедняк умел логически и последовательно мыслить. Он подходит к первому из публики и говорит...
Жаль мне тоже живописных надбережных хаток, которые лепились по обрывам над днепровской кручей: они придавали прекрасному киевскому пейзажу особенный теплый характер и служили жилищем для большого числа
бедняков, которые хотя и получили какое-то вознаграждение за свои «поламанные
дома», но не могли за эти деньги построить себе новых
домов в городе и слепили себе гнезда над кручею.
Главный контингент жертв грозной чумы составляли
бедняки и отчасти люди среднего достатка. Богачи оградили свои
дома, подобно неприступным крепостям. Привезенные из деревень запасы давали им возможность в течение нескольких месяцев выдержать это осадное положение. Выходивших из таких
домов и входивших в них тщательно окуривали и опрыскивали прокипяченным уксусом, настоянным на травах. В таком осадном положении жило и семейство князя Ивана Андреевича Прозоровского.
Ипполитов.
Бедняк, жаль мне тебя! Впрочем, делай, как хочешь и что хочешь, а моя нога не будет более в их
доме.
Весть об этом почти моментально облетела Васильевский остров и до позднего вечера
бедняки все приходили в
дом Галочкиной и, уходя оттуда, расточали ей свои благословения и пожелания всего лучшего в мире.
Когда последний
бедняк с последним закладом вышел из
дома, Анфиса заперла за ним дверь и вернулась в залу.
Отвернись на короткий час к стене и вздохни, как
бедняк, и мимо тебя совершится все к общему счастию: все мы будем счастливы, и ты будешь на воле, и снова увидишь друзей в своем
доме и сядешь с женою своей и с детьми на берегу моря в тени сикоморы и на столе твоем будут ароматные дыни, черноголовый зуй и розовый мормир.