Неточные совпадения
—
Дочери со мной делать нечего. Я — кто? Прачка. Какая я мать ей? Она — образованная, ученая. То-то, брат! И уехала от меня к богатой подруге, в
учительницы будто…
Не успела она проговорить свое обещанье, как дети, слушавшие сначала очень внимательно, бросились со всех ног осаждать ее; кто цеплялся за ее платье, кто усиливался влезть на ее колена, кто успел обхватить ее шею и осыпал лицо поцелуями; осада сопровождалась такими шумными овациями, такими криками радости, что мисс Бликс вошла в одну дверь, в другую вбежала молодая швейцарка, приглашенная в дом как
учительница музыки для старшей
дочери; за ними показалась кормилица, державшая новорожденного, укутанного в одеяло с ниспадавшими до полу кружевными обшивками.
Михаил (с иронией). Это демократизм. Она, видишь ли,
дочь сельской
учительницы и говорит, что ее всегда тянет к простым людям… Черт меня дернул связаться с этими помещиками…
У него
дочь на фортепиано учится, так вы будто как
учительница придете, но к нему самому ступайте, и ничего, говорит, вас стеснять не будет, а деньги получите“.
Разумеется, успех (понимая его в нашем смысле) не соответствовал желанию и значительной денежной трате, потому что не только трудно, но почти невозможно было затащить в такую отдаленную глушь хороших учителей и
учительниц;
учительницы, или мадамы, как их тогда называли, были необходимее учителей, потому что в семействе Болдухиных находилось пять
дочерей и четверо сыновей; но все братья были дети, были почти погодки и моложе своих сестер.
Советовали знакомые Зиновью Алексеичу свезти
дочерей в Казань либо в Москву в хороший пансион, где ихние
дочери обучались, а если жаль надолго расставаться, принять в дом
учительницу, чтобы могла она их всему обучить, что по нынешним временам от
дочерей богатых купцов требуется.
Плакала потихоньку и Татьяна Андревна, хоть и громко ворчали на нее рогожские матери, но Зиновий Алексеич не внял тому, нанял
учительницу, обучила б скорей
дочерей танцевать, накупил им самых модных нарядов и чуть не каждый день стал возить их в театры, в концерты и по гостям, ежели знал, что танцев там не будет.
И сыновья и племянница хоть и проводили все почти время с гувернерами и
учительницами, но после, начитавшись сначала «Четьи-миней» и «Патериков» об умерщвлении плоти угодниками, а потом мистических книг, незаметно для самих себя вошли в «тайну сокровенную». Старший остался холостым, а меньшой женился на одной бедной барышне, участнице «духовного союза» Татариновой. Звали ее Варварой Петровной, у них была
дочь, но ходили слухи, что она была им не родная, а приемыш либо подкидыш.
Одна была консерваторка Кисельникова из купеческих
дочерей, другая —
учительница Селезнева, дающая уроки по богатым купцам, из чиновничьей семьи.
Дарья Васильевна Гурьева была
дочерью простого крестьянина, жившего в небольшом селе под Москвой. Уже с детских лет маленькая Даша отличалась большой сметливостью и способностью к науке. В сельской школе она считалась одной из лучших учениц и
учительница Марья Петровна не могла нахвалиться на свою Дашеньку.