«Высшие миры», которых достигать учит «
духовное знание», строго говоря, есть наш же собственный мир, воспринимаемый лишь более широко и глубоко; и как бы далеко ни пошли мы в таком познании, как бы высоко ни поднялись по лестнице «посвящений», все же оно остается в пределах нашего мира, ему имманентно [Эта мысль находит ясное выражение в книге Эмиля Метнера.
Неточные совпадения
Так как у тунгусов нет грамоты и, следовательно, грамотных людей, то
духовное начальство здешнее, для опыта, намерено разослать пока письменные копии с перевода Евангелия в кочевья тунгусов, чтоб наши священники, знающие тунгусский язык, чтением перевода распространяли между ними предварительно и постепенно истины веры и приготовляли их таким образом к более основательному познанию Священного Писания, в ожидании, когда распространится между ними
знание грамоты и когда можно будет снабдить их печатным переводом.
Ибо зрит ясно и говорит себе уже сам: «Ныне уже
знание имею и хоть возжаждал любить, но уже подвига не будет в любви моей, не будет и жертвы, ибо кончена жизнь земная и не придет Авраам хоть каплею воды живой (то есть вновь даром земной жизни, прежней и деятельной) прохладить пламень жажды любви
духовной, которою пламенею теперь, на земле ее пренебрегши; нет уже жизни, и времени более не будет!
Я стремился к общению, к новым людям, к испытанию всего, к расширению своего
знания, к полноте, но это мало затрагивало
духовное ядро моего существа.
Люди, о которых они знают всю подноготную, конечно, не придумали бы, какие интересы руководствуют ими, а между тем многие из них этим
знанием, равняющимся целой науке, положительно утешены, достигают самоуважения и даже высшего
духовного довольства.
В начале жизни человек не знает этого и думает, что жизнь его в его теле. Но чем больше он живет, тем больше он узнает, что настоящая его жизнь — в духе, а не в теле. Вся жизнь человека в том, чтобы всё больше и больше узнавать это.
Знание же дается нам легче и вернее всего страданиями тела. Так что именно страдания тела делают жизнь нашу такою, какою она должна быть:
духовною.
Теперь у них все было благополучно, и они явились на помощь к нам во всеоружии своей
духовной мощи и
знаний и с запасом потребных лекарств. Но более всего полезен был их мощный дух, присутствие которого сразу изменяло весь ход и настроение нашей жизни.
Утрата целомудрия выразилась в пробуждении похоти не только физической, но и
духовной:
знание, приобретаемое хищением, явилось действительно
знанием добра и зла, бунтующего хаоса, дерево же показалось вожделенно и потому, что «дает
знание».
Еще отчетливее имманентный характер оккультного
знания выражен в следующих словах Штейнера: «Тайновед исследует
духовные законы в том же точно роде, как физик или химик исследует законы материальные.
Ошибочно поэтому думать, что вера соответствует лишь детскому состоянию религиозного сознания, а в более зрелом возрасте заменяется и вытесняется
знанием — философией и наукой (хотя и «
духовной»), вообще гнозисом.
Ими овладели похоть
знания, получаемого помимо любви к Богу и богосознания, похоть плоти, ищущей телесных услаждений независимо от духа, похоть власти, стремящейся к мощи помимо
духовного возрастания.
— Благодарю вас за вашу доброту, — сказал монах брамину, — я, действительно, измучен продолжительным путешествием. Не имея собственности, я не могу вознаградить вас деньгами, но может случиться, что я буду в состоянии воздать вам каким-либо
духовным сокровищем из богатства
знания, которое я приобрел, следуя учению Сакия Муни, блаженного великого Будды, учителя человечества.
Характерно, что аскет и затворник Феофан, признавший соблазном всю
духовную культуру,
знание, искусство, все человеческое творчество, благословляет занятие торговлей, освящает мещанскую хозяйственность, мещанскую семейственность, и особенно государственную власть, признает священными государственные чины.
Пусть трагический опыт зла обогащает
духовный мир человека, обостряет его
знания.