Неточные совпадения
— Весьма зрело и очень интересно. Но ты забыл, что аз есмь купеческий сын. Это обязывает измерять и взвешивать со всей возможной точностью. Алина Марковна тоже не лишена житейской мудрости. Она видит, что будущий спутник первых
шагов жизни ее подобен Адонису весьма отдаленно и даже — бесподобен. Но она знает и учла, что он —
единственный наследник фирмы «Братья Лютовы. Пух и перо».
Она поцеловала ее со вздохом и ушла скорыми
шагами, понурив голову. Это было
единственное темное облачко, помрачавшее ее радость, и она усердно молилась, чтобы оно пронеслось, не сгустившись в тучу.
Теперь ее
единственным счастьем на миг — было бы обернуться, взглянуть на него хоть раз и поскорее уйти навсегда, но, уходя, измерить хоть глазами — что она теряла. Ей было жаль этого уносящегося вихря счастья, но она не смела обернуться: это было бы все равно что сказать да на его роковой вопрос, и она в тоске сделала
шага два на крутизну.
Затем молча, общим поклоном откланявшись всем бывшим в комнате, Дмитрий Федорович своими большими и решительными
шагами подошел к окну, уселся на
единственный оставшийся стул неподалеку от отца Паисия и, весь выдвинувшись вперед на стуле, тотчас приготовился слушать продолжение им прерванного разговора.
Утром 3 ноября мы съели последнюю юколу и пошли в путь с легкими котомками. Теперь
единственная надежда осталась на охоту. Поэтому было решено, что Дерсу пойдет вперед, а мы, чтобы не пугать зверя, пойдем сзади в 300
шагах от него. Наш путь лежал по неизвестной нам речке, которая, насколько это можно было видеть с перевала, текла на запад.
Не одни железные цепи перетирают жизнь; Чаадаев в
единственном письме, которое он мне писал за границу (20 июля 1851), говорит о том, что он гибнет, слабеет и быстрыми
шагами приближается к концу — «не от того угнетения, против которого восстают люди, а того, которое они сносят с каким-то трогательным умилением и которое по этому самому пагубнее первого».
И таким образом — почти ежедневно. Я каждое утро слышу его неровные
шаги, направляющиеся к моей комнате, и жду оскорбления. Однажды — это был памятный для меня день, Serge! — он пришел ко мне, держа в руках листок"Городских и иногородных афиш"(c'est la seule nourriture intellectuelle qu'il se permet, l'innocent! [это
единственная умственная пища, которую он себе позволяет, простофиля! (франц.)]).
Все мы обыкновенно в молодости очень легко смотрим на брак, тогда как это самый важный
шаг в жизни, потому что это
единственный почти случай, где для человека ошибка непоправима.
Он также приплясывал в лужах, но это приплясыванье выражало скорее явную досаду, нежели радость: каждый раз, как лаптишки старика уходили в воду (а это случалось беспрерывно), из груди его вырывались жалобные сетования, относившиеся, впрочем, более к мальчику, баловливость которого была
единственной причиной, заставлявшей старика ускорять
шаг и часто не смотреть под ноги.
Хуже стало с наследством Кашина. Его судили за злостное ростовщичество и сослали в Олонецкую губернию, где он вскоре и умер, оставив после себя
единственного сына, малого лет двадцати, которого держал, не отпуская от себя ни на
шаг, в строгом повиновении, намереваясь сделать его продолжателем своего дела.
Впереди, вместо авангарда, ехал казак; за ним оба офицера; а позади,
шагах в двадцати от них, уланской вахмистр представлял в
единственном лице своем то, что предки наши называли сторожевым полком, а мы зовем арьергардом.
Не доезжая
шагов ста до притравы, он привязывает лошадь где-нибудь к дереву или кусту, берет один из капканов и деревянную лопаточку, которая служит ему
единственным орудием для произведения всех работ, как мы увидим после.
Как раз в это время Иуда Искариот совершил первый, решительный
шаг к предательству: тайно посетил первосвященника Анну. Был он встречен очень сурово, но не смутился этим и потребовал продолжительной беседы с глазу на глаз. И, оставшись наедине с сухим и суровым стариком, презрительно смотревшим на него из-под нависших, тяжелых век, рассказал, что он, Иуда, человек благочестивый и в ученики к Иисусу Назарею вступил с
единственной целью уличить обманщика и предать его в руки закона.
Он имел достаточно силы и благоразумия, чтобы не вскрикнуть. Лицо его побелело, и глаза почти повисли на щеках, огромные, как бычачьи пузыри, но он не вскрикнул. Он тихонько поднялся, даже не поблагодарив меня, и пошел к выходу, покачиваясь и судорожно замедляя
шаги. Он боялся, что другие догадаются о пожаре и не дадут уйти ему,
единственному достойному спасения и жизни.
Мейер —
единственный молодой человек, который бывал в их доме, бывал — они это знали — ради их милого женского общества, но неугомонный старик завладел им и не отпускал его от себя ни на
шаг.
Но это серьезный
шаг, хотя и
единственный сообразный с обстоятельствами — его надо обдумать.
Товарищи опасались напрасно. Глеб Атексеевич не был по натуре политическим деятелем, способным на решительные
шаги, на организацию какого-либо дела. Это был тихий, всегда задумчивый мечтатель и, быть может, составлял
единственное исключение из тихих людей, в которых не водятся, как в тихом омуте, черти.
Фимка тайком пробралась к барину и неслышными
шагами подошла к постели. Но чуткий слух больного, а, быть может, и чуткое сердце подсказало ему приближение
единственного любящего его в этом доме, да, кажется, и в этом мире существа. Глеб Алексеевич открыл глаза.
Как покорное дитя, старец шел всегда, куда его только звали именем друга. Ныне путеводимый своею Антигоною [Антигона — героиня одноименной трагедии Софокла (род. около 497–406 гг. до н. э.).], он ускорял
шаги, потому что каждый
шаг приближал его к
единственному любимцу его сердца. Сначала все было тихо вокруг них. Вдруг шум, подобный тому, когда огромная стая птиц летит на ночлег, прорезал воздух.
Вдруг он вздрогнул и чуть не вскрикнул; в нескольких
шагах от него на ковре лежал портрет Тамары Викентьевны, который он постоянно носил с собой. Он, вероятно, выронил его, а жена нашла и прочла сделанную на нем надпись: «Моему милому,
единственному, ненаглядному. Т.А.»