Неточные совпадения
— Слышали, братья-сестры? Она — не каялась, она — поучала! Все мы тут опалены черным огнем плоти,
дыханием дьявола, все намучены…
Он останавливался посредине комнаты и подымал кверху руки, раскидывая ими, чтоб выразить необъятность пространств. В дверях кабинета стояли мать и тетки, привлеченные громким пафосом рассказчика. Мы с
братьями тоже давно забрались в уголок кабинета и слушали, затаив
дыхание… Когда капитан взмахивал руками высоко к потолку, то казалось, что самый потолок раздвигается и руки капитана уходят в безграничные пространства.
В другой комнате на полу горела свеча, слышалось
дыхание спавших
братьев и сестры, а за окном вздыхал ветер…
Вот храпит на печке духовный
брат Конон, вот ровное
дыхание маленького
брата Глеба, а за избушкой гуляет по Чистому болоту зимний буран.
Дедушка кстати солдата
Встретил, вином угостил,
Поцеловавши как
брата,
Ласково с ним говорил:
— Нынче вам служба не бремя —
Кротко начальство теперь…
Ну а как в наше-то время!
Что ни начальник, то зверь!
Душу вколачивать в пятки
Правилом было тогда.
Как ни трудись, недостатки
Сыщет начальник всегда:
«Есть в маршировке старанье,
Стойка исправна совсем,
Только заметно
дыханье…»
Слышишь ли?.. дышат зачем!
Мальчишка, ее
брат, только что прибежавший из пруда, отираясь рукавами, беспокойно поглядывал на сестру и мать в ожидании обеда и тяжело переводил
дыхание.
Дуня вырвалась из объятий отца, отерла слезы и устремила глаза в ту сторону;
дыханье сперлось в груди ее, когда увидела она в приближающемся челноке одного Василия. Она не посмела, однако ж, последовать за Петром, который пошел навстречу
брату. Старик и Анна остались подле нее, хотя глаза их следили с заметным беспокойством за челноком.
— Я твой
брат! — воскликнул он вне себя. Она обернулась, встала… как будто не поняла… как будто ужаснулась… Руки ее опустились как руки умершей, и сомкнутые уста удерживали
дыхание.
— Это,
брат, нелепо! — сказал ротмистр, тихонько приглаживая рукой растрепанные волосы неподвижного учителя. Потом ротмистр прислушался к его
дыханию, горячему и прерывистому, посмотрел в лицо, осунувшееся и землистое, вздохнул и, строго нахмурив брови, осмотрелся вокруг. Лампа была скверная: огонь в ней дрожал, и по стенам ночлежки молча прыгали черные тени. Ротмистр стал упорно смотреть на их безмолвную игру, разглаживая себе бороду.
— Милый
брат… — подумал он, прислушиваясь к ровному
дыханию будущего инока.
Аня наклонялась к нему из окна, и он шептал ей что-то, обдавая ее запахом винного перегара, дул в ухо, — ничего нельзя было понять, — и крестил ей лицо, грудь, руки; при этом
дыхание у него дрожало и на глазах блестели слезы. А
братья Ани, Петя и Андрюша, гимназисты, дергали его сзади за фрак и шептали сконфуженно...
Пьер с захватывающим
дыханье биением сердца подвинулся к ритору (так назывался в масонстве
брат, приготовляющий ищущего к вступлению в братство).