Неточные совпадения
Вот он раз и дождался у дороги, версты три за аулом; старик возвращался из напрасных поисков за дочерью; уздени его отстали, — это было
в сумерки, — он
ехал задумчиво шагом, как вдруг Казбич, будто кошка, нырнул из-за куста, прыг сзади его на лошадь, ударом кинжала свалил его наземь, схватил поводья — и был таков; некоторые уздени все это видели с пригорка; они бросились догонять, только не догнали.
Мы въехали
в город с другой стороны; там уж кое-где зажигали фонари: начинались
сумерки. Китайские лавки сияли цветными огнями.
В полумраке двигалась по тротуарам толпа гуляющих; по мостовой мчались коляски. Мы опять через мост
поехали к крепости, но на мосту была такая теснота от экипажей, такая толкотня между пешеходами, что я ждал минут пять
в линии колясок, пока можно было проехать. Наконец мы высвободились из толпы и мимо крепостной стены приехали на гласис и вмешались
в ряды экипажей.
Когда мы
ехали домой, весть о таинственном браке разнеслась по городу, дамы ждали на балконах, окна были открыты, я опустил стекла
в карете и несколько досадовал, что
сумерки мешали мне показать «молодую».
— Что, он хороший человек, этот Василий Михайлыч? — спросил Володя у брата, когда они уже
в сумерки вышли из балагана и
поехали дальше к Севастополю.
Они велели
ехать еще тише, чтобы не въезжать засветло, и
в сумерки постучали
в железное кольцо знакомых ворот. Послышался оклик: «кто там?», это был голос Ахиллы. Туберозов обтер пальцем слезу и перекрестился.
Выбравшись на набережную, Ботвель приказал вознице
ехать к тому месту, где стояла «Бегущая по волнам», но, попав туда, мы узнали от вахтенного с баркаса, что судно уведено на рейд, почему наняли шлюпку. Нам пришлось обогнуть несколько пароходов, оглашаемых музыкой и освещенных иллюминацией. Мы стали уходить от полосы берегового света, погрузясь
в сумерки и затем
в тьму, где, заметив неподвижный мачтовый огонь, один из лодочников сказал...
С подъезда оба поручика и коллежский асессор Сенечка сели на лихачей и, крикнув:"Туда!" — скрылись
в сумерках."Индюшка"увязалась было за дядей, но он без церемоний отвечал:"Ну тебя!"Тогда она на минуту опечалилась:"Куда же я
поеду?", но села
в карету и велела везти себя сначала к Елисееву, потом к Балле, потом к колбаснику Кирхгейму…
Но теперь эти вздохи становились все глубже, сильнее. Я
ехал лесною тропой, и, хотя неба мне не было видно, но по тому, как хмурился лес, я чувствовал, что над ним тихо подымается тяжелая туча. Время было не раннее. Между стволов кое-где пробивался еще косой луч заката, но
в чащах расползались уже мглистые
сумерки. К вечеру собиралась гроза.
— Ну. а теперь ты иди уставляй угощение, а я за дьяконами
поеду. Они просили, чтоб
в сумерки, — потому что наш народ, говорят, шельма: все пронюхает.
По моему настоянию, из «Аквариума» мы
поехали еще
в одно место и вышли из него на рассвете
в холодные, синие
сумерки раннего петербургского утра.
В первый раз со дня кончины мамы я почувствовала себя снова счастливой. Мы
ехали по тропинке, между рядами невысоких гор,
в тихой долине Куры… А по берегам реки вырастали по временам
в сгущающихся
сумерках развалины замков и башен, носивших на себе печать давних и грозных времен.
Мы
поехали. Я взял с собою двустволку, зарядил ее картечью. Были мягкие, мирные
сумерки, озаренные нежно-золотым отблеском зари на облаках заката;
сумерки совсем незаметно переходили
в темноту. Приехали. Лесник Денис подивился нашей храбрости. Сначала отказался идти с нами на скотный, но успокоился, когда увидел мою двустволку. Уставили
в телегу бидоны с молоком, обложили их свеженакошенною травою. Денис и скотница поспешно ушли. И вдруг мы увидели, что кругом темно и жутко.
Поехали.
«
В сумерки летит ко мне из Белогородки записка, писанная рукою плисецкого священника, отца Иоанна Колтоновского, который уведомляет, что преосвященный уже к Плисецкому приближается… Я узнал, что отец протоиерей против ночи (то есть на ночь) отправился
в Ясногородку, а я, устроив тогда же порядок
в своей церкви и умолив Косьму Иващенка, чтобы до света
ехал в Киев за покупками для принятия гостей, спокойно проспал до рассвета».
Духовенство стало начеку, и даже прозвонили (на колокольне) какой-то карете,
в которой (как после оказалось)
ехал не архиерей, а сидела помещица, генеральша Данилевская…
В сумерки еще, сидя за самоваром, прислушивались приезда, а после ужина я преспокойно уснул.