Неточные совпадения
В чем состоит
душевное равновесие? почему оно наполняет жизнь отрадой? в силу какого злого волшебства
мир живых, полный чудес, для него одного превратился в пустыню? — вот вопросы, которые ежеминутно мечутся перед ним и на которые он тщетно будет искать ответа…
Именно в это время у меня начался внутренний переворот, который я определил бы как раскрытие для меня новых
миров, как усложнение
душевной жизни и обогащение новой эмоциональностью.
И произошло это вследствие двойной
душевной реакции — реакции против окружающего буржуазно-капиталистического
мира и реакции против настроений русской эмиграции.
Но мои
душевные оболочки были озарены «
миром», особенно его впечатлениями, я не достиг достаточной освобожденности от «
мира».
Молчи, скрывайся и таи
И чувства и мечты свои!
Пускай в
душевной глубине
И всходят и зайдут оне. //..........
Как сердцу высказать себя?
Другому как понять тебя?
Поймет ли он, чем ты живешь?
Мысль изреченная есть ложь. //..........
Лишь жить в самом себе умей:
Есть целый
мир в душе твоей
Таинственно-волшебных дум…
Но меня воспринимали как человека другого
мира, чуждой духовно-душевной структуры.
Но за всеми этими различаемыми течениями скрыта общая русская православная религиозность, выработавшая тип русского человека с его недовольством этим
миром, с его
душевной мягкостью, с его нелюбовью к могуществу этого
мира, с его устремленностью к
миру иному, к концу, к Царству Божьему.
Максим сознательно беспощадною рукой пробил первую брешь в стене, окружавшей до сих пор
мир слепого. Гулкая, беспокойная первая волна уже хлынула в пролом, и
душевное равновесие юноши дрогнуло под этим первым ударом.
«Глаза, — сказал кто-то, — зеркало души». Быть может, вернее было бы сравнить их с окнами, которыми вливаются в душу впечатления яркого, сверкающего цветного
мира. Кто может сказать, какая часть нашего
душевного склада зависит от ощущений света?
С
душевной болью, со злостью и с отвращением к себе, и к Любке и, кажется, ко всему
миру, бросился Лихонин, не раздеваясь, на деревянный кособокий пролежанный диван и от жгучего стыда даже заскрежетал зубами.
И бог знает почему, вследствие ли
душевной усталости или просто от дорожного утомления, и острог и присутственные места кажутся вам приютами
мира и любви, лачужки населяются Филемонами и Бавкидами, и вы ощущаете в душе вашей такую ясность, такую кротость и мягкость…
Кровь не кипела в его жилах, глаза не туманились страстью, но он чувствовал себя как бы умиротворенным, достигшим заветной цели, и в этот миг совершенно искренно желал, чтобы этот сердечный
мир, это
душевное равновесие остались при нем навсегда.
Этот-то голос раскаяния и страстного желания совершенства и был главным новым
душевным ощущением в ту эпоху моего развития, и он-то положил новые начала моему взгляду на себя, на людей и на
мир божий.
По-моему, они — органы, долженствующие передавать нашему физическому и
душевному сознанию впечатления, которые мы получаем из
мира внешнего и из
мира личного, но сами они ни болеть, ни иметь каких-либо болезненных припадков не могут; доказать это я могу тем, что хотя в молодые годы нервы у меня были гораздо чувствительнее, — я тогда живее радовался, сильнее огорчался, — но между тем они мне не передавали телесных страданий.
— Это все то, да не то! — начал он, поднимая свою голову. — Мне прежде всего следует сделаться аскетом, человеком не от
мира сего, и разобраться в своем
душевном сундуке, чтобы устроить там хоть мало-мальский порядок.
— А ты погляди, как мало люди силу берегут, и свою и чужую, а? Как хозяин-то мотает тебя? А водочка чего стоит
миру? Сосчитать невозможно, это выше всякого ученого ума… Изба сгорит — другую можно сбить, а вот когда хороший мужик пропадает зря — этого не поправишь! Ардальон, примерно, алибо Гриша — гляди, как мужик вспыхнул! Глуповатый он, а
душевный мужик. Гриша-то! Дымит, как сноп соломы. Бабы-то напали на него, подобно червям на убитого в лесу.
—
Мир душевный и покой только в единении с господом находим и нигде же кроме. Надо жить просто, с доверием ко благости господа, надо жить по-детски, а по-детски и значит по-божьи. Спаситель наш был дитя сердцем, любил детей и сказал о них: «Таковых бо есть царствие небесное».
Тело
душевное бросается в затушеванной площади, а тело духовное, о котором говорит апостол Павел, течет в сиянии
миров.
Именно эта
душевная особенность Зотушки делала его своим человеком везде, точно он вносил с собой струю «мирови
мира», которая заразительно действовала на всех, облегчая одолевавшие их злобы.
Мужчины, конечно, не обратили бы на нее внимания: сидеть с понурою головою — для молодой дело обычное; но лукавые глаза баб, которые на свадьбах занимаются не столько бражничеством, сколько сплетками, верно, заметили бы признаки особенной какой-то неловкости, смущения и даже
душевной тоски, обозначавшейся на лице молодки. «Глянь-кась, касатка, молодая-то невесела как: лица нетути!» — «Должно быть, испорченная либо хворая…» — «Парень, стало, не по ндраву…» — «Хошь бы разочек глазком взглянула; с утра все так-то: сидит платочком закрывшись — сидит не смигнет, словно на белый на свет смотреть совестится…» — «И то, может статься, совестится; жила не на
миру, не в деревне с людьми жила: кто ее ведает, какая она!..» Такого рода доводы подтверждались, впрочем, наблюдениями, сделанными двумя бабами, которым довелось присутствовать при расставанье Дуни с отцом.
Не надо, однако, думать, что мысли мои в то время выразились такими словами, — я был тогда еще далек от привычного искусства взрослых людей, — обводить чертой слова мелькающие, как пена, образы. Но они не остались без выражения; за меня
мир мой
душевный выражала музыка скрытого на хорах оркестра, зовущая Замечательную Страну.
Происходило же это оттого, что ею было решено тотчас же после обрученья, что из всех людей в
мире есть один Евгений Иртенев выше, умнее, чище, благороднее всех, и потому обязанность всех людей служить и делать приятное этому Иртеневу. Но так как всех нельзя заставить это делать, то надо по мере сил делать это самой. Так она и делала, и потому все ее силы
душевные всегда были направлены на то, чтобы узнать, угадать то, что он любит, и потом делать это самое, что бы это ни было и как бы трудно это ни было.
Никогда не было во мне такого полного
душевного спокойствия,
мира с самим собой и кроткого отношения к жизни, как тогда, когда я испытывал эти невзгоды и шел под пули убивать людей.
Видно было, как всё извлеченное из внешнего
мира художник заключил сперва себе в душу и уже оттуда, из
душевного родника, устремил его одной согласной, торжественной песнью.
Наружность ее я знал хорошо и ценил по достоинству, но ее
душевный, нравственный
мир, ум, миросозерцание, частые перемены в настроении, ее ненавидящие глаза, высокомерие, начитанность, которою она иногда поражала меня, или, например, монашеское выражение, как вчера, — всё это было мне неизвестно и непонятно.
Но никто никогда не дал себе труда вглядеться в его лицо; оно вовсе не было лишено своей красоты, особенно теперь, когда он спал; щеки его немного раскраснелись, косые глаза не были видны, черты его выражали такой
мир душевный, такое спокойствие, что становилось завидно.
Надёжа знает, что она хоть и сохранила свое физическое целомудрие, но поругана в самых святых, самых задушевных своих чувствах; он тоже знает, что нарушил внутренний
мир девушки, отравил ее
душевное спокойствие и осквернил святыню ее сердца уже тем, что привлек на ее тайну нескромное и насмешливое внимание посторонних людей.
Пора, пора!
душевных наших мук
Не стоит
мир; оставим заблужденья!
Сокроем жизнь под сень уединенья!
Я жду тебя, мой запоздалый друг —
Приди; огнём волшебного рассказа
Сердечные преданья оживи;
Поговорим о бурных днях Кавказа,
О Шиллере, о славе, о любви.
Что он увидел в эту последнюю минуту? Может быть, его
душевным глазам представился тот бездонный, вечный, черный туман, который неизбежно и безжалостно поглощает и людей, и зверей, и травы, и звезды, и целые
миры?..
Во-первых, пожелав вам
душевного спасения, вкупе же и телесного здравия, а во иноческих трудах благопоспешения, в скорбях же утешения и достижения преподобных отец небесного лика, посылаем мы от великих духовных лиц, господина митрополита кир Кирилла и от наместника святыя митрополии Белокриницкия кир Онуфрия, епископа браиловского,
мир и Божие благословение…»
Стоит мать Манефа в моленной перед иконами, плачет горькими, жгучими слезами. Хочет читать, ничего не видит, хочет молиться, молитва на ум нейдет…
Мир суетный, греховный
мир опять заговорил свое в
душевные уши Манефы…
Отжившую для
мира черницу перестали тревожить воспоминанья о прежних днях, и если порой возникал перед ее
душевными очами милый когда-то образ, строгая инокиня принимала его уже за наваждение лукавого, раскрывала Добротолюбие и, читая наставление об умной молитве, погружалась в созерцательное богомыслие и, Господу помогающу, прогоняла находившее на нее искушение.
Не дано знать этого человеку для того, чтобы он
душевные силы свои напрягал не на заботу о положении своей отдельной души в воображаемом другом, будущем
мире, а только на достижение в этом
мире, сейчас, вполне определенного и ничем не нарушаемого блага соединения со всеми живыми существами и с богом.
Кто хочет сделаться истинным человеком, тот должен отбросить угождение
миру; кто хочет жить истинной жизнью, тот пусть не руководится тем, что принято считать добром, а пусть тщательно доискивается, где и что есть истинное добро. Нет ничего святее и производительнее самостоятельной
душевной пытливости.
В спокойной, мощной и строгой мысли поэта-ученого она мало-помалу нашла свой собственный
мир и покой
душевный.
Тем отраднее потом, после этого влияния, будет отдохновение, несущее с собою
мир и покой
душевный.
То же было и с Татьяной, задавшись раз исканием дела, она не покинула своей задачи; напротив, с наплывом этого тихого
мира и покоя
душевного, в ней стала все громче и сильнее говорить потребность какого-нибудь живого, плодотворного дела.
В нем можно найти и орлиность, и львиность, и другие
душевные качества, образующие основу животного
мира, этого спектра, на который может быть разложен белый цвет человечества.
Душевную бы чистоту хранила и бесстрастие телесное, от злых бы и плотских отлучалась, стыденьем бы себя украшала, в нечистых беседах не беседовала, а пошлет Господь судьбу — делала бы супругу все ко благожитию, чад воспитала бы во благочестии, о доме пеклась бы всячески, простирала бы руце своя на вся полезная, милость бы простирала к бедному и убогому и тем возвеселила бы дни своего сожителя и лета бы его
миром исполнила…
Болезненно отозвалась на ней монастырская жизнь. Дымом разлетелись мечты о созерцательной жизни в тихом пристанище, как искры угасли тщетные надежды на
душевный покой и бесстрастие. Стала она приглядываться к мирскому, и
мир показался ей вовсе не таким греховным, как прежде она думала; Катенька много нашла в нем хорошего… «Подобает всем сим быти», — говорил жене Степан Алексеич, и Катеньку оставили в покое… И тогда
мир обольстил ее душу и принес ей большие сердечные тревоги и страданья.
Все из книг узнал и все воочию видел Герасим, обо всем горячий искатель истины сто раз передумал, а правой спасительной веры так-таки и не нашел. Везде заблужденье, всюду антихрист… И запала ему на душу тяжелая дума: «Нет, видно, больше истинной веры, все, видно, растлено прелестью врага Божия. Покинул свой
мир Господь вседержитель, предал его во власть сатаны…» И в
душевном отчаянье, в злобе и ненависти покинул он странство…
Самое высшее проявление полноты человеческого здоровья и силы Ницше видел в эллинской трагедии. Но лучше, чем на чем-либо ином, можно видеть именно на трагедии, какой сомнительный, противожизненный характер носила эта полнота жизни, сколько внутреннего бессилия и глубокой
душевной надломленности было в этом будто бы героическом «пессимизме силы». Скажем прямо: во всей литературе
мира мы не знаем ничего столь антигероического, столь нездорового и упадочного, как эллинская трагедия.
Это «Сам», этот великий разум человека, — вот тот основной раствор, из которого кристаллизуются оценки человеком
мира и жизни, мысли человеческие и суждения. Поэтому ценны и интересны не столько человеческие мысли сами по себе, сколько та
душевная стихия, которая их произвела. И даже у философов. Изучая философов, нужно смотреть «на их пальцы и между строк».
Похоть наживы и корысти и похоть сладострастия и половых наслаждений разрушительно действуют на
душевную жизнь и создают свои фантазмы, свои
миры, в которых человек живет вместо реального
мира Божьего.
Такая одинаковая, не знающая личности любовь и есть то, что Розанов назвал стеклянной любовью и что в святоотеческой литературе иногда называют духовной любовью, любовью, отвлеченной от
мира душевного, от всякой индивидуальности и конкретности.
Теперь мы переходим в иной
мир, в иную
душевную атмосферу, атмосферу великой русской литературы XIX века.
Входя в серьезное
душевное общение с людьми, ведь никто из нас не руководствуется их внешними признаками, а каждый из нас старается проникнуть в их сущность, т. е. познать, каково их отношение к
миру, что и в какой степени они любят и не любят.
Каждое отдельное животное: лошадь, собаку, корову, если я знаю их и имею с ними серьезное
душевное общение, я знаю не по внешним признакам, а по тому особенному отношению к
миру, в котором стоит каждое из них, — по тому, что каждое из них, и в какой степени, любит и не любит.
Но если бы этот иностранец явился в Париж надорванный жизнью, с настоящей
душевной хандрой или после какого-нибудь житейского испытания, после суетной жизни, с переворотами, с ударами судьбы, и в нем сохранились бы умственные силы и внутренняя порядочность, то, конечно, трудовой, мыслящий Париж обновит его скорее, чем какая бы то ни было столица в
мире!
Дух зряч и видит реальности, видит и реальности
мира духовного, и реальности
мира объективированного, природного,
душевного, исторического, социального.