Неточные совпадения
Сани у этого извозчика были высокие, ловкие, такие,
на каких Левин уже после никогда не
ездил, и лошадь была хороша и старалась бежать, но не двигалась с места.
— Мне было слишком больно, — сказал он, — проехать мимо вас и не проститься с вами. Вы понимаете, что после всего, что было между вашими друзьями и моими, я не буду к вам
ездить; жаль, жаль, но делать нечего. Я хотел пожать вам руку и проститься. — Он быстро пошел к
саням, но вдруг воротился; я стоял
на том же месте, мне было грустно; он бросился ко мне, обнял меня и крепко поцеловал. У меня были слезы
на глазах. Как я любил его в эту минуту ссоры!» [«Колокол», лист 90. (Прим. А. И. Герцена.)]
Делалось это под видом сбора
на «погорелые места». Погорельцы, настоящие и фальшивые, приходили и приезжали в Москву семьями. Бабы с ребятишками
ездили в
санях собирать подаяние деньгами и барахлом, предъявляя удостоверения с гербовой печатью о том, что предъявители сего едут по сбору пожертвований в пользу сгоревшей деревни или села. Некоторые из них покупали особые
сани, с обожженными концами оглоблей, уверяя, что они только
сани и успели вырвать из огня.
И сидят в
санях тоже всё черти, свистят, кричат, колпаками машут, — да эдак-то семь троек проскакало, как пожарные, и все кони вороной масти, и все они — люди, проклятые отцами-матерьми; такие люди чертям
на потеху идут, а те
на них
ездят, гоняют их по ночам в свои праздники разные.
Пешком эта охота слишком тяжела, и потому для отысканья русачьих маликов надобно
ездить верхом, а всего лучше в легких
санях; разбирать путаницы всех жировок, или жиров, и ходов не должно, а надобно объезжать их кругом и считать входы и выходы: если нет лишнего выхода — русак лежит тут, в жирах, что, впрочем, бывает довольно редко; отыскав же выход и увидя, наконец, что заяц начал метать петли, охотник должен уже пешком, с ружьем наготове и с взведенными курками, идти по малику: логово где-нибудь недалеко, и надобно не зевать и не слишком заглядываться
на свежесть следов, а смотреть, нет ли сметки вбок и не лежит ли русак где-нибудь в стороне.
Не успели они кончить чай, как в ворота уже послышался осторожный стук: это был сам смиренный Кирилл… Он даже не вошел в дом, чтобы не терять напрасно времени. Основа дал ему охотничьи
сани на высоких копылах, в которых сам
ездил по лесу за оленями. Рыжая лошадь дымилась от пота, но это ничего не значило: оставалось сделать всего верст семьдесят. Таисья сама помогала Аграфене «оболокаться» в дорогу, и ее руки тряслись от волнения. Девушка покорно делала все, что ей приказывали, — она опять вся застыла.
Главные их удовольствия, сколько я мог заключить по разговорам, которые слышал, постоянно заключались в том, что они беспрестанно пили шампанское,
ездили в
санях под окна барышни, в которую, как кажется, влюблены были вместе, и танцевали визави уже не
на детских, а
на настоящих балах.
Отъезжавшему казалось тепло, жарко от шубы. Он сел
на дно
саней, распахнулся, и ямская взъерошенная тройка потащилась из темной улицы в улицу мимо каких-то невиданных им домов. Оленину казалось, что только отъезжающие
ездят по этим улицам. Кругом было темно, безмолвно, уныло, а в душе было так полно воспоминаний, любви, сожалений и приятных давивших слез…
В Москве есть особая varietas [разновидность (лат.).] рода человеческого; мы говорим о тех полубогатых дворянских домах, которых обитатели совершенно сошли со сцены и скромно проживают целыми поколениями по разным переулкам; однообразный порядок и какое-то затаенное озлобление против всего нового составляет главный характер обитателей этих домов, глубоко стоящих
на дворе, с покривившимися колоннами и нечистыми сенями; они воображают себя представителями нашего национального быта, потому что им «квас нужен, как воздух», потому что они в
санях ездят, как в карете, берут за собой двух лакеев и целый год живут
на запасах, привозимых из Пензы и Симбирска.
Москва же развлекала ее, улицы, дома и церкви нравились ей очень, и если бы можно было
ездить по Москве в этих прекрасных
санях,
на дорогих лошадях,
ездить целый день, от утра до вечера, и при очень быстрой езде дышать прохладным осенним воздухом, то, пожалуй, она не чувствовала бы себя такой несчастной.
Ездить верхом потому необходимо, что только конского следа зверь не боится; охотники уверяют, что если подъедешь к приваде
на санях и, еще хуже, подойдешь пешком, то волки и лисы перестанут ходить
на притраву.
Но если кто-нибудь подобно мне просидел в снегу зимой, в строгих и бедных лесах летом, полтора года, не отлучаясь ни
на один день, если кто-нибудь разрывал бандероль
на газете от прошлой недели с таким сердечным биением, точно счастливый любовник голубой конверт, ежели кто-нибудь
ездил на роды за восемнадцать верст в
санях, запряженных гуськом, тот, надо полагать, поймет меня.
Все пришло в движение: учитель стремглав бросился из дверей, чтоб встретить его внизу, у крыльца; гости встали с мест своих, и даже Алеша
на минуту забыл о своей курочке и подошел к окну, чтоб посмотреть, как рыцарь будет слезать с ретивого коня. Но ему не удалось увидеть его, ибо он успел уже войти в дом. У крыльца же вместо ретивого коня стояли обыкновенные извозчичьи
сани. Алеша очень этому удивился! «Если бы я был рыцарь, — подумал он, — то никогда бы не
ездил на извозчике, а всегда верхом!»
Амурские жители не имеют телег и
ездят по Амуру летом
на лодках, а зимой по льду
на санях.
Мужчины ожидали, что монашенка откажется, — святые
на тройках не
ездят, — но к их удивлению она согласилась и села в
сани. И когда тройка помчалась к заставе, все молчали и только старались, чтобы ей было удобно и тепло, и каждый думал о том, какая она была прежде и какая теперь. Лицо у нее теперь было бесстрастное, мало выразительное, холодное и бледное, прозрачное, будто в жилах ее текла вода, а не кровь. А года два-три назад она была полной, румяной, говорила о женихах, хохотала от малейшего пустяка…
По улице взад и вперед сновали кареты и
сани с медвежьими полостями. По тротуару вместе с простым народом шли купцы, барыни, офицеры… Но Федор уж не завидовал и не роптал
на свою судьбу. Теперь ему казалось, что богатым и бедным одинаково дурно. Одни имеют возможность
ездить в карете, а другие — петь во всё горло песни и играть
на гармонике, а в общем всех ждет одно и то же, одна могила, и в жизни нет ничего такого, за что бы можно было отдать нечистому хотя бы малую часть своей души.
Он завернул работу в красный платок, оделся и вышел
на улицу. Шел мелкий, жесткий снег, коловший лицо, как иголками. Было холодно, склизко, темно, газовые фонари горели тускло, и почему-то
на улице пахло керосином так, что Федор стал перхать и кашлять. По мостовой взад и вперед
ездили богачи, и у каждого богача в руках был окорок и четверть водки. Из карет и
саней глядели
на Федора богатые барышни, показывали ему языки и кричали со смехом...
Собралась я сегодня рано. Наскоро оделась, не знаю даже во что. Ариша только что теперь ушла с платьем и с юбками; но я все-таки не помню, что
на мне было надето. Я хотела поехать в извощичьей карете, но удержалась. Извощичья карета мне напоминает Екатерининский канал. В
санях нельзя уж
ездить.
На дворе совсем оттепель. Я приказала заложить карету; но поехала без Семена.
Вчера говорил он мне, чтобы я утром побольше
ездила и был бы предлог взять вечером извощичью карету. Я так и сделала. Гоняла я моих серых по ухабам в открытых
санях. Федор изволил даже
на меня окрыситься.