Неточные совпадения
И вот уже трещат морозы
И серебрятся средь полей…
(Читатель
ждет уж рифмы розы;
На, вот возьми ее
скорей!)
Опрятней модного паркета
Блистает речка, льдом одета.
Мальчишек радостный народ
Коньками звучно режет лед;
На красных лапках гусь тяжелый,
Задумав плыть по лону вод,
Ступает бережно на лед,
Скользит и падает; веселый
Мелькает, вьется первый снег,
Звездами падая на брег.
Он стоял пред нею в двух шагах,
ждал и смотрел на нее с дикою решимостью, воспаленно-страстным, тяжелым взглядом. Дуня поняла, что он
скорее умрет, чем отпустит ее. «И… и, уж конечно, она убьет его теперь, в двух шагах!..»
«Надо кончить с Свидригайловым, — думал он, — и во что бы то ни стало, как можно
скорей: этот тоже, кажется,
ждет, чтоб я сам к нему пришел».
—
Ждешь? — быстрым шепотком спрашивала она. — Милый! Я так и думала: наверно —
ждет!
Скорей, — идем ко мне. Рядом с тобой поселился какой-то противненький и, кажется, знакомый. Не спит, сейчас высунулся в дверь, — шептала она, увлекая его за собою; он шел и чувствовал, что странная, горьковато холодная радость растет в нем.
Она махала ему, чтобы шел
скорее, и
ждала на месте, следя, идет ли он. А когда он повернул за угол аллеи и потом проворно вернулся назад, чтобы еще сказать ей что-то, ее уже не было.
«Если сегодня не получу ответа, — сказано было дальше, — завтра в пять часов буду в беседке… Мне надо
скорее решать: ехать или оставаться? Приди сказать хоть слово, проститься, если… Нет, не верю, чтобы мы разошлись теперь. Во всяком случае,
жду тебя или ответа. Если больна, я проберусь сам…»
— Ах,
скорее! — сказал Райский, —
жду драмы.
Он очень
ждал меня; но не голова одна у него болела, а
скорее он весь был болен нравственно.
Вчера, 17-го, какая встреча: обедаем; говорят, шкуна какая-то видна. Велено поднять флаг и выпалить из пушки. Она подняла наш флаг. Браво! Шкуна «Восток» идет к нам с вестями из Европы, с письмами… Все ожило. Через час мы читали газеты, знали все, что случилось в Европе по март. Пошли толки, рассуждения, ожидания. Нашим судам велено идти к русским берегам. Что-то будет?
Скорей бы добраться: всего двести пятьдесят миль осталось до места, где предположено
ждать дальнейших приказаний.
Сокровеннейшее ощущение его в этот миг можно было бы выразить такими словами: «Ведь уж теперь себя не реабилитируешь, так давай-ка я им еще наплюю до бесстыдства: не стыжусь, дескать, вас, да и только!» Кучеру он велел
подождать, а сам
скорыми шагами воротился в монастырь и прямо к игумену.
— Как долго! Нет, у меня не достанет терпенья. И что ж я узнаю из письма? Только «да» — и потом
ждать до среды! Это мученье! Если «да», я как можно
скорее уеду к этой даме. Я хочу знать тотчас же. Как же это сделать? Я сделаю вот что: я буду
ждать вас на улице, когда вы пойдете от этой дамы.
В кусты
скорей, в кусты! Шутить задумал
Старик Мороз. До утра
подождите,
А завтра вам растают на полях
Проталинки, на речке полыньи.
Погреетесь на солнышке немного,
И гнездышки начнете завивать.
— Хочешь ли ты мне сослужить дружескую службу? Доставь немедленно, через Сашу или Костеньку, как можно
скорей, вот эту записочку, понимаешь? Мы будем
ждать ответ в переулке за углом, и ни полслова никому о том, что ты меня видел в Москве.
Барыня между тем уже вышла на крыльцо и
ждет. Все наличные домочадцы высыпали на двор; даже дети выглядывают из окна девичьей. Вдали, по направлению к конюшням, бежит девчонка с приказанием нести
скорее колодки.
И развязка не заставила себя
ждать. В темную ночь, когда на дворе бушевала вьюга, а в девичьей все улеглось по местам, Матренка в одной рубашке, босиком, вышла на крыльцо и села. Снег хлестал ей в лицо, стужа пронизывала все тело. Но она не шевелилась и бесстрашно глядела в глаза развязке, которую сама придумала. Смерть приходила не вдруг, и процесс ее не был мучителен.
Скорее это был сон, который до тех пор убаюкивал виноватую, пока сердце ее не застыло.
— Увидишь.
Скорей, я
ждать не стану.
Во всяком случае, он
ждал от нее
скорее насмешек и колкостей над своим семейством, а не визита к нему; он знал наверно, что ей известно всё, что происходит у него дома по поводу его сватовства и каким взглядом смотрят на нее его родные.
В то же утро в Ключевской завод летел нарочный к Мухину с маленькою запиской от «самого», в которой выражалось любезное желание познакомиться лично с уважаемым Петром Елисеичем, и чем
скорее, тем лучше. Мухин не заставил себя
ждать и тотчас же отправился в Мурмос. Это обращение Голиковского польстило ему, как выражение известного внимания. Он остановился в доме Груздева, где царил страшный беспорядок: хозяйничала одна Наташка, а Самойло Евтихыч «объезжал кабаки».
Сегодня вечером будет неделя, что я расстался с тобой, милая Аннушка, а все еще в двухстах пятидесяти верстах от тебя, друг мой! Как-то ты поживаешь? Будет ли сегодня с почтой от тебя весточка? Нетерпеливо
жду твоего письма. Хочется
скорей узнать, что ты здорова и весела.
Была такая длинная ночь, которую Полинька Калистратова целиком провела, читая Розанову длинную нотацию, а затем наступило утро, в которое она поила его кофеем и была необыкновенно тревожна, а затем был часок, когда она его раструнивала, говоря, что он в Москве снова растает, и, наконец, еще была одна минута, когда она ему шептала: «Приезжай
скорей, я тебя
ждать буду».
Как вообразил я это все, я не мог выдержать и бросился к тебе
скорей, прибежал сюда, а ты уж
ждала меня, и, когда мы обнялись после ссоры, помню, я так крепко прижал тебя к груди, как будто и в самом деле лишаюсь тебя.
Рассказывает, что нынче на все дороговизна пошла, и пошла оттого, что"прежние деньги на сигнации были, а теперьче на серебро счет пошел"; рассказывает, что дело торговое тоже трудное, что"рынок на рынок не потрафишь: иной раз дорого думаешь продать, ан ни за что спустишь, а другой раз и совсем, кажется, делов нет, ан вдруг бог подходящего человека послал"; рассказывает, что в
скором времени"объявления набору
ждать надо"и что хотя набор — "оно конечно"…"одначе и без набору быть нельзя".
—
Скорее! — торопила мать, быстро шагая к маленькой калитке в ограде кладбища. Ей казалось, что там, за оградой, в поле спряталась и
ждет их полиция и, как только они выйдут, — она бросится на них, начнет бить. Но когда, осторожно открыв дверку, она выглянула в поле, одетое серыми тканями осенних сумерек, — тишина и безлюдье сразу успокоили ее.
Мать прислушивалась к спору и понимала, что Павел не любит крестьян, а хохол заступается за них, доказывая, что и мужиков добру учить надо. Она больше понимала Андрея, и он казался ей правым, но всякий раз, когда он говорил Павлу что-нибудь, она, насторожась и задерживая дыхание,
ждала ответа сына, чтобы
скорее узнать, — не обидел ли его хохол? Но они кричали друг на друга не обижаясь.
Я помню — первое у меня было: «
Скорее, сломя голову, назад». Потому что мне ясно: пока я там, в коридорах,
ждал — они как-то взорвали или разрушили Зеленую Стену — и оттуда все ринулось и захлестнуло наш очищенный от низшего мира город.
Мне нужно
скорее, сию же секунду — в Медицинское Бюро получить удостоверение, что я болен, иначе меня возьмут и — А может быть, это и будет самое лучшее. Остаться тут и спокойно
ждать, пока увидят, доставят в Операционное — сразу все кончить, сразу все искупить.
— Покорно благодарю вас, Эмилий Францевич, — от души сказал Александров. — Но я все-таки сегодня уйду из корпуса. Муж моей старшей сестры — управляющий гостиницы Фальц-Фейна, что на Тверской улице, угол Газетного. На прошлой неделе он говорил со мною по телефону. Пускай бы он сейчас же поехал к моей маме и сказал бы ей, чтобы она как можно
скорее приехала сюда и захватила бы с собою какое-нибудь штатское платье. А я добровольно пойду в карцер и буду
ждать.
Там произошел небольшой шум, и послышалось, что кто-то побежал наверх. Gnadige Frau не заставила себя долго
ждать и в весьма
скором времени явилась в спальню Егора Егорыча.
Вот только б
скорее спина зажила!» И все эти пять дней он с жадностью
ждал, когда можно будет проситься на выписку.
— А где же они у тебя? Верно, спрятаны? А? Клянусь самим сатаной, что я угадал: петербургских гостей
ждала и, чтобы либерализмом пофорсить, взяла и спрятала? Глупо это, дочь моя, глупо! Ступай-ка тащи их
скорее сюда, я их опять тебе развешу.
Но тут Алексей Никитич вдруг ненароком маленькую ошибку дал или, пожалуй сказать, перехитрил: намерение их такое было, разумеется, чтобы
скорее Марфу Андревну со мною в деревню отправить, чтоб это тут забылось, они и сказали маменьке: «Вы, — изволят говорить, — маменька, не беспокойтесь: ее, эту карлушку, найдут, потому что ее ищут, и как найдут, я вам сейчас и отпишу в деревню», — а покойница-то за это слово н ухватились: «Нет уж, говорят, если ищут, так я лучше
подожду, я, главное, теперь этого жида-то хочу посмотреть, который ее унес!» Тут, судари мои, мы уж и одного квартального вместе с собою лгать подрядили: тот всякий день приходит и врет, что «ищут, мол, ее, да не находят».
Шелковников начал докладывать языком служебной бумаги. На заводе все благополучно.
Ждут только приезда Василия Терентьевича, чтобы в его присутствии пустить доменную печь и сделать закладку новых зданий… Рабочие и мастера наняты по хорошим ценам. Наплыв заказов так велик, что побуждает как можно
скорее приступить к работам.
Никто не
ждал от него
скорого возвращения: все знали очень хорошо, что дядя Аким воспользуется случаем полежать на печи у соседа и пролежит тем долее и охотнее, что дорога больно худа и ветер пуще студен. Никто не помышлял о нем вплоть до сумерек; но вот уже и ночь давно наступила, а дядя Аким все еще не возвращался. Погода между тем становилась хуже и хуже; снег, превратившийся в дождь, ручьями лил с кровель и яростно хлестал в окна избы; ветер дико завывал вокруг дома, потрясая навесы и раскачивая ворота.
И то сказать, дядя: задалось нам, вишь ты, дельце одно; со дня на день
жду, приведется нам погоревать маненько; вот поэтому-то самому более и хлопочу, как бы
скорее сладить, парня нашего вылечить; все по крайности хоть утеха в дому останется…
Пойдемте, родные, пойдемте в избу
скорей: там погреетесь; а нонеча как словно
ждали вас: печку топили…
— Ну, этот, по крайности, хошь толком сказал, долго думал, да хорошо молвил! — произнес отец, самодовольно поглаживая свою раскидистую бороду. — Ну, бабы, что ж вы стоите? — заключил он, неожиданно поворачиваясь к снохам и хозяйке. — Думаете, станете так-то
ждать на берегу с утра да до вечера, так они
скорее от эвтаго придут… Делов нет у вас, что ли?
— Иди
скорее, отец
ждёт… Ты приходить сюда будешь?
На Фоме лежала обязанность как можно
скорее сдать хлеб и, получив платежи, отправиться в Пермь, где
ждал его груз железа, принятый Игнатом к доставке на ярмарку.
Он присматривался к странной жизни дома и не понимал её, — от подвалов до крыши дом был тесно набит людьми, и каждый день с утра до вечера они возились в нём, точно раки в корзине. Работали здесь больше, чем в деревне, и злились крепче, острее. Жили беспокойно, шумно, торопливо — порою казалось, что люди хотят
скорее кончить всю работу, — они
ждут праздника, желают встретить его свободными, чисто вымытые, мирно, со спокойной радостью. Сердце мальчика замирало, в нём тихо бился вопрос...
Княгиня все торопились, потому что словно она
ждала какого последнего несчастия над дединькой, и хотя сама в то время в тягостях была (ожидаемый ребенок был мой отец), но все ходила и настаивала, чтобы
скорее дом был отделан.
— Так, братец, так, — заговорил он, — прекрасно: я так и знал, что князь меня
ждет. Доложи же, любезный,
скорее его сиятельству, что приехал Хлопов… Понимаешь: Хло-по-о-в… Дмитрий Иванович Хлопо-ов!
Послали
скорее за доктором, а только он его
ждать не захотел и к другому утру кончился, и кончился-с так, как бы и всякий ему позавидовал: на собственных на княгининых ручках богу душу отдал.
Мурзавецкая. Поезжай, поезжай! Только ты
скорей возвращайся от нее, я тебя буду
ждать. Не усну ведь я ни за что, ты подумай!
— Чего ты
ждал от Европы, я не знаю, — сказал Тюменев, разводя руками, — и полагаю, что зло
скорей лежит в тебе, а не в Европе: ты тогда был молод, все тебе нравилось, все поселяло веру, а теперь ты стал брюзглив, стар, недоверчив.
— Я вас не
ждал, точно, — возразил Волынцев, — я
скорее, после вчерашнего дня, мог
ждать кого-нибудь — с поручением от вас.
— Ну что ты! Да нет же, Тимохин. Сегодня утром, то есть, должно быть, ночью, повесился Тимохин. Иди
скорее, у нас Добровольский, Штемберг и другие,
ждут тебя.
— Покончим
скорее с формальностями, — сказал фон Корен. — О примирении уже говорили. Теперь еще какая следующая формальность? Поскорее бы, господа, а то время не
ждет.
— Оборони боже! что я за бусурман; — да
скорее! Юрий Борисович
ждет нас за гумнами, на дороге, — чай, глазыньки проглядел!..
— Экой
скорый! — пробормотала солдатка, захлопнув окно; —
подождешь, не замерзнешь!… не спится видно тебе, так бродишь по лесу, как леший проклятый… Она надела шубу, вышла, разбудила работника, и тот наконец отпер скрипучую калитку, браня приезжего; но сей последний, едва лишь ворвался на двор и узнал от работника, что Борис Петрович тут, как опрометью бросился в избу.
«Что, если он не придет сегодня? — думает Суламифь. — Я просила его, и вдруг он послушался меня?.. Заклинаю вас, дочери иерусалимские, сернами и полевыми лилиями: не будите любви, доколе она не придет… Но вот любовь посетила меня. Приди
скорей, мой возлюбленный! Невеста
ждет тебя. Будь быстр, как молодой олень в горах бальзамических».