Неточные совпадения
— Товарищи! Говорят, на земле разные народы живут —
евреи и немцы, англичане и татары. А я — в это не
верю! Есть только два народа, два племени непримиримых — богатые и бедные! Люди разно одеваются и разно говорят, а поглядите, как богатые французы, немцы, англичане обращаются с рабочим народом, так и увидите, что все они для рабочего — тоже башибузуки, кость им в горло!
И долго еще эти два человека: старый
еврей и молодой лозищанин, сидели вечером и говорили о том, как
верят в Америке. А в соседней комнате молодые люди все болтали и смеялись, а за стеной глухо гремел огромный город…
Хорошо было
еврею подчиняться своим законам, когда он не сомневался в том, что их писал пальцем бог; или римлянину, когда он думал, что их писала нимфа Егерия; или даже когда
верили, что цари, дающие законы, — помазанники божии; или хоть тому, что собрания законодательные имеют и желание и возможность найти наилучшие законы.
Ведь хорошо было
еврею, греку, римлянину не только отстаивать независимость своего народа убийством, но и убийством же подчинять себе другие народы, когда он твердо
верил тому, что его народ один настоящий, хороший, добрый, любимый богом народ, а все остальные — филистимляне, варвары.
— То есть — это как же? Ведь какие люди — вопрос! В
евреев — не верю-с, но есть люди значительно опаснее их, это совсем лишние люди и, действительно, забегают вперёд, нарушая порядок жизни, да-с!
Она
верила в бога, в божию матерь, в угодников;
верила, что нельзя обижать никого на свете, — ни простых людей, ни немцев, ни цыган, ни
евреев, и что горе даже тем, кто не жалеет животных;
верила, что так написано в святых книгах, и потому, когда она произносила слова из Писания, даже непонятные, то лицо у нее становилось жалостливым, умиленным и светлым.
Кажется, это построено слишком по австрийскому анекдоту, известному под заглавием: «одно слово министру…». Из этого давно сделана пьеска, которая тоже давно уже разыгрывается на театрах и близко знакома русским по Превосходному исполнению Самойловым трудной мимической роли жида; но в то время, к которому относится мой рассказ, этот слух ходил повсеместно, и все ему вполне
верили, и русские восхваляли честность Мордвинова, а
евреи жестоко его проклинали.
«С рассказом Моисея
Не соглашу рассказа моего:
Он вымыслом хотел пленить
еврея,
Он важно лгал, — и слушали его.
Бог наградил в нем слог и ум покорный,
Стал Моисей известный господин,
Но я,
поверь, — историк не придворный,
Не нужен мне пророка важный чин!
Хорошо было
еврею, греку, римлянину не только отстаивать независимость своего народа убийством, но и убийством же подчинять себе другие народы, когда он твердо
верил тому, что его народ один настоящий, хороший, добрый, любимый богом народ, а все остальные — филистимляне, варвары.
Разве не очевидно, что такое решение вопроса есть только перефразированное царство Мессии, в котором роль Мессии играет наука, а что для того, чтобы объяснение такое объясняло что-нибудь, необходимо
верить в догматы науки так же бесконтрольно, как
верят Евреи в Мессию, что и делают правоверные науки, — с тою только разницей, что правоверному
Еврею, представляющему себе в Мессии посланника Божия, можно
верить в то, что он всё своей властью устроит отлично; для правоверного же науки по существу дела нельзя
верить в то, чтобы посредством внешнего изучения потребностей можно было решить главный и единственный вопрос о жизни.
Что касается последнего обвинения, Николай Герасимович не признал себя виновным. Зингер —
еврей, ему
верить нельзя, «у нас в России им не
верят».
— Однако
евреи все это место читали, а не
верят.
Евреи признают слова Христа пустыми и
верят закону Моисея.